Шпинат (Натур-философия натур. Плантариум) — различия между версиями

Материал из Ханограф
Перейти к: навигация, поиск
м (пропустил)
 

Текущая версия на 14:02, 18 марта 2020

« Шпинат западников      
  против
          лебеды славянофилов »
авторы: Юрий Ханон&Анна t'Харон
« Аморальное растение » « Самодержавие, православие, лебеда... »

Ханóграф: Портал
EE.png

Содержание



... « шпинатный зелёный » ...
( русский индикатор №2 )

Ботва, ботва...
Как много в этом слове
Для сердца узкого свелось...
( Михаил Савояровъ ) [1]

...прекрасный ипохондрик среди амарантов, с виду почти шпинат, но всё же — не шпинат...
Амарант во цвете лет
( почти шпинат, да не шпинат ) [2]

Ш

пинáт ( Spinacia )
«что́, шпинат?»..., «чего́, шпинат?»..., «кого́, шпинат?»..., — кажется, меня здесь спрашивают, кто́ или что́ тако́е «шпинат»? Право слово, очень странный вопрос..., мягко выражаясь. Ну, и что я могу ответить..., со своих, так сказать, сугубо анархических, релятивистских и канонических точек воз...зрения и раз...смотрения. — Странные люди: тоже мне, нашли у кого чего спрашивать. Да ещё и про шпинат. — У меня, для которого любой вопрос об этом — есть безусловное зло..., причём, не просто зло, а зло — не-о-бя-за-тель-но-е. — Да-да, именно оно..., которое безвыходное и безысходное... От начала и — до конца... От рождения и — до смерти... От забора и — до обеда...
    — Ну да ладно, так и быть: отвечу, раз спрашивают.
  Значит, так: для большинства... подавляющего и перетирающего... это, видите ли, просто еда..., едва ли нечто более существенное & существительное..., а для другого большинства, не слишком подавленного и перетёртого... это, понимаете ли, просто род (и тоже — в рот) однолетних, двухлетних или даже многолетних травянистых растений из семейства Амарантовых (в прежние такие-то времена род Spinacia относили к ныне упразднённому семейству Маревых).[3] Значит, амарантовых... Или маревых...
— Но..., но простите, всё же хотелось бы спросить напоследок: почему же маревых, по какой-такой причине?.. — ответ до крайности прост. Маревых, потому что — маревых. — И точка. Тоже мне, «вопрос», называется...[4] Даже говорить противно, всерьёз, если ещё не позабыли...[5]:559 Потому что..., потому что — «потому»... И всё остальное в мире людей имеет примерно такое же объяснение: только копни немного глубже общепринятого, только поднимись выше третьего этажа..., и сразу упрёшься — в него..., родимого. Вернее говоря, в неё, родимую. Плоть от плоти и кровь от крови человеческой. Ибо всё в их мире создано по образу и подобию евоному. А потому, выражаясь сугубо научно, имеет форму и содержание антропоморфное... и, как следствие, релятивистическое. — Любое их решение, не подкреплённое государственным органом (включая аппарат подавления, полицию, армию, суд, тюрьмы и колонии) и не скреплённое печатью соответствующего ведомства, так или иначе, не имеет ни малейшего смысла..., не говоря уже о точке опоры.

Само собой, всё сказанное в полной мере касается даже ботаников..., и вегетарианцев.
Без различия сословий, условий, вероисповеданий и уровней доходов...
Вот потому-то я и вынужден (якобы) согласиться и повторить, среди прочей лебеды:

Ш

пинáт
(или даже Spinacia, как у них принято) [комм. 1] — это..., это род травянистых растений из семейства Амарантовых (прежде — Маревых).[комм. 2] Самый известный представитель этого рода — в некотором роде, шпинат огородный (Spinacia oleracea), широко известный и не менее широко распространённый в культуре хозяйственного (воз)производства и (у)потребления. [комм. 3] Внешним своим обликом (не говоря уже об образе) шпинат слегка напоминает рослый, до неприличия раскормленный и раздувшийся щавель, — растение хотя и близкое по назначению, однако совсем не родственное. С другой стороны, «жирные» и словно бы слегка мятые шпинатные листья очень похожи на сочную ботву свёклы (в особенности, кормовой или сахарной), своего ближайшего родственника по семейству амарантовых. К слову говоря, куда чаще в подобную путаницу способно впадать именно российское население, поскольку оный шпинат (в отличие от той же всуе упомянутой свёклы или щавеля) вплоть до сей поры так и остался на нашей почве штуковиной малознакомой, в культуре редкой (совсем не редькой), отчасти, даже пришлой и «иноземной»... — отмеченной несомненным зна́ком причастия к чему-то чужому, чуждому & враждебному... из-за кордона. И весь-то он насквозь пропах раздражающей «западной культурой» или, не дай-то бог, «здоровым питанием» или «позитивным образом жизни», так или иначе, разит от него за версту чем-то присным, пресным и приснопамятным. Так что, всяко лучше такую пакость и вовсе не узнавать, всякий раз спутывая с вещами более знакомыми и безопасными, вполне исчерпывающими себя словом: стереотип. А потому, раз приметив боковым зрением на грядке сочные ряды шпинатной зелени, истинно русский человек (поглядите, право, славный он какой) скорее всего проворчит про себя: а ну, эка дрянь..., бураки..., ботва хре́нова... и, досадливо поддев булыжник ботинком левой ноги, двинется дальше своей дорогой..., восвояси.

Вчера в газетах пишут: вон,
Опять шпион разоблачён!
Он злоупотреблял шпинатом.
Его разоблачил анáтом...[6]


М.Н.Савояров: Японские новости
(из сб.«Сатиры и Сатирки,
1904)
И вправду, никаким праздником (или хотя бы пиром духа) тут и не пахнет...
Какой-то непробиваемой прозой и буднями жизни веет от этой чернозёмной иноземной ботвы.[комм. 4]
Дело, прямо скажем, совсем не праздное и не праздничное..., почти богопротивное.

Голландцы. Датчане. Шведы. Немцы. Французы. Англичане... в особенности. Это их (чтобы не сказать: ихними) постными физиономиями несёт от мягкой (словно бы даже слегка дряблой) шпинатной листвы... — И мало того, что в Россию этот заморский фрукт был завезён слишком поздно, уже при Екатерине II — всякими медно’задыми голштинцами да прочими остзейскими постными рожами, так и оставался в течение полутора веков типично господской едой... Пресный, травянистый, только раз в рот возьмёшь — да и плюнешь с досады: такую-то дрянь, да ещё и покупать за бешеные деньги... или ещё, чего доброго, специально ро́стить на грядке, заместо настоящей капусты или даж свеклы́, не дай-то бог?! Дичь какая!..[комм. 5] — Вон погляди, у меня тама на заднем дворе возле свинарника всякой лебеды, да мокрицы со снытью полно... для поросей: бери — не хочу. На вкус — почти то же будет, только растёт само, поливать да полоть не просит. А потому, пускай себе, значится, баре да помещики (гады) пузатые травятся этой дрянью, на воды ездют, профитроли свои жрут пополам с трюфелями, да водку шампанскую пьют... с пузырями из носу. А мы-то уж как-нибудь, знать, по старинке обойдёмси, по простому. Без шпинату ихнего...
В общем, так и жили..., в своём бес’шпинатном мире. — А дальше известно..., чего уж там дальше-то говорить: господ пузатых скинули да развешали на фонарях вместе с ихним-то с...ным шпинатом, потом стали друг друга вилами в нос пихать, а советской власти — ей и вовсе не до этой дури зелёной было. Она во все свои времена (и даже те, которые сравнительно вегетарианские) всё больше зерном да мясом интересовалась..., в основном, человеческим. Так и появился шпинат в России токмо после падения Советов — словно бы заново. Да и тогда не сразу место занял на столе (и даже под столом)..., всё ж, вкусец-то у него противноватый, да консистенция гомогенная..., совсем не того, не вдохновляющая, нечто в роде одной известной субстанции, сплошь да рядом песок на зубах хрустит или какие-то волокна в зубах вязнут, вроде как соломы пук сожрал. Да и привкус — туда ж, мерзятиной какой-то болотной отдаёт...

Почитай что и до сих пор англичанкой от него порядком наносит, как ни сунешь в рот, так на сторону сразу и потянет...
Слизь да какие-то зелёные волокнистые мочалки. Одно слово: заморыш заморский, ничем не лучше папы ихнего...
...французский шпинат..., прошу прощения, лебеда ты моя, садовая...
Французский шпинат [7]

Собственно, отсюда и самое слово... шпинат. Для русского уха (языка и желудка) оно пресное, склизкое, и какое-то шипящее: то ли не моё, то ли немое, а то и вовсе — «немецькое».[комм. 6] А потому и «шпинатов» у нас тут особенных не развели в словарном запасе, один он так и остался сиротой импортной: гол как сокол. Скорее уж его самого переименуют, если слишком сильно разрастётся: назовут щавелем постным, лебедой жирной, а то и каким-нибудь бурачником... или ботвяником, на худой конец.

При последнем событии, впрочем, совсем уже не хотелось бы присутствовать...

Совсем не то дело — помешанные на питательном питании и здоровом здоровьи англичане с американцами. У них шпинат до того разросся, разжился и сроднился с титульным населением, что едва не битый десяток других растений позаимствовали у него для себя сравнительные имена, по случаю. Причём, никакие не экзотические, всё здесь будут старые знакомые: даже лебеде садовой (в её культурной форме) перепало на орехи — эту мягколистную культуру регулярно кличут особым шпинатом: французским или горным (и в самом деле, не лебедой же её называть!) — Впрочем, дела это не меняет, английский хрен французской редьки не слаще: листья этой лебеды идут точно по тому же назначению и ровно в то же отверстие, что и шпинатные. Напротив того, словно бы в отместку за лебеду, «английским шпинатом» в континентальной Европе иногда могут звать совсем другое растение (даже не родственника, только однофамильца) — снабжённое точным ботаническим именем щавель шпинатный, отдалённо похожее растение из семейства Гречишных.[8]

Совсем с противоположной стороны «шпинатной свёклой» англичане обозвали гибридный мангольд, специально селекционированную листовую свёклу, которую выдумали, вывели и выращивают, прежде всего, ради её развесистых «шпинатных» листьев, и употребляют в точности точно так же, как шпинат..., разве что, со слегка свекольным оттенком (в лице)... Ещё два растения из того же (под)семейства маревых заслужили шпинатные титулы. Первое из них — марь многолистная с красивыми ярко-красными плодами говорящей клубничной формы и съедобной салатной листвой, — её традиционно выращивали в Низких землях под названием «земляничный шпинат» или «шпинат-малин(к)а» (даром что голландцы, а тоже кое-что понимали). Кстати о птичках..., ещё один вид мари (а именно: марь цельнолистная) тоже отметилась изрядной ботвою: за что англичане иногда зовут её «линкольнширским шпинатом».

Понятное дело: яркое сравнение или дерзкий перенос в нашем деле — превыше всего, — пускай даже и на почве развесистой ботвы какого-то затрапезного шпината... — Ибо, как говорил поэт..., можно ли колебаться хотя бы одно мгновение, когда представляется возможность воплотить метафору в жизнь?..[9]:25 Даже такие прожжённые шпинатные сухари как английцы — не могли не понимать этой маленькой истины, находящейся (как всегда) на раздвоенном кончике человеческого языка. Словно развесистая клюква или глухая крапива для русских, махровый шпинат за десяток веков постепенно пронизал не только сознание, но и языкознание, проникая (вместе с бравыми колонистами, уголовниками и живодёрами) буквально во все уголки земного (и неземного) шара..., и даже самые что ни на есть по’таённые. Само собой, и господа ботаники (открывая или описывая новые виды) старались не отставать от остальных живущих & жующих представителей титульной расы, называя «шпинатом» налево и направо всё, что только могло напомнить отеческие грядки прекрасных аглицких огородов. Не претендуя на энциклопедическую всеохватность, тем не менее, попробую назвать сейчас кое-что из первого и второго, (блюд), иной раз приходящего на память... — Для начала это «малабарский шпинат», не имеющий ни малейшего родства с настоящим. Травянистая быстрорастущая лиана под названием базелла белая с толстыми слизистыми листьями — и впрямь, индийский шпинат: одна из традиционных культур, очень простых в выращивании. Ещё один «водяной шпинат» из Юго-Восточной Азии — ипомея водяная из семейства вьюнковых с узкими острыми листочками, отдалённо напоминающими маленький щавель. Но вкус, говорят, в точности тот, что надо. Оба этих растения — влаголюбивые, почти болотные. Напротив того, «новозеландский шпинат» (Tetragonia tetragonioides) — ксерофит, записной любитель сухости, как и большинство из семейства аизовых. Достаточно сказать, что «живые камни» — его прямые родственники... Небольшие мясистые листья (со щавельным вкусом) люди едят вместе с побегами, как и всё на этом свете..., и не морщатся. — Пожалуй, унылый список заправских бастардов шпината на этом можно было бы и прервать..., если бы не одно вновь открывшееся (а прежде закрытое, разумеется) обстоятельство...

Пожалуй, проще всего было бы назвать его — «символом веры» (почти крестовником, для тех кто в курсе)...
Потому что все они, эти чуждые шпинаты — почитай что пустое место для нас, верных византийцев (по матушке)...

Ах, что за глупая натура,
Как разболталась агентура!
Давно известно, раз шпион,
Шпинатов есть не должен он...[6]


М.Н.Савояров: Японские новости
(из сб.«Сатиры и Сатирки,
1904)

«Лебеда contra Шпинат» — пожалуй, так бы я назвал (при известных обстоятельствах) эту маленькую красивую книжку, читать которую нужно было бы исключительно поперёк..., не вдоль, нет...[10] — Поначалу, пробегая глазами небольшое стихотворение мсье Михаила Савоярова, написанное в худшие времена русско-японской войны (1904 год), легко могло показаться, что это всего лишь — остренькая шутка, безобидная сатира или забавный каламбур на «шипящие», написанный (в том числе и) для особ, особо страдающих дефектами дикции. — Тем более, дело было в разгар почти поголовной шпиономании, разыгравшейся по всей Руси велiкой как судорожный ответ на «необъяснимые» фронтовые поражения и неудачи. С одной стороны: тектоническое столкновение двух цивилизаций, почти идеальным образом не понимающих друг друга — ни изнутри, ни снаружи. А с другой стороны, всего лишь маленькая безделушка, игрушка, почти анекдот в газетно-репортёрском духе. «Шпион и шпинат»..., почти перевёртыш из двух ино...странных слов, таких некрасивых и непонятных (почти идеально вражеских) для русского уха & языка. Словно бы резкое снятие напряжения, чёрная повязка на глазах (любимое упражнение трёх бравых обезиан): ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу... Собственно, примерно так (бы) я и полагал (в своё время)... в течение битых двадцати лет, пока не схватился за работу над второй савояровской книгой.[11] И тогда я взял себе за труд посмотреть чуть более пристально — на нутряную конструкцию старинной безделушки: в самом-то деле, нет ли в этой детской игрушке двойного дна..., как и полагается во всяком искусстве, — когда оно пишется с Большой Буквы Б...

В конце концов, только вялый ремесленник может себе позволить шпинат без вершков и корешков.
Просто шпинат..., значит, и больше ничего: в общем, шпинат и шпинат, ерунда какая-то... на постном масле.
То ли просто для еды, то ли просто ради денег — как мордой об стол. Или ещё одним предметом — по нему же...
...и шпион этот..., так некстати разоблачённый (если поверить поэту), благодаря бдительности некоего врача, видимо, патологоана́тома, попался на удочку собственной простоты...
(шпион) Савояров [12]

Пожалуй, и шпион этот..., так некстати разоблачённый (если поверить поэту), благодаря бдительности некоего врача, видимо, сталинского «патологоана́тома», попался на удочку собственной простоты, совсем не уместной в его профессии, как минимум, опасной и хитрой. И даже более того: очень опасной и очень хитрой... — И в самом деле, разве русский человек, истинный патриот своего отечества стал бы питаться подобной дрянью..., — какими-то зелёными тряпками, да размазанной по тарелке слизью гомогенной без вкуса и запаха, прости Господи!... — И когда же? В те тяжелейшие для судеб Родины времена, когда вот-вот падёт героический гарнизон Порт-Артура, а катастрофа Цусимы, неумолимо приближаясь — уже висит буквально на носу у нашего светлейшего императора и всех его под’данных. — Итак, я спрашиваю: стал бы подлинный велiкоросс кушать подобную дрянь во дни невзгод и лишений?..

— Разумеется, нет. Даже и вопроса такого не может быть: не стал бы... Ни-ког-да.

А потому и не вызывает ни малейшего сочувствия у читателя этот явный идиот (видимо, японско-фашистский шпион), позволивший себе посреди титульного населения спокойно пожирать чуждую для него пищу, вражеский фураж (да ещё и не снимая офицерской фуражки, скорее всего). Дурень, даром что диверсант: значит, он сам поломал свою легенду, нарушил конспирацию (небось, в ресторане жрал, скотина басурманская) и, не дожевав последней порции своего с..ного шпината, фактически явился с повинной к нашему — трижды родному, (п)русскому ана́тому.

Так оно, значится, и повелося на Руси сыздавних времён..., что через еду легко можно было определить: раб или не раб этот человек..., миль пардон, вернее говоря, какого он сословия и что за взглядов он придерживается, скотина этакая. Всякие там оливки (или маслины басурманские, один чёрт...), красное вино, что одни масоны только и пьют (стаканами, само собой),[13] сыр заплесневелый (что синий, что белый), да трюфеля с артишоками..., одним словом, всё такая дрянь, что и глядеть-то не хочется, — не то, чтобы в рот брать!.. Плюнь в глаза, вот и вся роса. А они, вишь ли, едят, да ещё и нахваливают, просвищённых из себя корчуть, утончённых, и стакан в руку возьмут — обязательно мизинец-то оттопырють на сторону, а потом по хранцузски: мерси, мадам... — Нет бы им водки с огурцом,[14] так нет, они всё дрянь какую-то сожрать норовят, даже лягушек, говорят, жрать стали ради этой своей просвищённости... Одно слово: Европа гнилая.

Так, значит, и повелося: через столовую тарелку — сразу поймёшь, что у этого гуся за душой.
Хочешь знать: патриот, не патриот — только разок глянь ему в рот...

Потому... нет худшего родимого пятна, чем рабство (или холопство) тысячелетнее. Не население в той стране, и не граждане, а две расы, говоря тухлым языком дяди-чиновника, и плохо дело, когда расы эти ещё и по повадкам своим, и с виду различаются: знать, сразу видать, кого наперёд убивать... Через то дело и Америка нагрелася, и Россия повалилася.

— Будто приговор, висят они над головой, эти оливки, вино, рокфор с камамбером, да трюфеля с артишоками...
— И что тут толку разбираться с сибаритами ентими? Без лишних слов, на фонарь с разбегу, да и дело с концом.

Но паче всех других пакостей, пожалуй — шпинат ентот. Потому что дрянь зелёная, слизь и тряпка: безо всякого вкуса и запаха, ну чисто — тина болотная. А жруть её аристократы, засранци нашенские — цельными вёдрами да корытами. Пожалуй, сырок-то или маслинку маленькую ещё можно спрятать за́ щеку, а шпинату шматок — поди спрячь ещё!.. Когда цельная кастрюля у них наварена этого пойла скотского, да ещё на сковородке поверх головы пол-кило. Нам-то, вишь ли, от рождению кислой капустой давиться положено, а им — всяку дрянь швабскую с тарелочки с золотой каёмочкой..., без крайнего зазора да совести. Одно слово: предатели они... и христо-прода́вцы земли русской. Будто пьяницы горькие, за пястку шпинату своего они — и родину продадуть, и мать свою. Чисто, шакалы, шпиёны с гиенами.

Оно и понятно... Если при дворе царей и в некоторых дворянских палатах шпинат прижился только с императорских времён, то в массе населения он ещё полтора века оставался в России малоизвестным овощем: барским, царским, заморским, глупым да невкусным. Едва ли не вобрав в себя всю степень холопского презрения к барской изнеженности болотной... И только к концу XIX века шпинат стал понемногу проникать в средние слои населения — к мещанам да чиновникам городским..., оттуда и в литературу просочился малой струйкою. Но тем более — для народу оставшись своеобразным индикатором... или маркером... (если б они ещё и слово такое-то знали), короче говоря, поплавком да капканом, своего рода «зелёнкой», метившей всех этих..., кого на фонарь или к стенке.

Только дождись, только дотерпи, пока полыхнёт да начнётся..., по всем весям.

Потому..., если в Европе рабство зачахло почти одновременно с тем как шпинат вырос..., то у нас и по сей день..., как говорится, всё рыло по шею в том же хрену: и холопы по-прежнему перед товарищем полковником на цырлах гарцуют, словно сотня маленьких лебедей, только что с цепи сорвавшихся... — А те, кто шпинат запросто уписывает, знамо дело, — люди всё больше прогнившие или неблагонадёжные, несогласные или нетрадиционные, того гляди, за кордон удерут с государственным секретом или своруют что-нибудь..., на потребу желудку. — Ибо патриотизьма в них — ни на грош. Одна тина болотная в нутре. Одно им имя: тонкая культурная прослойка поверх плебса, радужная бензиновая плёнка поверх океана мутной жижи, только до следующего шторма и уцелеют. А потому, значится, нет поводу для беспокойству: пускай жруть в своё удовольствие ентую плесень западную пополам с зелёной тиной..., пока у нас здесь в толще сызнова не началося. — А там, как говорится, дунет ветерок, и мы ещё поглядим, мы ещё померимся, чей фонарь покрепче, а чья верёвочка подлиннее да позабористее. Было бы только рыло в зеленях..., а калашников с граблями завсегда отыщется. Таких у нас цельный вагон и маленькая тележка в придачу. — Чай, не штучная работа...

— И то, знамо дело, ведь не у всякого анатома спина там... со шпинатом.
— Этих то, патологоанатомов — на всех не напасёшься: каждого вскрывать.
— У нас они все наперечёт как один, люди наши дорогие, на вес золота.






A p p e n d i X

( или маленький цитатник для ш’пионов )



Шпинатная проза..., говоря по-русски

...красный-красный, очень красный, самый красный, краснее любого шпината, но всё-таки не шпинат...
Амарант окровавле́нный
(едва ли не шпинат) [15]

➤   

Потом я поймал в кусте куницу и подтёрся ею, но она когтями исцарапала мне тело. От этих царапин я вылечился на другой день, подтеревшись перчатками матушки, надушёнными росным ладаном. После того я подтирался шалфеем, укропом, анисом, майораном, розами, листьями тыквы, капустными, свекловичными, виноградными, проскурняка, коровьяка, латука и шпината. Всё это было очень полезно для моей ноги...[16]

  — Франсуа Рабле, «Гаргантюа и Пантагрюэль», 1542
➤   

После обеда гуляли мы по берегу реки, заходили в разные крестьянские домики и видели, что поселяне живут чисто и опрятно. Офицер, Б* и я говорили с ними о хозяйстве, о земледелии и шутили с молодыми крестьянками, которые умеют ещё краснеться. Одно семейство застали мы за обедом: на большом столе, покрытом довольно чистою скатертью, стояла чаша с супом, блюдо шпинату и кринка молока...[17]:92-93

  — Николай Карамзин, «Письма русского путешественника», 1793
➤   

    Спинат, заготовление оного. [комм. 7]
Перемыв листьё спинатное, изрубить оное как капусту, пересыпать солью, скласть в кадочку и наложить кружок с гнётом. Спинат даст из себя сок, в котором трава его может сбережена быть надолго для зимнего употребления. Когда из сего квашеного спината делать поваренное употребление, то надлежит оный выжимать, обливая притом водою.[18]

  — Василий Лёвшин, «Русская поварня, или наставление о приготовлении всякого рода...», 1816
➤   

Линней пишет, что многие огородные травы, растущие единственно на степях Азиатской России, сделались известны в Европе тогда, как Готфы заняли Италию. В числе сих трав он именует шпинат, лебеду, чернобыльник, дикий хмель...[19]

  — Николай Карамзин, «История государства Российского», 1820
➤   

Это было прекрасное зрелище: девушка стояла бледно-жёлтая и окаменевшая от гнева, как мраморная статуя; губы также были бледны, глубокие глаза горели убийственно, голубая жила вздулась поперёк лба, чёрные локоны извивались, как змеи, в руках её — кровавый нож. Я затрепетал от восторга, узрев перед собой живой образ Медеи, столь часто грезившийся мне в ночи моей юности, когда я засыпал у нежного сердца Мельпомены, сумрачно-прекрасной богини.
Во время этой сцены il signor padre ни на секунду не потерялся; с деловитым спокойствием он собрал осколки с пола, отложил в сторону оставшиеся в живых тарелки и потом принёс мне: суп с пармезаном, жаркое, жёсткое и твердое, как немецкая верность, раков, красных, как любовь, зелёный, как надежда, шпинат с яйцами, а на десерт тушёный лук, вызвавший у меня слезы умиления.[20]

  — Генрих Гейне, «Путевые картины» (Путешествие по Гарцу), 1826
➤   

Так вот, жил-был тролль, злющий-презлющий; то был сам дьявол. Раз он был в особенно хорошем расположении духа: он смастерил такое зеркало, в котором всё доброе и прекрасное уменьшалось донельзя, всё же негодное и безобразное, напротив, выступало ещё ярче, казалось ещё хуже. Прелестнейшие ландшафты выглядели в нём варёным шпинатом, а лучшие из людей — уродами или казались стоящими кверху ногами и без животов!..

  — Ханс Кристиан Андерсен, «Снежная королева», 1844
➤   

Он <Карл XII> всегда был в синем мундире с жёлтым подбоем и красным воротником, в жёлтом лосинном нижнем платье и огромных сапожищах с пребольшими шпорами. Плащ его, лосинные перчатки, доходившие до локтей, сапоги и шпоры были вовсе не по его росту, и мы, девицы, насмехались над этим Голиафовским вооружением. Шляпу носил он маленькую, без галуна, да и во всём его наряде не было на один шелюг золота или серебра. Родители мои беспрестанно говорили нам: «Рассматривайте Короля! Это великий муж, как наши Ян Собиеский и Стефан Батори!» Отец мой, не любя немцев, весьма уважал Карла XII за то, что он выгнал Короля Августа II из Польши, и посадил на престол шляхтича, Станислава Лещинского.
Через час приехали две коляски и две крытые фуры с людьми королевскими. С этим обозом прибыли королевский министр и другой адъютант. Между королевскими людьми был и переводчик, и мать моя через него стала расспрашивать камердинера, какое кушанье король более любит. — «Всякое жареное мясо, свинину и дичь, отвечал камердинер; из зелени шпинат, а из приправ петрушку и руту. Свежих фруктов теперь нет, но если у вас есть лимоны, положите перед ним на столе: Король очень любит их». — «А какое вино пьёт король»?.. спросила матушка. — «Ни какого!» и отвечал камердинер: «король не пьет даже пива; он пьет одну воду». — У нас всего было в запасе; матушка умела даже сохранять целый год свежие яблоки. — Обед был готов в два часа, и матушка спросила у камердинера, на сколько особ прикажет король накрывать стол.[21]

  — Фаддей Булгарин, «Воспоминания», 1849
➤   

Мистрисс Нетльбет предложила Калиновичу чаю.
― Не хотите ли вы съесть что-нибудь? Мы обедаем поздно, ― сказал князь. Калинович, никогда до двух часов ничего не евший, но не хотевший этого показать, стал выбирать глазами, что бы взять, и m-r ле Гран обязательно предложил ему котлет, отозвавшись о них, и особенно о шпинате, с большой похвалой. После этого чайного завтрака все стали расходиться...[22]

  — Михаил Писемский, «Тысяча душ», 1858
➤   

Перед обедом, к которому Катя прибавила пирожное крем и соус из шпината, Сергей Михайлыч приехал. Я видела в окно, как он подъезжал к дому в маленьких санках, но, как только он заехал за угол, я поспешила в гостиную и хотела притвориться, что совсем не ожидала его...[23]

  — Лев Толстой, «Семейное счастие», 1859
➤   

Бывало, сбирается он утром на службу, она к нему: «Возьми меня, друг мой, с собой в департамент»; воротится со службы, сядет за дела, и она против него сядет, ничего не делает, только в глаза ему глядит; станет заказывать повару обед: «Сделай ты мне, братец, щи с кашей, поросёнка под хреном и жареного гуся с капустой», она сейчас: «А я, душенька, хотела тебя просить заказать молочную лапшу, шпинату немного и миндального пирожного» ― нечего делать, хоть поморщится, но закажет, что ей хочется. Очень, очень приятно было на них смотреть...[24]

  — Михаил Салтыков-Щедрин, «Как кому угодно», 1863
➤   

Полициймейстер подсел к муллам; армяне, составив свой кружок, предлагали мне блюда в том же порядке, в каком их подали с женской половины, а именно: 1) шербет из уксуса, мяты и сахару (не по вкусу мне); 2) кисло-солоноватое, молочное питьё, тоже со льдом (приятно прохладительное); 3) исполинское блюдо с рассыпчатым (превкусным) пловом; 4) котлеты, в виде маленьких лепёшек; 5) длинные котлеты, в виде маленьких сраз, обернутые в лаваш; 6) шпинат на кислом молоке, превкусный, и 7) боданджаны (баклажаны) в трёх видах: кисленькие, пресные на масле и в кислой сметане, ― очень вкусны!..[25]

  — Павел Огородников, «Очерки Персии», 1874
➤   

Spinacia oleracea Mill. Salsol. III. 2. 117. От лат. spina, игла, колючка. Шпинат. Овощ гишпанский (Кондр.) — Пол. Szpinak. — Чешск. Spinák. Špenát. — Сербск. Spanać. — Луж. Spinak. — Груз. Испанахи. — Молд. Спанакы. — Нем. Das Beerkraut, der Gartenspinat, das Grünkraut, der spanische Kohl, die römische Melde, der gemeine Spinat. — Франц. L’Epinard commun. — Англ. Potherb Spinach.
Var. glabra — Голландский Шпинат.
Var. inermis — Летний Шпинат.
Var. spinosa — Зимний Шпинат...[26]

  Николай Анненков, Ботанический словарь, 1878
➤   

Кроме лиц, уже известных читателю, к обеду явился Исаия Назарыч, бывший помещик трёх душ, а теперь бедняк страшнейший и в душе ужасный собачник. Впрочем, держал он себя с примерной скромностью и, очевидно, стыдился и неуклюжего сюртучка своего из какой-то сквернейшей материи лимонного цвета, и своего смятого белья, и огромных волосатых рук, непристойно вылезавших из более чем коротких рукавов. Он явно церемонился и почти ничего не ел. Кусочек котлетки (старательно очищенной от шпината) и ложки три супу, вот всё, что решился он скушать, хотя я уверен ― голод его разбирал сильный. Вероятно, он считал неприличным наедаться. Инна Юрьевна не замечала его. Господин Карамышев обращался к нему с преувеличенной любезностью...[27]

  — Александр Эртель, «Записки Степняка», 1883
➤   

Картина Никольского быта была бы неполна без описания обеда и его сервировки. Около пяти часов слуга накрыл на столе перед диваном на три прибора, положив у каждой тарелки по старинной серебряной ложке с железной вилкою и ножом с деревянными ручками. Когда крышка была снята с суповой чашки, мы при разливании супа тотчас же узнали знакомую нам курицу, разрезанную на части. За супом явилось спасительное в помещичьих хозяйствах блюдо, над которым покойный Пикулин так издевался: шпинат с яичками и гренками. Затем на блюде появились три небольших цыпленка и салатник с молодым салатом.
— Что же ты не подал ни горчицы, ни уксусу? — спросил Ник. Ник.
И слуга тотчас же исправил свою небрежность, поставивши на стол горчицу в помадной банке и уксус в бутылке от одеколона Мусатова.

  — Афанасий Фет, «Мои воспоминания», 1890
➤   

На второе блюдо ему подали шпинат с крутыми яйцами, а Надежде Фёдоровне, как больной, кисель с молоком. Когда она с озабоченным лицом сначала потрогала ложкой кисель и потом стала лениво есть его, запивая молоком, и он слышал её глотки, им овладела такая тяжёлая ненависть, что у него даже зачесалась голова.[28]

  Антон Чехов, «Дуэль», 1891
➤   

Дам отнесли в женскую половину, — а мужчины сели на пол на балконе, в висячем саду, вооружились палочками и принялись за угощение, предложенное А-Пуо-Чин-Яном.
Им поставили тушёные испортившиеся яйца, жареного поросёнка, морскую капусту, имбирное варенье, гусиные печёнки, суп из плавников акулы с икрою крабов, поджаренный миндаль, суп с голубиными яйцами, ветчиной и курицей, разваренный молодой бамбук, зелёный горошек, варёную курицу с бамбуковыми побегами, суп из гнёзд саланганы с яйцами и ветчиной, жареных лягушек с бамбуком, соус из ветчины с курицей, варёную вязигу с луком, трюфели, жареных дроздов с салатом, утку с гарниром 52 сортов, копчёную рыбу, курицу, жареную вместе с потрохами, отварных крабов с лепестками цветов, грибы, соус из лепестков хризантем, шампиньоны, жареные устрицы, пирожки с вареньем, пирожки с финиками, пирожки с миндалём, бисквитный пирог, пельмени со свининой, суп из морской зелени, пирожки из бобов, солёные яйца, суп из морских улиток, шпинат, пирог с мускатными орехами и солёные огурцы с сахаром.
Они ели три часа, совершенно забыв о Хуар-Му-Сян и Юн-Хо-Зане, умиравших от любви.
Когда гости начали икать от удовольствия, — А-Пуо-Чин-Ян встал и сказал:
— Вы видели, что я вас не ждал. Вы пришли неожиданно. Прошу извинить, что мне пришлось угостить вас ужином, который мы едим каждый день.[29]

  — Влас Дорошевич, «Му-Сян» (китайский роман), 1906
➤   

Из шпинатных растений в парниках у нас культивируются только обыкновенный огородный шпинат и щавель. Остальные шпинаты, как, напр., новозеландский шпинат (Теtragonia expansa) и др., у которых срезаются для употребления листья, у нас совершенно не культивируются, по крайней мере с промышленною целью, так как шпинат продаётся исключительно выдранным с корнями и «срывные шпинаты» не находят совершенно сбыта. <...>
Шпинат в парниках гонится всегда массами, начиная с самого раннего времени. Посев его делается по большей части сплошной, но нередко также он высевается для промежуточной культуры среди цветной и других капуст и картофеля, вообще вместе с растениями неособенно требовательными к теплу, так как большого тепла шпинат не любит. Из различных сортов этого шпината культивируются преимущественно два сорта: «Ростовский скороспелый длиннолистный» и «Голландский круглолистный (Epinard de Hollande, grosser runblattriger) и на промышленных огородах встречаются только эти два сорта; особенно распространён там «Ростовский шпинат», так как лист у него, хотя и мельче, но корни сильнее и тяжелее и потому «для весу полезнее». Из других шпинатов этой категории очень хороши: «Вирофле исполинский» (Е. monstruenx de Virollay, grosster rindhiattriger Riesenspinat) и «салатолистный» (E. a teuille de laitne, Salatblattriger-Spinat), но они употребляются преимущественно для грунтовой культуры, так как требуют много места для своих крупных листьев. Первый посев шпината делается ещё в январе (в Петербурге — 10 января) в тёплый парник и шпинат обыкновенно убирается из парника между 20 марта и началом апреля, после чего парник идёт для другой культуры, например, для цветной капусты...[30]

  — Павел Каменоградский, «Парники и ранняя выгонка овощей, рассады и земляники», 1906
➤   

Чем питаются чукчи? Казалось бы, пища их должна быть исключительно животной. В пустынной полярной стране что может добыть себе человек, кроме зверя, водящегося в море или в тундре! Здесь невозможно никакое земледелие, сама же тундра не производит для человека ничего съедобного, кроме ягод. К изумлению своему учёные открыли, однако, что в числе чукотских блюд имеются и растительные, притом не одни только ягоды. Однажды они пришли в селение и застали женщин за хозяйственными делами — они заготовляли запасы пищи на зиму. Руки их были по локоть запачканы каким-то зеленоватым веществом. Подойдя ближе, путешественники увидели, что чукчанки хлопотали возле только что зарезанных оленей. Они запускали руки в желудки убитых животных и выгребали оттуда зелёную кашу, которую тут же перекладывали в особые кожаные мешки. Не было сомнения, что «шпинат» этот представлял полупереваренный в желудке оленя мох. Чукчи копят запасы его и приправляют им свою животную пищу. В первый момент этот продукт не может возбудить ничего, кроме отвращения. Впоследствии путешественникам пришлось отведать его. По их отзывам, «шпинат» оказался довольно вкусным.
Сами оленьи желудки служат мешками для сохранения пищи. Желудок убитого оленя опорожняют от только что описанного содержимого и наливают кровью того же самого животного. Кроме «шпината», путешественники наблюдали у чукчей и другие растительные блюда...[31]

  — Павел Березин, «Ледяной плен», 1907
➤   

Участки двух домов вплотную примыкали друг к другу, разделенные лишь шатким заборчиком из штакетника; внизу, у воды, где столбы давно уже подгнили и упали, можно было беспрепятственно проникнуть к соседям. Соседский участок казался более ухоженным по сравнению с пустынным, заросшим травой участком дубильщика. Там виднелись четыре грядки, на которых господствовали сорняки; грядки сильно осели, как всегда бывает после зимы. На двух из них торчали редкие кустики латука и перезимовавшего шпината; розовые кусты стояли поникшие, с вкопавшимися в землю верхушками. Перед самым домом, скрывая его от посторонних взглядов, росло несколько живописных сосен...[32]

  — Герман Гессе, «Кнульп», 1913
➤   

На стене красовался зелёный кудреватый шпинат, рисовавший зигзагами плезиры петергофской натуры с пространствами, облаками и с сахарным куличом в виде стильного павильончика.
― «Вам с пикончиком?» Одутловатый хозяин из-за водочной стоечки обращался к нашему незнакомцу.
― «Нет, без пикону мне».[33]

  — Андрей Белый, «Петербург», 1914
➤   

― Вы не снимайте цепочки дверной: вы спросите-ка, ― кто там.
― Профессор Коробкин?
― Так точно.
Дверь наискось скрипнула: издали дама защурилась вялым лицом, подобрав своё жёлто-зелёное платье: шпинатного цвета; цепочка часов, шателенка, свисала у пояса:
― Кто там?
― Да барин стоит карамазый: Ивана Иваныча спрашивают. Дама спряталась...[34]

  — Андрей Белый, «Москва» (Часть 1. «Московский чудак»), 1926
➤   

Эрмитажные воробьи щебетали о барбизонском солнце, о пленэрной живописи, о колорите, подобном шпинату с гренками, одним словом, обо всём, чего не хватает мрачно-фламандскому Эрмитажу.
А я не получу приглашенья на барбизонский завтрак, хоть и разламывал в детстве шестигранные коронационные фонарики с зазубринкой и наводил на песчаный сосняк и можжевельник — то раздражительно-красную трахому, то синюю жвачку полдня какой-то чужой планеты, то лиловую кардинальскую ночь...[35]

  — Осип Мандельштам, «Египетская марка», 1927
➤   

Тёплая муть воды, в глазах искры солнца. Он плавал долго, полчаса, пять часов, сутки, неделю, другую. Наконец, двадцать восьмого июня, около трёх часов пополудни, он вышел на тот берег. Выбравшись из прибрежного шпината, он сразу попал в дубраву и оттуда полез на горячий скат, где скоро обсох на солнце. [комм. 8] Справа был буерак, заросший дубком и ежевикой...[36]

  — Владимир Набоков, «Дар», 1937
➤   

Если до помещения зелени в закрытую посуду (но не в вoдy, а на ложное дно) вода кипела и посуда была наполнена паром, зелень теряет мало витамина С. Шпинат, например, при варке таким способом ― на пару ― теряет за 8 мин. варки только 12% витамина С.[37]

  — Георгий Боссэ, «Готовьте из диких весенних растений», 1942
➤   

Папа в детстве мне всегда говорил, что человеческий организм сам отлично разбирается, что ему полезно и что вредно... ― Она опять засмеялась. ― Разбирается и потому всегда выбирает что-нибудь вредное, правда? Например, никто не любит полезного шпината, а все любят вредную копчёную колбасу...[38]

  — Фёдор Кнорре, «Жена полковника», 1947
➤   

— По-моему, — предложил доктор Артишок, — нужно обложить его сырыми артишоками!
— С колючками? — испуганно спросила Земляничка.
— Обязательно, иначе лекарство не принесёт пользы.
Стали лечить Вишенку сырыми артишоками прямо с грядки: бедный мальчик кричал и подскакивал от уколов, словно с него сдирали кожу.
— Видите, видите? — говорил, потирая руки, доктор Артишок. — У юного графа сильная реакция. Продолжайте лечение!
— Всё это вздор и чепуха! — воскликнул известный профессор, синьор Салато-Шпинато. — Какой это осёл прописал артишоки? Попробуйте лечить его свежим салатом.

  — Джанни Родари, «Приключения Чиполлино», 1951
...уж лучше лебеды на заднем дворе нажратися, чем шпинат из рук врага подлизывать...
Лабуда безвестная
(чисто, русская) [39]
➤   

По словам пронырливых старых родственниц, заправилами был повар, Николай Андреич, да старый садовник, Егор. Оба необыкновенно положительные на вид люди, в очках, с седеющими висками ― словом, прекрасно загримированные под преданных слуг. Доносам старых родственниц никто не верил, но увы, они говорили правду. Николай Андреич был закупочным гением и, как выяснилось однажды, довольно известным в петербургских спиритических кругах медиумом; Егор (до сих пор слышу его чернозёмно-шпинатный бас, когда он на огороде пытался отвести моё прожорливое внимание от ананасной земляники к простой клубнике) торговал под шумок господскими цветами и ягодами так искусно, что нажил новенький дом на Сиверской: мой дядя Рукавишников как-то ездил посмотреть и вернулся с удивлённым выражением...[40]

  — Владимир Набоков, «Другие берега», 1954
➤   

Впрочем, наука выращивания младенцев сделала невероятные успехи: в девять месяцев я, например, не получал на обед целого фунта протёртого шпината, не получал сок от дюжины апельсинов в один день: и тобою заведённая педиатрическая рутина была несравненно художественнее и тщательнее, чем всё, что могли бы придумать няньки и бонны нашего детства...[40]

  — Владимир Набоков, «Другие берега», 1954
➤   

Вечер. Обед: голый гороховый суп, по две ложки шпинату, варенного в одной воде и ничем не приправленного, по одной кудре такой же цветной капусты, по 5 фиников.

  — Иван Бунин, «Дневники», 1953
➤   

Хорошо, что я не люблю шпинат. Если бы я его любил, то ел бы каждый день, а я его терпеть не могу. Вот и с тобой так же. Только наоборот.

  — Жан-Люк Годар, «Безумный Пьеро», 1956
➤   

Свобода — вроде шпината — что-то вялое, без костей...

  — Сальвадор Дали, 1960-е
➤   

Пили красное вино (только я), воду (только они). Ели по куску ветчины с горошком, салатом. Арагон напирал на пюре. Но сначала был шпинатный суп. На третье ― компот из персиков. Долго говорили о том, о сём. Эльза рассказывала о забастовках, студенческих волнениях.[41]

  — Василий Катанян, «Лоскутное одеяло», 1969
➤   

Бывали дни, когда меня сажали за общий стол; взрослые ― а их немало собиралось за нашим круглым столом ― разговаривали, спорили, смеялись ― движения их были свободны и голоса громки; на тарелках взрослых была какая-то другая, особенная еда. Они чокались красивым вином в красивых бокалах. А я должна была есть ненавистный шпинат или гречневую кашу, голубую от молока, причём есть, «помогая себе корочкой», а не пальцами...[42]

  — Ариадна Эфрон, «Попытка записей о маме», 1975
➤   

Только благодаря им ныне известно, каких кулинарных стараний стоят шпинат или спаржа, куда положить лавровый лист, а куда — мускатный орех и что от волчьей ягоды лучше держаться подальше.

  — Станислав Лем, «Мир на Земле», 1984
➤   

Неизвестно, однако, какую выгоду из этого гениального плагиата могло бы извлечь человечество. Как заметил один из историков науки, это напоминало бы ситуацию, в которой удалось бы при колоссальных капиталовложениях и теоретических разработках построить фабрику, вырабатывающую шпинат или артишоки, способные к фотосинтезу, как все растения, и ничем не отличающиеся от настоящего шпината или артишоков, кроме того что они несъедобны. Такой шпинат можно было бы показывать на выставках и похваляться мастерством синтеза, но нельзя было бы съесть, и тем самым весь труд, вложенный в его производство, оказался бы поистине безумной затеей.

  — Станислав Лем, «Фиаско», 1986
➤   

Когда ребёнок был ребёнком, он ходил, опустив руки... <...> он терпеть не мог шпинат, зелёный горошек, рисовую кашу и варёную цветную капусту. А теперь он всё это ест и не потому что его заставляют...

  — Вим Вендерс, Петер Хандке, Рихард Райтингер, «Небо над Берлином», 1987
➤   

Кей не слишком любил гастрономические эксперименты, но всё же отдал должное филе глубоководных рыб с Догара и салату из снежного винограда и шпината, почти исчезнувшего в годы Смутной Войны. Идею подкинуть меклонцам «дезу», что шпинат является важнейшим и необходимейшим элементом человеческого рациона, породил, вероятно, человек с очень странным чувством юмора. Семь лет меклонские биологи, одни из лучших в галактике, бились над предельно летальным вирусом, поражающим шпинат. Около восьми тысяч бомбардировщиков, рассеивающих над человеческими планетами «Ш»-вирус, стали лёгкой добычей перехватчиков. Когда Меклон понял, что начисто лишённое шпината человечество не собирается вымирать, шок оказался слишком велик. Киборги согласились на мирные переговоры, конечным итогом которых стал Тройственный Альянс.

  — Сергей Лукьяненко, «Линия грёз», 1995
➤   

У Карпаччо находишь мост Риальто — ещё деревянный, но той же формы, что нынешний из истрийского камня. Возле — тот же рынок с хороводом морских тварей: корявые пегие устрицы, чёрные мидии, фестончатые раковины caposanto, продолговатые, вроде карандаша, capelunga, серые галькоподобные vongole, креветки, крабы, вкуснейшая в лагуне рыба с живописным именем бронзино; горы белых грибов в сентябре, тугие пучки белой спаржи в апреле, огромные болонские яйца круглый год, десятки сортов спагетти — малиновые со свёклой, коричневые с какао, зелёные со шпинатом, чёрные с кальмарьими чернилами, ослиная колбаса, жеребятина, которую несёшь с базара. Навязчивая картинка снова и снова возникает в последние годы — раздумывая о возможных метаморфозах жизни, представляешь себя почему–то на Риальто: в резиновых сапогах и вязаной шапочке грузишь совковой лопатой лёд на рыбные прилавки. Невысокого полёта видение, но, может, это память о прежнем воплощении?..[43]

  — Пётр Вайль, «На твёрдой воде» (2.«Шлёпанцы святой Урсулы»), 1998
➤   

Шпинат — еда для крыс, людей и ослов. А не для роботов. Если он создан для любви, то резонно что он умеет и ненавидеть. Прости за этот жестокий мир. История повторяется. Это борьба крови и электричества.

  — Стивен Спилберг, «Искусственный разум», 2001
➤   

― Мне пора в магазин, ― сказала она.
― В какой?
― Дети опустошили вчера весь холодильник. Съели даже шпинат. Обычно они не едят шпинат, но тут сметали всё подряд. Не знаю, что с ними случилось.
― Лучший шпинат продается в «Крогере» на Девятой дороге. <...>
А ещё я хотела спросить тебя веришь ли ты теперь что всё это было послано нам не случайно что судьба вела нас друг к другу такими извилистыми путями безжалостно отняла у тебя всё-всё выбросила из дома нищим и безработным и всё для того чтобы ты оказался у нас в доме под одной крышей со мной судьбе нельзя перечить смотри как рано она послала тебе первый знак когда ты первый нарушил моногамный порядок пусть бескорыстно по одной доброте чтобы помочь сестре но это оставило на тебе свою полигамную метку и я узнала её увидела ясно что и тебе тесна любовь если она одна-единственная и если бы не было на тебе этого тайного знака никакие твои сказки про ледяной воротник на горле и про мишени на песке для небесных стрелков на меня бы не подействовали ни за каким шпинатом в «Крогер» я бы не помчалась но вообще я теперь думаю что сколько бы судьба ни подарила нам дней и часов впереди есть другой отсчёт времени как верит Роберт отсчёт наших прежних смертей и рождений и по этому отсчёту наша встреча останется мимолетной но оставляющей след на века след на века...[44]

  Игорь Ефимов, «Суд да дело», 2001
➤   

В огромной дворцовой столовой садились за столы десятки гостей. Рослые гайдуки, ростом под стать князю-хозяину, вносили на блюдах необыкновенные кушанья, то есть Ми́халу эти кушанья представлялись совершенно необыкновенными ― шпинат, фрикандо ― ничего подобного он прежде не пробовал...
Пили много. Случалось, что и ссорились шумно, схватывались за сабли. Бывали навязчиво любезны, почти яростно галантны с дамами...[45]

  — Фаина Гримберг, «Княжна Тараканова», 2008
➤   

...А во-вторых, когда за обедом подали спаржу в масле и уксусе (но прошу вас... ни слова о шпинате!.., миллион извинений), — стало особенно удобно и даже, не побоюсь этого слова: приятно! Двадцатиградусный наклон стола оказался великолепным дополнением к сервировке: не больше и не меньше, а в точности сколько нужно...[9]:251

  Аль.Алле, Юр.Ханон, «Неделя без дела» (из книги «Дважды два — почти пять»), 1895-2009
➤   

Заговорившись с дочкой Онюховских, Микола не заметил, как все уже прошли в гостиную, оставив внизу лишь их одних...
Через час приехали две коляски и два крытых фургона с королевскими людьми. С этим обозом прибыли министр и другой адъютант. Используя Миколу в качестве переводчика, мать Фёклы стала расспрашивать камердинера, какое кушанье король <опять Карл XII, конечно> более любит.
— Всякое жареное мясо, свинину и дичь, — отвечал камердинер, — из зелени он предпочитает шпинат, а из приправ петрушку и руту. Свежих фруктов теперь нет, но если у вас есть лимоны, положите перед ним на столе. Король очень любит их.[комм. 9]
— А вино? — спросила пани Онюховская.
— Никакого, — был краткий ответ, — король не пьёт даже пива. Он пьёт одну воду. Ну и молоко любит тоже...[46]

  — Михаил Голденков, «Северный пламень», 2013
➤   

Моё утро — это шпинат и яйца, но в первую очередь — яйца. [47]

  — Брюс Уиллис, 2014




Шпинатная поэзия..., без лишних слов

...наконец, и сам шпинат, тем более, голландский...
Наконец, вот и шпинат, мсье [48]

➤   

Вчера в газетах пишут: вон,
Опять шпион разоблачён!
Он злоупотреблял шпинатом.
Его разоблачил анáтом, <...>
   По правде, я был потрясён:
   Ах, что за глупая натура!
   Как разболталась агентура! [комм. 10]
Давно известно, раз шпион,
Шпинатов есть не должен он...[6]

  Михаил Савояров, «Японские новости» (из сборника «Сатиры и сатирки), 1904
➤   

Над самой клумбочкой прилажен их балкон.
«Ты думаешь — не он... А если он?
Всё вяжет, Боже мой... Посудим хоть немножко...»
  ...Морошка, ягода морошка!..
«Вот только бы спустить лиловую тетрадь?»
— «Что, барыня, шпинату будем брать?»

  Иннокентий Анненский, «Нервы», 1910
➤   

Надысь объелся я шпинатом,
Потом всю ночь ругался матом, [комм. 11]
Бездарно, грубо и во сне,
Я спать мешал своей жене...[49]

  Михаил Савояров, «Августейший 1914» (из сборника «Сатиры и сатирки»), 1914
➤   

У Репина в Пенатах,
Я репу ел в шпинатах,
Я репу ел в Пенатах,
А Репин был в шпинатах,
В серебряных штанах...[50]

  — Михаил Савояров, «Контра» (из сборника «Оды и парóды»), 1919
➤   

Анжелина, в харчевне под пальмой
Закажем с тобой мы шпинат с чесноком,
Как дьявол, тебя ущипну я под та́льмой,
А ты под бока меня ткнёшь кулаком!..[51]

  — Саша Чёрный, «В стране Петрарки», 1926
➤   

и как зловещий геморрой
лягушки мутные клянут
так погорельцы проходили
и сёла волжские гордились
вот это Божеский шпинат
исполосована спина...[52]

  — Александр Введенский, «Минин и Пожарский», 1926







Ком’ ментарии

...и снова они отъезжают отсюда прочь...
прочь от шпината [53]


  1. К слову сказать, само по себе это сочетание букв, дающее в сложении название «шпинат» (или «спинат», как говорили в ранние русские времена) — почитай что очень древнее и общее для многих групп языков (имея в виду разные варианты произношения и написания), что нередко случается в отношении общеизвестных пищевых растений и животных (исключая самих людей, к сожалению). Этимология названия, по всей видимости, имеет глубокие корни, более глубокие, чем корневая система самого шпината: для начала разговора, конечно, латинские, затем глубже — египетские и ассиро-вавилонские, а ещё глубже копать не хотелось бы. В современных европейских языках: немецкий «шпинат» от пришедшего с юга старо’французского «Spinat», окситанского (провансало-савойского, разумеется), ещё южнее — арагонского (и каталанского) «espinarc», не исключая заимствованного арабами из коптского первоисточника «espinac»..., — ну, и так далее.
  2. Амарант, амарантовые... — это изысканное (как труп... Серебряного века) имячко, тем не менее, имеет и вполне узкий русский аналог, в своём роде — фено...мен. В полном образе и подобии тому как розовый цикламен у нас с незапамятных времён с удивительной настойчивостью величали дря́квою, так и прекрасный амарант (растение, в общем-то, не столь давнее в наших пенатах) кликали «щири́цею», а всё семейство Amarantháceae, рассудив с позиций великорусского шовинизма, нарекли щири́цевым. Вроде бы сущая мелочь, а всё ж приятно..., хотя бы в качестве маленькой (острой) приправы... к лебеде или шпинату.
  3. Spinacia oleracea как ботанический вид в строгом виде был впервые описан Линейным Карлом, конечно. Однако, это вовсе не значит, что шпинат огородный (или огороженный) не был известен ранее. В точности напротив, хотя господа ботаники так до сих пор и не договорились, в каком месте находится историческая родина этого бравого родственника лебеды с х...марью и где (не говоря уже про «когда»), как следствие, он был впервые окультурен... Одни называют в этой связи Персию или Кавказ. Другие не слишком-то уверенно тыкают пальцем в Среднюю Азию пополам с каким-нибудь Афганистаном. Третьи, разумеется, вспоминают про северную Индию или Китай..., впрочем, до них ли здесь нужда?.. Спекуляциям и фантазиям несть числа..., по тому же принципу образа и подобия. — Также и сроки «приручения» шпината (этого удивительного растения, которое и приручать-то не нужно, само приручается возле всякого жилья и жулья). Максимум того, что они в состоянии сказать: «очень давно», две или три тысячи лет на зад. Но здесь уж и я вынужден вставить свои пять копеек: потому что — дудки, господа. Сколько существует в субтропической зоне земледелия оседлый вид Homos apiens, вот столько же и сроку шпинату огороженному.
  4. При том, что симптоматично, оба вида «дикорастущего» шпината были найдены у нас и описаны тоже «нашими» шпинатоведами..., словно бы в пику всем этим ангельским крючкотворцам. Так, шпинат четырёхтычинковый (Spinacia tetrandra) был описан в 1809 году «русским» ботаником Христианом Стевеном, а ревизия рода, проведённая спустя 130 лет Модестом Ильиным, выявила — в Средней Азии — якобы ещё один, отдельный вид дикорастущего шпината, названный, согласно партийно-хозяйственной разнарядке, «шпинатом туркестанским» (Spinacia turkestanica). Тем не менее, под собственно «шпинатом» во все времена имеют в виду огородный линнеевский вид, давным-давно превратившийся в сотни селекционных сортов и гибридов, предназначенных для промышленного или приусадебного выращивания..., не говоря уже о домашних сортах: карликовых или декоративных.
  5. Капуста... Абсолютно точное замечание! Как говорится, устами идиота или младенца да шпинат бы жевать: с утра до вечера. Это растение (в странах чуждых и враждебных) традиционно используется в приготовлении супов, салатов, а также тысячи и одного другого блюда (для ублюдков, само собой). Кроме шуток, листья шпината могут заменять капусту или виноградный лист в голубцах. А другие примеры можете привести сами, как говорится (в высших кругах), я вам тут не официантка.
  6. Несмотря на то, что «шпинат» и в немецком языке слово чужое, приносное, тем не менее, российское ухо (язык и желудок) воспринимает его именно как прусское (не русское)..., типично швабское — в первую очередь за счёт ихнего произношения. — Сочетание «шп», тем более, в начале (пока суть да дело), сразу же настраивает подспудное языковое восприятие именно на такой лад: пресный, постный, протестантский да немецкий. Хотя основные мировые пожиратели и пользователи шпината уже очень долгое время & времена — англичане с китайцами, именно они удерживают пальму первенства по шпинато’фагии. А потому — ихнее это слово в последние два века, ихнее, а вовсе никакое не прусское.
  7. И здесь в глаза бросается чёткий водораздел между «просвещёнными западниками» (вроде Карамзина), который не только едал шпинату, но и вполне усвоил его, право, писание в качестве курляндского «шпинату», — и, с другой стороны, великорусского Василия Лёвшина, фундаментального тульского помещика, предпочитающего иностранное слово и говорить по-иностранному, како оное писалося грамотеями царицынскими: Spinacia, значит, пиши «спинат»..., спасибо, что хоть не «спинет».
  8. Для тех, кто не понял или попросту пролетел мимо: здесь мы имеем дело с вязкой набоковской метафорой, где обычная для мелководной зоны водоёма тина и ряска ёмко обрисована в форме «прибрежного шпината».
  9. Понятное дело, этот диалог почти точно переписан мсье М.А.Голденковым с воспоминаний Фаддея Булгарина. Да и поделом ему.
  10. Под конец всего (шпината), когда впереди оставалось бы совсем не много текстов, я всё же посоветовал бы отдельным персонам хотя бы слегка обратить внимание на их последовательность, характер и даже — тон. Говоря уклончиво, именно из него (них) едва ли не напрямую следует всё сказанное во вступительной части статьи: как выборочно, так и по порядку (весьма порядочно). К примеру, весьма показательным (и даже показным) выглядит тот простейший факт, что его сиятельство шпинат огородный, повсеместно известный в Европе более тысячи лет и кое-где даже добившийся (там) господствующего положения, в русской поэзии появляется как факт только к 1904 году, да и то — в жестоко-маргинальном творчестве вечного протестанта, Михаила Савоярова. Затем следует всего один позднейший образец Иннокентия Анненского (причём, нарочито бытовой, уличный — скорее, хара́ктерный и не вполне характе́рный для его творчества) и, наконец, ещё два сатирико-абсурдистских изгоя: Саша Чёрный (уже в эмиграции) и Александр Введенский. В итоге, всего два десятка лет бокового существования шпината в русской поэзии (1904-1926), а затем сызнова воцаряется тотальное молчание советских лет.
  11. И ещё одна показательная мелочь. После шпионско-японского стихо’творения 1904 года, во второй раз шпинат прорывается в савояровскую поэзию спустя ровно десять лет, в аккурат к 1914 году, — в ошарашенных и растерянных строках, посвящённых началу Второй мировой войны. Напрямую связанный (почти повязанный) с императором Вильгельмом, только что объявившим войну николаевской России, шпинат снова олицетворяет чужую (враждебную) культуру и такую же агрессию.



Ис’ точники

...каждый бурак желает знать: где сидят фазаны...
после всего... [54]

  1. Михаил Савояров. «Слова» (обрывки и отрывки), стихи из сборника «Оды и пароды»: «Послабление» (1915)
  2. Иллюстрация.Amaranthus hypochondriacus. Taken in the Cambridge University Botanic Garden (22 aout 2010).
  3. Р.Веттштейн . «Руководство по систематике растений». Том II. Часть II (высшие растения, скрытосеменные) с 274 рисунками (перевод с немецкого под. ред. проф. С.И.Ростовцева). — Москва, изд. М. и С. Сабашниковых, 1912 г. стр.119-122
  4. проф.В.В.Воронцов. «Сад и огород в квартире». — М.: «Фитон +», 2000 г., 192 стр.176-177.
  5. «Ницше contra Ханон» или книга, которая-ни-на-что-не-похожа. — Сан-Перебург, «Центр Средней Музыки», 2010 г. — 840 стр.
  6. 6,0 6,1 6,2 Михаил Савояров. ― «Слова», стихи из сборника «Сатиры и Сатирки»: «Японские новости», 1904
  7. Иллюстрация — «Шпинат французский» (или горный), — Atriplex hortensis at the San Diego County Fair, California, USA.
  8. Флора СССР: энциклопедия в 30 томах (под общей редакцией В.Л.Комарова). — М.-Л.: Издательствово АН СССР, 1936 г. — том пятый, стр.464—465
  9. 9,0 9,1 Юр.Ханон. «Альфонс, которого не было» (издание первое, «недо’работанное»). — Сан-Перебург: «Центр Средней Музыки» & «Лики России», 2013 г., 544 стр. — ISBN 978-5-87417-421-7.
  10. Юр.Ханон. «Книга без листьев» (или первая попытка сказать несказуемое). — Сан-Перебург, Центр Средней Музыки, 2014 г.
  11. Мх.Савояров, Юр.Ханон. «Избранное Из’бранного» (худшее из лучшего). — Сан-Перебур: Центр Средней Музыки, 2017 г.
  12. ИллюстрацияМихаил Савояров, «внук короля» — в костюме и в образе босяка (питерского уголовника, чуть позже пришедшего к власти). С почтовой фото-открытки начала 1910-х годов (Сан-Перебург).
  13. П.И.Чайковский и К.С.Шиловский. «Евгений Онегин» (оперное либретто по роману А.С.Пушкина). — «...Он фармазон; он пьёт одно стаканом красное вино...»
  14. П.В.Шумахер. «Малоярославецкие политики» (Piano. На два голоса). 1869 г. — из сборника «Для всякого употребления» (1872), сожжённого во дворе питерской прокуратуры.
  15. Иллюстрация — Rispen-Fuchsschwanz (Amaranthus cruentus) im Hockenheimer Rheinbogen (21 september 2012).
  16. Франсуа Рабле. «Гаргантюа и Пантагрюэль» (пер. А.Н.Энгельгардт). — СПб.: Типография А.С.Суворина, 1901 г. — стр.32-33
  17. Н.М.Карамзин. Письма русского путешественника. — Мосва: Советская Россия, 1982 г. — 608 с. (Библиотека русской художественной публицистики).
  18. В.А.Лёвшин. «Русская поварня, или наставление о приготовлении всякого рода настоящих русских кушаньев и о заготовлении впрок разных припасов». — Мосва: Типография С.Селивановского, 1816 г. — стр.216
  19. Н.М.Карамзин. «История государства Российского»: том 1 («О народах, издревле обитавших в России. О славянах вообще»).
  20. Г.Гейне. Собрание сочинений в десяти томах (под общей редакцией Н.Я.Берковского, В.М.Жирмунского, Я.M.Металлова). — Мосва: Государственное издательство художественной литературы, 1957 г. — том 4.
  21. Ф.В.Булгарин. «Воспоминания». — Мосва: Захаров, 2001 г.
  22. А.Ф.Писемский. «Тысяча душ». (Собрание сочинений в 9 томах, том третий). — Мосва: «Правда», 1959 г.
  23. Л.Н.Толстой. «Семейное счастье» (собрание сочинений в 22 томах, том третий). — Мосва: Художественная литература, 1979 г.
  24. М.Е.Салтыков-Щедрин. «Как кому угодно». (Собрание сочинений в 20 томах, том шестой). — Мосва: «Художественная литература», 1968 г.
  25. П.И.Огородников. «Очерки Персии». Калейдоскоп шахруда. Персидское побережье Каспия. Перевал через Кузлук». — СПб.: 1878 г.
  26. Н.И.Анненков. Ботанический словарь. — СПб.: Имп. Академия наук, 1878 г. — стр.338-339
  27. А.И.Эртель. «Записки Степняка». Очерки и рассказы. — Мосва: Государственное издательство художественной литературы, 1958 г.
  28. А.П.Чехов. Сочинения в 18 томах, Полное собрание сочинений и писем в 30 томах. — Мосва: Наука, 1974 год — том 7. (Рассказы. Повести.) 1888-1891 гг.
  29. В.М.Дорошевич. «Му-Сян» (Китайский роман). — Мосва: Товарищество И.Д.Сытина, 1901 г.
  30. П.И.Каменоградский. «Парники и ранняя выгонка овощей, рассады и земляники». — СПб.: издание А.Ф.Девриена, 1906 г.
  31. П.И.Березин. «Ледяной плен: Плавание и зимовка Норденшильда у берегов Сибири». — СПб: Слово, 1907 г. — стр.72
  32. Герман Гессе. «Кнульп» (три истории из жизни Кнульпа), перевод Е.Маркович. — Мосва: АСТ, Астрель, 2011 г.
  33. Андрей Белый. «Петербург»: Роман. — СПб: «Кристалл», 1999 г.
  34. Андрей Белый. «Москва». — Мосва: Советская Россия, 1990 г.
  35. О.Э.Мандельштам. Проза. — Мосва: Вагриус, 2000 г.
  36. В.В.Набоков. «Дар». (Собрание сочинений, том шестой). — Анн Арбор: Ардис Пресс, 1988 г.
  37. Г.Г.Боссэ, «Готовьте из диких весенних растений мучные изделия, супы, салаты». — Мосва: Госторгиздат, 1942 г.
  38. Ф.Ф.Кнорре, Избранные произведения (в двух томах, том первый). — Мосва: Художественная литература, 1984 г.
  39. ИллюстрацияAtriplex patula, Balandūnė, Gartenmelde, Arroche des jardins, Saltbush, Orache, Melden, Quinoa, Sirkən, Лябеднік, Лобода, Łoboda, Алабута, Armuelle, Melde, Mialen, ну..., и так далее...
  40. 40,0 40,1 Владимир Набоков. «Другие берега». — Мосва: Книжная палата, 1988 г.
  41. В.В.Катанян. «Лоскутное одеяло». ― Мосва: «Вагриус», 2001 г.
    Ханóграф: Портал
    AnTh.png
  42. А.С.Эфрон. «А душа не тонет...» — Мосва, «Культура», 1996 г.
  43. П.Л.Вайль. «На твёрдой воде» (эссе в трёх частях). — Мосва: журнал «Иностранная литература» №10 за 1998 г.
  44. Игорь Ефимов, «Суд да дело». — СПб.: «Азбука», 2001 г.
  45. Фаина Гримберг. «Княжна Тараканова» (роман). — Мосва: АСТ; Астрель, 2010 г.
  46. М.А.Голденков. «Северный пламень». — Минск: Букмастер, 2013 г. — стр.52
  47. «Правила жизни Брюса Уиллиса». — Мосва: Журнал «Esquire», 2014 г.
  48. Иллюстрация — Шпинат: молодые листья и цветочная стрелка в начале разворачивания. Голландия, 2006 год, не думая ничего дурного.
  49. Михаил Савояров. «Слова», стихи из сборника «Сатиры и сатирки»: «Августейший 1914»
  50. Михаил Савояров. «Слова», стихи из сборника «Оды и парóды»: «Контра»
  51. Саша Чёрный, собрание сочинений в пяти томах. — Москва: «Эллис-Лак», 2007 г.
  52. А.Введенский. Полное собрание сочинений в двух томах. — Мосва: Гилея, 1993 г.
  53. ИллюстрацияПоль Гаварни, «Cavalleria trombettista sul cavallo» (Отъезжающие). — Courtesy of the British Museum (London). Акварель: 208 × 119 mm, ~ 1840-е годы.
  54. Иллюстрация — Eine russische mädchen erbricht sich nach dem Konsum von zu viel Fick, — новое время, XXI век, знак вечности и свободы.



Литера’ туры

Ханóграф: Портал
Yur.Khanon.png




См. тако’ же

Ханóграф: Портал
NFN.png

Ханóграф: Портал
EE.png



← см. на зад



← в ссылку →

— Компилятивное эссе « Шпинат: зелёный маркер цивилизации »
было собрано ( по кусочкам листа ) зимою 2011 года.
До крайности сокращённое и оскоплённое, в таком виде оно было выложено в публичный доступ
придаточному проекту « викицитатник » под стандартным названием : « Шпинат ».



Red copyright.png Авторы : Юрий Ханон & Анна t'Харон.  Все права сохранены.
     Auteurs :  Yuri Khanon & Anna t’Haron.   All rights reserved. Red copyright.png


* * * эту статью может править только сам Автор.

— Всякий желающий сделать замечание, имеет право в любой момент опростаться,
занявшись прополкой ботвы через известный прибор.



«s t y l e t  &   d e s i g n e t   b y   A n n a  t’ H a r o n»