Просмотр исходного текста страницы Некогда скрести Скрябина (Скрябин. Лица)

__INDEX__
{| style="text-align:justify;font:normal 14px 'Arial'; border:0; -webkit-border-radius:7px;-moz-border-radius:7px; border-radius:7px; margin-top:1.2em; margin-bottom:2ex;padding:10px; background-color:#A44210; width:100%; clear:both;" cellpadding="10" cellspacing="0"
| colspan="2" style="border:1px solid #FDC021; background-color:#C1744E; -webkit-border-radius:7px; -moz-border-radius:7px; border-radius:7px;"|

{{БП
| Название статьи = ''не́когда скрести Скрябина?..,'' &emsp;&emsp;&emsp;<br>&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;<small>— мой милый фельдфебель...</small>
| автор = ''автор : &emsp;[[Юрий Ханон]]'' &emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;<br>&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;<small>при участии Н.А.Римского-Корсакова</small>
| Предыдущая = [[Странное сочетание (Скрябин)|« Странные бывают... связи »]]
| Следующая = [[Беседа с психиатром в присутствии увеличенного изображения Скрябина (Юр.Ханон)|« Беседа с психиатром в присутствии Скрябина »]]
|}}
<big>{{Скрябин}}</big>
<br clear="all"/>
<center>
== <br><br><font face="Georgia" size=6 color="#6C301F">'''''... некогда &emsp; скрести &emsp; Скрябина ...'''''</font> ==
<font face="Georgia" size=4 color="#9E4126">''( или « просмотрите эту пакость, Анатолий » )''</font>
</center>
<font style="float:right;color:#6D3627;text-align:right;"><font face="Georgia"><small>''Катись всё к лешему! Пускай!''&emsp;&emsp;&emsp;<br>
''Пускай ― меня причешут...''<small><ref>''[[Михаил Савояров (Юр.Ханон. Лица)|Михаил Савояров]]''. «Слова», стихи из сборника «Сатиры и Сатирки»: [http://savoyarov.su «Скребите» <small>(1915)</small>]</ref>&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;</small><br>( <small>[[Savoyarov Mikhail|<font color="#712611">Михаил Савояров</font>]]</small> )</small></font></font>
<br clear="all" /><br>
{| align="right" style="width:199px;padding:5px;margin-left:15px;margin-bottom:15px;box-shadow:3px 4px 3px #7D4A43;-webkit-box-shadow:3px 4px 3px #7D4A43;-moz-box-shadow:3px 4px 3px #7D4A43;background:#B16844;"
|
{| style="width:188px;text-align:center;color:#553119;background:#B16844;"
  |-
  | [[Файл:Mathis Gothart Grunewald. Temptation of St Anthony (detail).jpg|188px|link=Необязательное Зло (Натур-философия натур)|...речь на этой маленькой странной странице пойдёт — всего-то об одном письме...]]
  |-
  | <small><small>[[Чёрный лес Грюневальда (Натур-философия натур)|Маттиас Грюневальд]] <br>«Святой Антоний» ''(деталь)'' <ref><font color="green">''Иллюстрация.''</font> — [[Чёрный лес Грюневальда (Натур-философия натур)|Matthias Grünewald]] (1515). Isenheimer Altar, ehemals Hauptaltar des Antoniterklosters in Isenheim, Elsaß, Festtagsseite, rechter Flügel: «Die Versuchung Hl.Antonius».</ref></small></small>
|}
|}<br>
<font face="Georgia" size=5 color="#4D2419">В ’ ведение</font><br><br>

<font style="float:left;color:#6C301F;font-size:777%;font-family:'Georgia';text-shadow:#7D4A43 0px 3px 4px;margin:15px 0;padding:15px 0px 15px 22px;">Р</font><br>ечь...<br>
{{comment|Речь|не}}... (прошу прощения) на этой маленькой... с<small>(т)</small>ранной странице пойдёт ''об одном''..., — я хотел сказать, — ''об одном'' письме. Именно так. Всего одном письме. Впрочем, даже и ''не письме'' вовсе. А, считай — только записке. Вот именно. Не более чем — записке. Всего одной маленькой записке, даже записочке (в полсотни слов). Вернее сказать, большой, конечно (в полсотни слов). И даже (почти) великой. Потому что... — Потому что писана она была рукою ''одного''..., — я хотел сказать, — одного ''большого'' человека, — между прочим, первейшего надсмотрщика и фельдфебеля на {{comment|поляне|слово «фельдфебель» так и переводится: полевой служащий}} русской музыки... ''Вот такая'', значит, была записка. Маленькая... Причём, написана эта цидуля была на большом листе..., ''очень'' большом (и даже титульном)..., размашистым почерком..., и отправлена — другому большому человеку <small>(хотя и ''менее большому'', надо признаться и признать)</small>... И тоже {{comment|копозитору|так надо}}. Хотя и не надсмотрщику. И не потому «не надсмотрщику», что это в данном случае принципиально важно. — Но просто..., характер у него был — ''не тот''. Не для надзирания.

&emsp;&emsp;[[Also|Итак]], не будем забывать: это письмо... (вернее сказать, записку), что немаловажно, маститый педагог, считавший себя (и считавшийся) едва ли не родоначальником и главой профессиональной русской копозиторской школы, набросал ''наспех'' весной 1897 года — на титульном листе партитуры некоего концерта [[Странное сочетание (Скрябин)|для фортепиано с оркестром]], который попал ему в руки «по долгу службы» (делам издательским), а также по личной просьбе Митрофана Беляева, известного лесопромышленника, мецената и музыкального издателя <small>(к тому же, близкого приятеля, почти друга)</small>. Звучит очень длинно и сложно. Но на самом деле, здесь всё было запросто, на ''короткой'' ноге. Было так: Митрофан Беляев попросил своего маститого друга <small>(между прочим, главу редакционного совета издательства)</small> проглядеть и проверить первую партитуру ''молодого автора'' (из Москвы), сочинения которого высоко ценил. К слову сказать, молодой человек этот (только недавно) закончил консерваторию по классу фортепиано с малой золотой медалью. А «малой» эта медаль была потому, что этого студента из класса ''композиции'' тремя годами раньше выгнал вон другой педагог, видимо, очень строгий и придирчивый. Конечно, он был далеко..., прошу прощения, — далеко не такой маститый и крупный как ''тот'', первый, но тоже, в общем, — ''ничего себе'', педагог. ''Аренский'' его была фамилия. А звали — ''Антонием Степанычем'', что (согласитесь) тоже неплохо. <small><ref name="Лицо-1">''[[Юрий Ханон]]''. «[[Скрябин как лицо (Юр.Ханон)|Скрябин как лицо]]» (часть первая), ''издание первое''. — Сан-Перебур: Центр Средней Музыки & [[Лики России (Юр.Ханон. Лица)|Лики России]], 1995 г. — 680 стр.</ref>{{rp|111}}</small>
::— Как говорится, и мелочь, вроде, а всё — приятно. 

&emsp;&emsp;Само собой, молодой копозитор этот, выгнанный вон из класса этого московского Антония, остался без соответствующего случаю высшего образования. И как следствие своей неучёности, был не слишком-то опытен в партитурах, хотя его фортепианные миниатюры очень ценил Митрофан Петрович Беляев. — И вот, ценою неимоверных усилий, корпений и страданий, наконец, молодому {{comment|копоситору|пожалуй, так ещё лучше смотрится}} удалось сочинить [[Александр Скрябин (цитатник)|и записать]] на бумаге своё первое (самое первое!) произведение для оркестра. Сообразно случаю, оно называлось Первым [[Странное сочетание (Скрябин)|фортепианным концертом]]. Впрочем, за отсутствием «второго» — ''первый'' можно было ''и вовсе'' выпустить. Тем более, что затем ([[Смерть или зло (Из музыки и обратно)|до конца жизни]], видимо, памятуя первый неудачный опыт) этот молодой человек больше не написал ни одного фортепианного концерта.

&emsp;&emsp;Короче говоря, с невероятными мучениями и таким же трудом — первый блин был испечён. Ужасная (громадная) партитура, с таким же (громадным) трудом переписанная начисто-набело рассеянным автором <small>(при посильном участии его невесты)</small>, ''не без трудностей'' доехала из Москвы до Петербурга, прямо во владетельные руки Митрофана Беляева. Тот же, в свою очередь, как и полагалось по уставу его лейпцигского издательства, представил её пред очи главного эксперта..., прошу прощения, нашего, бесспорно, са́мого ''маститого мастита'' и са́мого ''корифейного корифея'' русской музыки, профессорейшего профессора консерватории и главнейшего главы копоситорской школы... Впрочем, нет. Прошу прощения, ''всё это'' я (кажется) уже раз говорил, и не однажды. Да... Причём, означенный Митрофан, получив партитуру, ''не просто'' её «представил пред очи» [[Средостение: Россия|столоначальнику]], но и попросил оного корифея доброжелательно проглядеть, поправить (где нужно) ошибки и дать (если потребуется) ценные советы начинающему автору.
::Что поделаешь: всё так и было. И я ничего тут не напридумывал...
::::И вот, значит, ''что́'' у них получилось из этой ''митрофановой просьбы:''

<center><blockquote style="width:666px;font:normal 0.92rem 'Garamond',serif;text-align:justify;color:#462717;-webkit-border-radius:5px;-moz-border-radius:5px;border-radius:5px;padding:15px;box-shadow:3px 4px 5px #5F3823;-webkit-box-shadow:3px 4px 5px #5F3823;-moz-box-shadow:3px 4px 5px #5F3823;background:#B16844;">&emsp;&emsp;''...Просмотрите эту пакость; я просмотрел. Многого не понимаю, и вообще – это свыше моих сил. Я не в состоянии возиться с этим слабоумным гением. Пусть лучше автор издаст этот Концерт в 2 фортепиано, а потом кто-нибудь ему наоркеструет за деньги. {{comment|Балакирев|это ещё один копоситор такой, глава «Могучей Кучки», в своё время}} может себе позволить быть золотарём {{comment|Золотарёва|а это ещё один копоситор, его ученик, стало быть}}, а у меня есть дела и почище. Некогда скрести {{comment|Скрябина|для начала означенная записка приведена не полностью (см.ниже, если кому не терпится))}}...'' <small><small><ref name="Лицо-2">''[[Юрий Ханон|Юр.Ханон]]''. «[[Скрябин как лицо (Юр.Ханон)|Скрябин как лицо]]» (часть первая), ''издание второе'' <small>(доработанное и ухудшенное)</small>. — Сана-Перебур: Центр Средней Музыки, 2009 г. — 680 стр.</ref>{{rp|328}}</small></small><hr><font style="float:right;font:normal 14px 'Times New Roman';color:#693B15;">''— [[Юрий Ханон|<font color="#9B4B21">Юр.Ханон</font>]], «[[Скрябин как лицо (Юр.Ханон)|<font color="#9B4B21">Скрябин как лицо</font>]]»&emsp;<small>({{comment|часть первая|Глава десятая, 1897 год. Глава для ослабления}})</small></font><br></blockquote></center>

&emsp;&emsp;И пожалуй, последнее, что мне ещё остаётся добавить <small>(для завершения введения)</small>: как показало вскрытие, ''автором'' этого письма..., вернее говоря, записки на титульном листе партитуры был маститый мастер Николай Андреевич Римский-Корсаков. — А ''саму'' эту партитуру, как явствует из бравого финала записки, отправил в Петербург — совсем не маститый и совсем не мастер [[Александр Скрябин|Сашка Скрябин]] <small>(он же — Шуринька)</small>.
::::И здесь..., по уставу ''того же'' лейпцигского издательства Митрофана Беляева, следует небольшая пауза.
<center>— Длиною в какую-то жалкую сотню лет..., не больше...</center>
<br><br>
<center>
<div style="width:99%;height:10px;background:#873E19;-webkit-border-radius:3px; -moz-border-radius:3px; border-radius:3px;"></div>
</center><br>
<br clear="all" />
<center>
== <br><font face="Georgia" size=6 color="#6C301F">''... Николай &emsp; Андреич ...''</font> ==
<font face="Georgia" size=4 color="#9E4126">''( или « король посредственности » )''</font>
</center><br>
<font style="float:left;color:#6C301F;font-size:777%;font-family:'Times New Roman';text-shadow:#7D4A43 0px 3px 4px;margin:15px 0;padding:0px 3px 22px 22px;">П</font><br>ожалуй, ''короче всего'' это можно было бы обрисовать примерно так, буквально в двух словах:<br>&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;<font face="Georgia" size=3 color="#690701">''«...сам я не гений, а потому — всяких гениев терпеть не могу...»''</font>
{| align="right" style="width:177px;padding:5px;margin-left:15px;margin-bottom:15px;box-shadow:3px 4px 3px #7D4A43;-webkit-box-shadow:3px 4px 3px #7D4A43;-moz-box-shadow:3px 4px 3px #7D4A43;background:#B16844;"
|
{| style="width:166px;text-align:center;color:#553119;background:#B16844;"
  |-
  | [[Файл:Thomas Ambroise (Wilhelm Benque 1894).jpg|166px|link=Амбруаз Тома (Эрик Сати. Лица)|...незаменимых у нас нет, — как учил ещё один авторитет, комозитор — ничуть не меньшего размера..., если не возражаете...]]
  |-
  | <small><small>...''чем [[Амбруаз Тома (Эрик Сати. Лица)|не Римский-Корсаков]]?''.. <ref><font color="green">''Иллюстрация.''</font> — Великий французский копоситор [[Амбруаз Тома (Эрик Сати. Лица)|Амбруаз Тома]] ''(Charles Louis Ambroise Thomas)'', ещё один профессор консерватории и пожизненный Академик, в 1896 году [[Три кандидатуры одного меня (Эрик Сати)|освободивший свой стул]] «для» [[Эрик Сати (Лица)|Эрика Сати]]. Или ''[[Шарль Леневё (Эрик Сати. Лица)|не для него]]'', {{comment|как выяснилось|а для Шарля Ленапве (Леневё)}}.</ref></small></small>
|}
|}
— Тем более, знаете ли, противно глядеть, когда он в такой ''неприличной'' форме, этот «гений»... Бледный, худосочный, до неприличия маленького росточка, да ещё и с ''[[Trapa natans|чёрт знает]]'' какими замашками. — Фуй, фуй, как некрасиво, мамочка. — Вдобавок, он ведь ''чужой''. По горло чужой. Совсем. Первое дело — что ''москвич''. Да и не просто москвич, а даже родился — там. Ну, значит, совсем пропащее дело, ''не наш'' он русак, не столичный. Не болотный, блатной. Старо’режимный... А у кучки (могучей), известное дело: до этих..., старорежимных да белокаменных — ох, ''давние счёты''. Один только [[Vers de Tchaikovsky|Петя Чайковский]], старо-московская {{comment|тварь|даром что из воткинских}}, чего сто́ит!..., — сколько нам крови перепортил. Лисица хитрая, двух маток сосать мастак: и туда, и сюда, и никуда. Одно слово: перебежчик. Это ведь из-за него теперь, если по большому счёту говорить, почитай что почти вся {{comment|Мосва|такой город есть, бывшая столица бывшей страны}} — во ''вражьих силах'' значится.<small><ref group="комм.">''«Во вражьих силах»'' — прямо скажем, [[Lapsus|игра слов]] неважнецкая. Что называется, и туда годится, и сюда. Во первых, оперу эту («Вражья сила») Серов написал, вернее сказал, ''не дописал''. Так и помер, сердешный, на полу-слове, полу-ноте, видать, вражья сила совсем одолела. — Вдова-Валька за него закончила, в четыре руки с приятелем серовским, Соловьёвым. Благо, не так много до’сочинять пришлось. Вот и эти ''двое'' тоже из дрянной материи, чисто, вражья сила. {{Википедия|Соловьёв,_Николай_Феопемптович|Соловьёв Николашка}}, так тот — даже духа «могучей кучки» терпеть не мог (в особенности, Балакирева с Мусоргским не переваривал), как все ученички ''серого'' Зарембы и прочие дружки серовские. Слюной даже брызгал, бывало. С той поры, в общем, у нас «вражья сила» в притчи и вошла, с (не)лёгкой руки Стасова. Тем более, что ''все'' серовские (и сам Серов, тем более) гурьбой «к бабушке» ходили. Понимай так: пользовались особым покровительством вдовствующей государыни императрицы, ''евоной матери'', считай. — Тоже, вдвойне неприятно. И хочется, и колется. Приходилось в позу вставать, ко власти тылом. — Но с другой стороны, всё-таки нельзя всех одной гребёнкой чесать. Серов..., он хоть и сукин сын, и бездарность, но хотя бы не москвич. Одно это уже приятно. Вдобавок, школу чтил. И помер давно. Со Скрябиным этим не сравнишь. Считай: и на том спасибо.</ref></small> Как про́клятая. Что называется, ''по старой памяти''. И про всякий случай.<br>
&emsp;&emsp;— А что касается до Скрябина этого..., чего тут и говорить! Одно слово: невежа да невежда. Заниматься как следует не хочет. Учителей не уважает, старших не чтит. Неуч. Лентяй. Неряха. — Москвич, он и есть москвич. Плюнуть да растереть. Потому что ''с этими'', старо-московскими [[Acte|дело иметь]] очень тяжело. Почти невозможно. С лёгкой руки Глазунова да моей теперь даже и {{comment|Митрофан|Беляев, конечно}} его этим словом всё чаще кличет, по-купечески. Почти презрительно. Значит, так и говорит ему: ''Москвич – он и есть москвич, до мозга костей!.. Всё как ребенок беззаботный [[Игра в Дни затмения (Юр.Ханон)|играешься]] да никак за ум не возьмёшься. Картинка! Глаз не отведёшь: маленький мальчик Саша сидит на рояли играет, а тётя ему в это время моет шею, ох, ляпотá, не правда ли!.. Ну да ничего, теперь наш мальчик Саша женится... с разбегу на второй тёте, Вере Ивановне, и тогда уже не тётя, а сама Вера Ивановна станет Саше заботливо мыть шею у рояля...''<small><ref name="Лицо-2" />{{rp|334}}</small> — Ну да ''что'' с ним попусту слова тратить! Всё как с гуся горох отскакивает. Был бы он студентом консерваторским (да у меня в классе), так я бы и показал ему: где дверь, а где — бог!.. Пополам с [[Странное сочетание (Скрябин)|концертом фортепианным]], одной задней ногой нацарапанным. — Так ведь ещё ему и мало того, что москвич, к тому же, говорят, ''кадет'', на палочку надет.<small><ref group="комм.">И в самом деле, поначалу Скрябин (пока не решил полностью переключиться на музыкальное образование) был определён семейной традицией в кадетское училище. Впрочем, и кадетом-то он тоже был ''никаким''. Как и композитором. При таком-то росте. И телосложении. Смотреть не на что. Болезненный, худосочный, бледный. — ''Хоть брось''.</ref></small> И в консерватории ''тоже'' себя поставил по-дурацки. У директора тамошнего, Сафонова (пианиста) — в любимчиках ходил. Так сказал, от щедрот пользовался. А курса композиции — так и не кончил. Педагога своего, Аренского, ''не слушался''. Выделывался всяко. — Ну..., тот его и выгнал. Молодец. Правильно сделал...
::— Ещё и мало того. Под зад бы ему поддать как следует, сердешному. От Шопена.

&emsp;&emsp;Короче говоря, и проблемы-то никакой не было с этим вычурным да самомнящим Скрябиным..., плюнуть на него как на пустое место да позабыть навсегда, навсегда!.. — если бы не одна досадная мелочь. ''[[Вот, что наделали песни твои! (Михаил Савояров)|Вот что]]'' поганее всего, милочка моя: дело в том, что Митрофан Петрович, наш лесопромышленный [[Благодарю покорно (Михаил Савояров)|благодетель, благодатель]] и денежный мешок (почти) на все нужды, попросту ''помешался'', до того обожает его фортепианные мелочи (всякие там вальсы, мазурки и прелюдии без фуг из-под Шопена). И всам’деле <small>([[Кантата дураков, ос.56с (Юр.Ханон)|без дураков]], на полном серьёзе!)</small> считает — ''гением'', не приведи господь <small>(ну, или «почти гением», даже и не знаю, в чём тут соль)</small>. — И носится с ним всяко. Концерты устраивает, с помпой. В Европу возит. Конечно, ''издаёт всё'', что тот только ни нацарапает на бумаге. Гонорары платит в исключительном порядке (и размере!.., [[чёрт]]), почти не глядя, словно бы перед ним ''настоящий мастер'', а не какой-то недоросток, наглый и самовлюблённый недоучка московский, не кончивший толком ни одного курса...
::Очень это досадно. И тем более — раздражает.
&emsp;&emsp;[[Also|И вот]], можете себе представить, этот московский карлик, наконец, ''разродился'', поклон земной!..., снизошёл, осчастливил нас грешных <small>(там, где-то далеко внизу пресмыкающихся)</small> цельным фор-те-пи-ан-ным концертом (и не просто так, а [[Странное сочетание (Скрябин)|в трёх частях]])... В тот самый момент, когда все уже, вроде бы, перестали обращать внимание на эту московскую экзотику, понемногу попривыкли к его под’шопенным пьескам, — да и рукой махнули на лесопромышленные странности Митрофана. — ''Пускай его'', видать заскучал, на старости лет мало ли что в голову ударит... Бывает, лет под шестьдесят (купцы, особенно — при деньгах которые) ещё и не такое вытворяют!.. Но ведь Скрябин этот ещё и со ''всякими-там'' замашками. Вечно ходит нос задрав, и всем своим видом показывает, будто задумал что-то грандиозное: карикатура, да и только!.. Любо-дорого полюбоваться, ведь у него до сих пор ''ни одной'' вещицы для оркестра даже не было, хоть на пять минуток. Одни только польки и кадрили (тоже до крайности грандиозные, наверное), да и те — из-под рук писанные.<small><ref group="комм.">Здесь имеет место маленькое ''поэтическое'' преувеличение (со стороны Римского-Корсакова, вероятно). «Польки» Скрябин сочинял только в детские годы, а «кадрилей» у него ''и вовсе'' не бывало, если [[Lapsus|не ошибаюсь]]. Хотя (с другой стороны), чем «[[Поэма Огня|Прометей]]» — не кадриль?.. Помнится, даже одутловатый [[Сергей Дягилев (Эрик Сати. Лица)|дядя-Дягилев]] пытался заставить [[Erik Satie (liste-3)|Эрика Сати]] сочинить Кадриль. — ''И что с того?''</ref></small> И вот, решил он осчастливить мир своим концертом для фортепиано с оркестром. Опять не послушав и не послушавшись совета старших. — Напрасно мы все ему в один голос толковали (прям, как из учебника начального курса композиции), что начинать ''с такой'' партитуры — дурная затея. Потому что [[Ясен Пень (Натур-философия натур)|дело ясное]]: инструментовать концерт — не просто. Почитай, что ''раза в два'' сложнее, чем простую вещь для оркестра. — И вот, пожалуйте, опять ослушался, испёк свой подарочек. Нате вам, друзья столичные.
::— А Митрофан, не будь дурак — мне всучил. На-мол, проверяй. Будто мне делать больше нечего!..
::::— Фу ты, [[Приевшиеся жужжания, ос.2 (Юр.Ханон)|как мерзко]]. Даже ''в руки'' брать эту [[дерьмо|дрянь]] не хотелось. Брезгливость, брат. Старею, что ли?...

<center><blockquote style="width:777px;font:normal 0.92rem 'Garamond',serif;text-align:justify;color:#462717;-webkit-border-radius:5px;-moz-border-radius:5px;border-radius:5px;padding:15px;box-shadow:3px 4px 5px #5F3823;-webkit-box-shadow:3px 4px 5px #5F3823;-moz-box-shadow:3px 4px 5px #5F3823;background:#B16844;">&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;Милый Анатолий.¹<br>&emsp;&emsp;Просмотрите эту пакость; я просмотрел.² Многого не понимаю, и вообще – это свыше моих сил.³ Я не в состоянии возиться с этим слабоумным гением.<sup><small>4</small></sup> Пусть лучше автор издаст этот Концерт в 2 фортепиано,<sup><small>5</small></sup> а потом кто-нибудь ему наоркеструет за деньги.<sup><small>6</small></sup> Балакирев может себе позволить быть золотарём Золотарёва,<sup><small>7</small></sup> а у меня есть дела и почище.<sup><small>8</small></sup> Некогда скрести Скрябина...<sup><small>9</small></sup><br>&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;Ваш Н.Р.Корсаков <sup><small>10</small></sup><br>&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;&emsp;Этот лист оторвите,<sup><small>11</small></sup> Скрябину я написал.<sup><small>12</small></sup> <hr><font style="float:right;font:normal 14px 'Times New Roman';color:#693B15;">''— Н.А.Римский-Корсаков, записка Лядову <small>''<small><ref name="Лицо-2"/>{{rp|328}}</small>'' &emsp;( на титульном листе скрябинской партитуры )</small></font><br></blockquote></center>

&emsp;&emsp;И пожалуй, довольно бы возиться с этим Римским-Корсаковым..., да и закончить поскорее. Разве его ''прекрасная проза'' (на титульном листе партитуры) не говорит ''сама за себя'' лучше всяких слов?
::— И всё-таки, нет. Рановато. Потому что ''здесь'', между слов и буквально за каждым словом — [[Mysteria sinuosa|отдельная мистерия]].
::::...ну..., или не мистерия, но хотя бы маленькая потаённая дверь ''с кривым ходом'' — куда-то вбок и вниз...
&emsp;&emsp;Конечно же, я не стану теперь подбирать ключик к каждой из них. От первой до последней. Но хотя бы несколько, ради «[[Malum libitum|человеческого документа]]» (как любил говорить [[Scriabine|Саша Скрябин]]) — непременно приоткрою. Чтобы, так сказать, полюбоваться — на старые закопчённые стены, [[Treppe|осклизлые ступени]], столетнюю пыль, паутину, крыс и прочую секомую на’секомую роскошь, из которой состоят вполне обычные на внешний взгляд — отношения... между людей, каковы бы ''ни были'' их имена и фамилии.
::А потому, не откладывая в дальний ящик, позволю себе начать именно с них. С имён, {{comment|значит|не исключая, впрочем, и фамилий}}...
{| align="right" style="width:166px;padding:5px;margin-left:15px;margin-bottom:15px;box-shadow:3px 4px 3px #7D4A43;-webkit-box-shadow:3px 4px 3px #7D4A43;-moz-box-shadow:3px 4px 3px #7D4A43;background:#B16844;"
|
{| style="width:155px;text-align:center;color:#553119;background:#B16844;"
  |-
  | [[Файл:Alphonse Allais (~1902).jpg|155px|link=Альфонс, которого не было, артефакты (Юр.Ханон)|...«Милый Анатолий» (или даже дорогой, в ряде случаев) в своё время тоже учился в консерватории...]]
  |-
  | <small><small>...''чем не Анатолий?''.. <ref><font color="green">''{{comment|Иллюстрация|если это можно назвать «иллюстрацией»}}.''</font> — [[Альфонс Алле]] (в роли Анатолия Лядова), фотография в последние три года жизни (иллюстрация из книги: Юр.Ханон «[[Альфонс, которого не было (Юр.Ханон)|Альфонс, которого не было]]»).</ref></small>
|}
|}
<font face="Garamond" size=4 color="#462717">►&emsp;'''1. ''« <u>Милый Анатолий</u>... »'''''</font><br>&emsp;&emsp;Именно таково, если не ошибаюсь, было обращение, поставленное Римским-Корсаковым в начале его записки, размашистой и замашистой. — Но, прошу прощения, записки ''кому же?'' Кто был «милым адресатом» этого партитурного послания?.. — Ответ очень прост (тем более, что он уже слегка {{comment|прозвучал|чёрным по белому (якобы)}}). Разумеется, самые проницательные давно догадались: адресатом записки был ''ещё один'' {{comment|комозитор|вне всяких сомнений}} (близкий к «могучей кучке»), хотя и кое-как моложе, чем означенный авто’ритет-корифей Римский-Корсаков. Как говорится, вся прочая анкетная информация совпадает. Или почти совпадает. Означенный комозитор, адресат записки <small>(можно загибать пальцы)</small>... ''Тоже'' входивший в редакционный совет музыкального издательства Митрофана Беляева. И его близкий друг — ''тоже''. В самом деле — близкий. Значительно ближе (друг), чем ''все прочие'' добрые копоситоры или кучкисты. Иногда, знаете ли, ''до того'' дружили с Митрофаном, что сутками {{comment|из-за|или из-под}} стола не вылезали. Жили неподалёку, в соседних домах. Запросто в гости {{comment|захаживали|в основном, Анатолий к Митрофану, не наоборот}}... — Вот такой, понимаешь, копоситор. Имя его было Анатолий Лядов... Дальше — всё ясно. Яснее, ''чем [[Ясен Пень (Натур-философия натур)|божий пень]]''. Пожалуй, на этом месте можно было бы остановиться, заткнуть рот <small>(сапогом)</small> и больше ничего не говорить <small>(исключительно для тех, кто понимает)</small>. Но, поскольку — ''[[Кантата дураков, ос.56с (Юр.Ханон)|дураков нет]]'', я вынужденно продолжу. «Милый Анатолий» (или даже дорогой, в ряде случаев), говоря между прочим, в своё время тоже учился в консерватории (ещё и двадцати лет не прошло), причём, ''педагогом'' его в те времена был не кто-либо иной — как он, собственной персоной: самый ''маститый мастит'', самый ''корифейный корифей'' и главнейший глава новой русской копоситорской школы. Звали его — Николай Андреевич. Фамилии не помню... Так вот, — говорю, едва ли не {{comment|лучшую|прекрасную}} половину корифеевской ругани (по адресу Скрябина) услышал из тех же уст, в своё время, и «милый Анатолий», которому тогда стукнул всего лишь двадцать один год. Был он (студентом) примерно & беспримерно нерадив и ленив <small>(леность его, и медлительность спустя годы вошла в питерские музыкальные легенды)</small>, вследствие чего фельдфебель Римский-Корсаков попросту выгнал этого Лядова вон из своего класса и отчислил из консерватории, [[Предварительное Действо (Скрябин)|предварительно]] ''отчитав'' его под первое число по военно-морскому статуту и изрядно настучав сапогами, — даром, что не по голове. Да..., и спасибо ещё, что не побил своей любимой палкою...<small><ref name="Лицо-1"/>{{rp|70}}</small> <...> И хотя (спустя пару лет) нерадивый студент «взялся за ум», восстановился в ''alma mater'', доучился и «даже» был принят в преподаватели консерватории, изящный учительский слог (прыгнувший прямо с титульного листа скрябинской партитуры) был для него весьма памятным..., так сказать, старым знакомым, (на собственной шкуре) — чтобы не позволить себе кое-чего ''лишнего''. Эх, время, время... — сколько с той поры лет прошло, а такие вещи так просто не забываются.<small><ref group="комм.">Пожалуй, трудно найти на свете ещё одного такого ''маститого мастита'', ''корифейного корифея'' и главнейшего главу новой копоситорской школы, к которому ''более'' подходило бы многажды повторённое определение [[Эрик Сати|Эрика Сати]]: ''«pion»'' (школьный надзиратель, надсмотрщик). Римский-Корсаков был ''именно той'' разновидностью [[Любители и любовники (Из музыки и обратно)|махрового профессионала]], которая требует неукоснительной клановой дисциплины и подчинения старшим (если говорить простыми словами зоопсихологии). И главное: чтобы ученик был аккуратен, прилежен и ничем не выделялся из среды себе подобных. ''[[Вот, что наделали песни твои! (Михаил Савояров)|Вот что]]'' было милее всего старому фельдфебелю русской музыки. И неподчинение ''чему'' — более всего раздражало его. Едва ли не до [[Смерть или зло (Из музыки и обратно)|конца дней]].</ref></small> К тому же сказать, с «коллегой» по несчастью — совсем не чужие-с... И ''мало того'', что давно знакомы, так ещё и музыкально — [[Родня (Пётр Шумахер)|почти родня-с]]. Фортепианный скрябинский стиль (особенно ''этот'', раннего периода) был «милому Анатолию» до крайности близок, — почти свой, родной. И вообще, ''мало кому'' из русских (тем более, велико-русских) копоситоров того времени «открытие» московского сундука с «неизданным Шопеном» (как поначалу обзывали Скрябина) стало настолько ''в радость'', как Лядову. Буквально, до состояния ''музыкального родства'' (не душевного, нет) или само-отождествления. Не говоря уже о прямом скрябинском ''влиянии'', которое с годами в скудно-ленивом творчестве Лядова становилось всё заметнее и сильнее. <...> — Так что раздражённые реплики Римского надзирателя в адрес Скрябина «милый Анатолий» воспринимал не только с усмешкой (сам любил крепкую шутку и острое словцо), но и с несомненным сочувствием. — В ''противный'' адрес, {{comment|вестимо|А посему — двинемся далее, как и собирались: с небольшими подпрыгиваниями и пропусками...}}...<small><ref group="комм.">А в результате пришлось и «пострадать» за сочувствие. Именно Лядову, как самому горячему любителю Скрябина (из числа функционеров беляевского издательства) — и пришлось отдуваться за всех, терпеливо вычёсывая ошибки, описки и всяческие неправильности в первой скрябинской партитуре.</ref></small>
{| align="right" style="width:177px;padding:5px;margin-left:15px;margin-bottom:15px;box-shadow:3px 4px 3px #7D4A43;-webkit-box-shadow:3px 4px 3px #7D4A43;-moz-box-shadow:3px 4px 3px #7D4A43;background:#B16844;"
|
{| style="width:166px;text-align:center;color:#553119;background:#B16844;"
  |-
  | [[Файл:Scriabine (Moskau-1897).jpg|166px|link=Лобзанья пантер и гиен (Юр.Ханон)|...он ещё и франт, и щёголь (в общем, всё как не любил Николай Андреевич)...]]
  |-
  | <small><small>''...и чем не [[Александр Скрябин|Скрябин]]...'' <ref><font color="green">''Иллюстрация.''</font> — [[Александр Скрябин]] (нескончаемых) времён своего «[[Фортепианный концерт (Скрябин)|Фортепианного концерта]]», фотография накануне женитьбы (и в связи с ней). Москва, 1897 г.</ref></small></small>
|}
|}
<font face="Garamond" size=4 color="#462717">►&emsp;'''3. ''« Многого не понимаю, и вообще – это свыше моих сил... »'''''</font><br>&emsp;&emsp;Пожалуй, среди этих слов проскользнула и кое-какая ''правда'' (особенно выпукло заметная на фоне предыдущей «{{comment|пакости|имеется в виду вторая фраза римского письма: «Просмотрите эту пакость; я просмотрел»}}»). <...> И дело здесь даже не в том, что музыка [[Странное сочетание (Скрябин)|фортепианного концерта]] «слабоумного гения» оказалась ''тонковата да сложновата'' для «слишком махрового» дядюшки-Римского <small>(хотя, местами, это и в самом деле было так)</small>. Но прежде всего, непонимание вызвал сам язык, место, направление. <...> Господин Скрябин, как оказалось, разговаривал на каком-то другом ([[Boris Yoffe (de)|тарабарском]]) языке, не понятном бедному Николаю Андреевичу. И всё-то здесь было для него чужим, чуждым, чужеродным — [[Vomitus|до отвратности]]. До отторжения... Материал, мелодия, голосоведение, интонация, гармония, отношения и соотношения, стиль и приёмы инструментовки <small>(если в тот момент можно было всерьёз говорить о «приёмах» в полном смысле этого слова)</small> — всё это буквально ''бесило'' нашего доброго фельдфебеля. [[Приевшиеся жужжания, ос.2 (Юр.Ханон)|Чушь какая-то]]..., на постном масле. — И форма не по уставу, и фуражка набекрень, и оба сапога — левые, и штаны задом-наперёд надеты, — короче, шут гороховый, а не комозитор!.. Все люди как люди. Живут как принято, делают как научены. Встали по сигналу, оправились, оделись, выстроились шеренгой, честь отдают, рожи у всех одинаковые, лоснящиеся от готовности услужить. И только у ''этого'' придурка — всё не как у людей, словно с дуба свалился (златая цепь на дубе том)...<small><ref>''А.С.Пушкин'' Собрание сочинений в 10 томах <small>(том третий, «Руслан и Людмила»)</small>. — М.: Издательство Академии наук СССР, 1963 г.</ref></small> Один [[Чёртов орех (Натур-философия натур. Плантариум)|чёрт его]] поймёт, и чего он тут выделывается! — Ну и ''главное'', пожалуй. У герра Римского-Корсакова не было ''решительно никакой'' мотивации возиться с оказавшейся в его руках «пакостью». Проверять и, тем более, корректировать чужие партитуры (в издательском синклите у Беляева) он вообще был не обязан. Вполне хватало сердешных друзей: покойного Мусорянина с Бородой!..<small><ref group="комм.">— Вот именно, история эта упала отнюдь не на каменистую почву! Во все предыдущие (и последующие) годы Римскому-Корсакову и так ''с излишком'' пришлось заниматься чужими партитурами или клавирами. Чёртов алкоголик Мусоргский (вот тоже, ещё один разложившийся гений) помер, оставив на голову друзей (могучую) кучку неоконченного. Следом за ним отправился и ''душка-Бородин'', осчастливив целым ворохом неразобранных и недописанных шедевров. Короче говоря, Николаю Андреевичу вполне хватало раздражения по поводу ''аналогичной'' работы — разве что, там ценность была несомненной. А здесь — какая-то подростковая «пакость» и не более того. А ведь надо было ещё как-то успевать и свои оперы ваять. Не только чужим барахлом заниматься, вроде старьёвщика.</ref></small> Прежде всего, эта миссия была возложена на ''самого́'' автора: в данном случае «слабоумного, пакостного и недееспособного». И только принимая во внимание «особое отношение» Митрофана к этому «московскому огрызку», Николай Андреевич согласился (заранее ворча и скрепя сердце).<small><ref>''[[Юрий Ханон]]''. «[[Скрябин как лицо (Юр.Ханон)|Скрябин как лицо]]» (часть вторая), ''[[Неизданное и сожжённое (Юр.Ханон)|издание уничтоженное]]''. — Сан-Перебур: Центр Средней Музыки & [[Лики России (Юр.Ханон. Лица)|Лики России]], 2002 г. — 840 стр.</ref></small> <...> Тем хуже было увидеть подобную «партитуру», которую даже язык не поворачивался таким красивым словом назвать. — Одно слово: дрянь. ''Вот почему'' главной реакцией Римского-Корсакова стало — раздражение. — Короче говоря, ''а пошли'' вы все {{comment|вон|очевидный эвфемизм (на красивом фоне военно-морского задника, чисто — Айвазовский)}}..., мои дорогие. ''Тоже мне'', нашли [[Игра в Дни затмения (Юр.Ханон)|себе игрушку]]. Митрофан с ним возится?.. Лядов с ним носится?.. — так при чём же тут я?.. Пускай ''они сами'' ему задницу тощую и подтирают, умники! <...>

<font face="Garamond" size=4 color="#462717">►&emsp;'''4. ''« Я не в состоянии возиться с этим слабоумным гением... »'''''</font><br>&emsp;&emsp;Именно ''в это'' время, имея в виду последнее десятилетие уходящего века (начиная с конца 1880-х), корифей Римский-Корсаков стал, пожалуй, ''особенно'' зол и нетерпелив, чаще прежнего позволяя себе срываться на окружающих. — Увы, причины слишком просты и понятны. Они — почти бытовые, почти житейские, эти причины. Между хлёстких слов и строк партитурной записки чувствуется не только раздражение, но и, местами, почти отчаяние ''уставшего'' человека. Во всяком случае, так прозрачно ''заметно'', не слишком утруждая себя анализом или сочувствием. — И в самом деле, автор этих строк начал очевидно уставать. Предыдущие два десятка лет Римский-Корсаков вёл жизнь, пожалуй, слишком суетную и плотную даже для такого человека, как он... Совсем недавно ему стукнуло полсотни. Сил и здоровья, понятное дело, уже не столько, как в прежние годы, когда всё было нипочём. Вдобавок, кое-какие болезни начали помучивать. Нужно бы всё бросить, отдохнуть, подлечиться, а как всегда — ''некогда''. Делами и обязательствами завален по горло. Общения всякого — тоже выше головы. Беляевский кружок (вроде продолжения могучей кучки). Плюс консерватория. Постоянное преподавание. А ещё досадное инспекторство в {{comment|Капелле|при Балакиреве}}. Дирижёрство в Русских симфонических концертах (очередная беляевская выдумка). Вдобавок, в семье (и с женой особенно) накопились проблемы, всякие-разные — вот ещё одно вечное неуспевание. <...> Честно сказать, изрядную толику головной боли добавили покойные друзья молодости (Мусоргский и Бородин в первую голову). И ведь ''мало того'', что месяцами возиться пришлось (и ещё придётся наперёд) с недописанными ''чужими шедеврами'', так ещё и всё время точит, гложет, сосёт подспудно: они уже умерли (и как рано!..), ''а мне'', мне-то ещё сколько [[Сила Судьбы, ос.59 (Юр.Ханон)|отведено судьбой]]?.. — Год, два, десять? Всё же страшно, брат. Наедине с самим собой. Лицом к лицу с ними, с музыкой тех, живых, близких, которые уже не здесь. Которые не успели дописать, доделать... и карандаш выпал из мёртвых рук. А время, время-то течёт сквозь пальцы, утекает... — Пока я здесь корпею да вожусь с ворохом ''чужих'' рукописей, мои-то, небось, сами собой не сочинятся, не напишутся. День за днём. Год за годом. Кажется, что-то теряю, не успеваю. Не уходит ли безнадёжно мой поезд?.. — А ведь ещё и ученики в консерватории всё время одолевают ''(тоже ведь... комозиторы)''. И каждому-то надо время уделить. Занимаясь его <small>(не своим)</small> творчеством. Так ведь мало того: ещё отовсюду всякие [[Приевшиеся жужжания, ос.2 (Юр.Ханон)|начинающие лезут]]: меломаны да маньяки, со своими глупостями. <...> Подсовывают рукописи десятками: просят, заискивают. И ''каждую'' ведь хотя бы пролистать нужно, чтобы ответить... — Ужас. Мерзость. — Только ''этого'' Скрябина ему ещё и не хватало... Для полноты картины. — Или ещё чего-нибудь, отдалённо ''её'' напоминающего...
{| align="right" style="width:177px;padding:5px;margin-left:15px;margin-bottom:15px;box-shadow:3px 4px 3px #7D4A43;-webkit-box-shadow:3px 4px 3px #7D4A43;-moz-box-shadow:3px 4px 3px #7D4A43;background:#B16844;"
|
{| style="width:166px;text-align:center;color:#553119;background:#B16844;"
  |-
  | [[Файл:Sollogub Vladimir ~1860-s.jpg|166px|link=Романсы на стихи Чайковского, ос.63 (Юр.Ханон)|...Балакирев может себе позволить быть золотарём Золотарёва...]]
  |-
  | <small><small>...''и чем не Балакирев?''.. <ref><font color="green">''Иллюстрация.''</font> — грав [[Dargomyzhsky|Владимир Соллогуб]] (автор знаменитого «Тарантаса»), фотография примерно тех же времён (1860-е), что описаны в [[Кое-что о Даргомыжском (Из музыки и обратно)|приснопамятном рассказе]] Антона Чохова.</ref></small></small>
|}
|}
<font face="Garamond" size=4 color="#462717">►&emsp;'''7. ''« Балакирев может себе позволить быть золотарём Золотарёва... »'''''</font><br>&emsp;&emsp;...Ах, мой бедный-бедный Николай Андреич. Кажется, к тем временам его внутренние ''{{comment|разноголосия|читай: разногласия}}'' с «главным» (над остатками {{comment|кучки|всего трое их тогда осталось, говоря номинально..., а то и — двое (впрочем, так было только для Балакирева, а Римский уже давно создавал и создал свою сепаратную среду, в том числе и по пятницам)}}) достигли наибольшего напряжения. Несомненный инициатор, вождь, идеолог, но и самый крайний и странный из всей «русской пятёрки», Балакирев всегда вызывал (мягко выражаясь) двойственные чувства у Римского-Корсакова. Вне всяких сомнений, здесь (внутри и снаружи Николая Андреича) столкнулись два матёрых самца, два вожака стаи. Но увы, это только у гамадрилов в традиции коллегиальный патриархат, когда синклит бородатых старцев управляет стаей.<small><ref name="Доль">''{{Википедия|Дольник,_Виктор_Рафаэльевич|В.Р.Дольник}}''. «Непослушное дитя биосферы» <small>(издание третье, дополненное автором)</small>. — СПб.: «Паритет», 2010 г. — 320 стр.</ref>{{rp|213-214}}</small> Люди куда больше склонны к единоначалию, а всякие там синклиты & конклавы воспринимают как меру сугубо вынужденную и, вдобавок, свидетельство [[Орден Слабости (Юр.Ханон)|несомненной слабости]]. <...> ''Примерно так'' (сугубо вынужденно) всё и случилось во внутреннем пространстве нашего вождя-корифея, постепенно ставшего ''вторым'' (и главным) вождём в своём клане. Вроде бы и признавая (формально) «первородство» Балакирева, в своё время сколотившего и даже наложившего «могучую кучку» в русской музыке, едва ли не с каждым годом Римский-Корсаков всё труднее терпел и сдерживался, глядя на его изысканные «протуберанцы» <small>(то влево, то вправо, но всегда — в свою собственную пользу)</small>. <...> Определённо, Милий Алексеевич не годился на авторитетную должность местоблюстителя постамента. Попросту говоря, ''не дотягивал'' он до необходимого уровня общественной весомости и величия. Положа руку на сердце, Балакирев был едва ли не антиподом нашего милого корифея. Типичный командир-маргинал ([[Duce|вождь или фюрер]]), да ещё и... изрядный ''левак'' с регулярными выходками: заносчивый, самолюбивый, неуравновешенный. Правда, с «гением» у него как-то не слишком заладилось (и слава-то богу, а то ''ещё одного'' Скрябина пришлось бы терпеть, местного). Хотя, к слову сказать, шуму и грохоту было немало..., и потуг на гениальность — ничуть меньше, особенно, поначалу. Однако ''листовский'' запал «Исламея» очень быстро ушёл в песок (докатившись за пятнадцать лет до [[Бюрократическая сонатина (Эрик Сати)|рядового служащего]] Варшавской железной дороги). — Хотя и безо всяких паровозиков, год за годом, Милий Алексеевич всё меньше был ''музыкантом'', но всё больше — авторитетом, [[Бюрократическая сонатина (Эрик Сати)|почти чиновником]]. Вроде бы, и ничего-страшного. Особенно, если бы маргинал занял своё маргинальное место — и не слишком высовывался. Но увы... Каким-то чудом ему удалось наладить связи при дворе. И это сыграло, особенно после воцарения Александра III, с его великорусскими замашками. Результат — директорство в придворной капелле. И постоянное раздражающее двоевластие в «кучковатых» музыкальных кругах. Увы, от ''такой-то'' величины запросто отмахнуться было трудновато. И последнее обстоятельство было особенно неприятно. Тем более, заняв кресло в Капелле, Балакирев ''сразу же'' призвал к себе своего «заместителя» Римского-Корсакова. Словно бы по прямому [[Amateurs et amoureux|рецепту Сати]] — на должность типичного «piona» (читай: надсмотрщика, надзирателя), ''инспектора музыкальных классов''.<small><ref name="Задним">''[[Эрик Сати]], [[Юрий Ханон]],'' «[[Воспоминания задним числом (Юр.Ханон)|Воспоминания задним числом]]». — Сан-Перебург: Центр Средней Музыки & [[Лики России (Юр.Ханон. Лица)|Лики России]], 2010 г. — 682 стр. ISBN 978-5-87417-338-8</ref>{{rp|457}}</small> Очень неприятная была история... И отказаться нельзя (долг). И пойти — неприятно (чувство). Какая-то надсадная классика жанра получилась... Всё-таки, пересилил долг. Получилось: вроде бы как даже признал Балакирева начальником (да ведь формально так и было). Но тем более — замечал. Не упускал. И раздражение копилось. ''Годами'' копилось. <...> — Конечно, ''вот где'' как нельзя кстати выскочил этот Золотарёв, безграмотный Васька из Таганрога. Едва не годами Балакирев с ним ''[[Ясен Пень (Натур-философия натур)|как с пеньком]]'' недоделанным возился, переписывал его нотки, словно куриной рукой нацарапанные, скрёб, скрёб, да выскрёбывал. Чисто, ''ассенизатор''... — Пожалуй, тут он себе ''настоящее место'' нашёл, наш великий учитель, по призванию. Чем попусту балакать, да ещё и ''настоящим композиторам'' указания свои давать (словно бы тридцати лет не прошло, и перед ним по-прежнему молокососы прежние, неграмотные да восторженные), пускай [[Acte|делом занимается]]. Авгиевы конюшни чистит. — Милий (не Анатолий) Алексеич, золотарь Золотарёва.<small><ref group="комм.">На всякий случай поясню, мало ли — а вдруг кое-кто не знает... В конце концов, ''та страна'' победившего полковника, в которой мне приходится сегодня доживать свою биографию, очевидным образом теряет «личный состав» и зачастую не владеет словарём собственной цивилизации. А потому большинство сегодняшних золотарей (из числа абсолютного большинства обывателей) вполне может не знать: ''что есть «золотарь»''. — Значит, попытаюсь объяснить (стране полковника). Чтобы знали... Золотарь — прошлое название профессии человека, занимающегося чисткой и вывозом «ночного золота». А [[Говно (Натур-философия натур)|ночное золото]], в свою очередь, это и есть ''победивший материал'' в той стране, где мне приходится сегодня доживать свою биографию. Таким образом, круг замкнулся. Для тех, кто понимает. — Без лишних слов, Римский-Корсаков сказал: «Балакирев может себе позволить жрать чужое [[дерьмо]]. А у меня есть дела и почище». Умничка, наш Николаша.</ref></small> ''Самое точное'' ему тут применение.
{| align="right" style="width:177px;padding:5px;margin-left:15px;margin-bottom:15px;box-shadow:3px 4px 3px #7D4A43;-webkit-box-shadow:3px 4px 3px #7D4A43;-moz-box-shadow:3px 4px 3px #7D4A43;background:#B16844;"
|
{| style="width:166px;text-align:center;color:#553119;background:#B16844;"
  |-
  | [[Файл:Theodore Dubois (Musica 1899).jpg|166px|link=Три кандидатуры одного меня (Эрик Сати)|...требует неукоснительной клановой дисциплины и подчинения старшим...]]
  |-
  | <small><small>...''и ещё один Римский''... <ref><font color="green">''Иллюстрация.''</font> — Велiкий французский копоситор [[Три кандидатуры одного меня (Эрик Сати)|Теодор Дюбуа]] ([[Теодор Дюбуа (Эрик Сати. Лица)|Clément François Théodore Dubois]]), профессор гармонии и композиции, пожизненный академик (1884) и директор консерватории (1896-1905).</ref></small></small>
|}
|}
<font face="Garamond" size=4 color="#462717">►&emsp;'''8. ''« ...а у меня есть дела и почище. »'''''</font><br>&emsp;&emsp;Вот именно (очень приятно слышать). Как раз ''это'' мсье Римский и хотел сказать (и не постеснялся) в присутствии «милого Анатолия». И прежде всего, лишний раз показать ''ту громадную разность''..., чтобы не сказать — дистанцию — ''«между Онегиным и мной»''...<small><ref>''А.С.Пушкин''. — Полное собрание сочинений: в 16 томах. — М.; Л.: Издательство АН СССР, 1937—1959 гг. Том 6. «Евгений Онегин», стр.1—205, глава 1 (строфа LVI). — в тексте сызнова цитируется неточно: ''«Всегда я рад заметить разность — между Онегиным и мной...»''</ref></small> Есть занятия пустые и грязные, [[О достоинстве Эрика Сати (Пётр Чернобривец)|вполне достойные]] Милия Алексеевича (например, служить чистильщиком [[дерьмо|дерьма]] при ''заведомо'' пустом и нестоящем типе), но ''«...у меня есть дела и почище»''. Читая эти строки..., слизистые слёзы сочувствия невольно наворачиваются на глазах. Подлинным отчаянием усталости сквозит пламенное раздражение маститого профессора... — Ах, бедный, бедный ''Коленька Римский'' <small>(прошу прощения, кажется, я это уже говорил)</small>. Ему ли было произносить..., выписывать эти нелепые, несчастные слова. Ему ли, перелопатившего за свою жизнь ''пуд'' консерваторской серости, сотни тонн безнадёжно рутинного и пустого ученического многословия и прочего профессионального бреда. Едва ли не вся его жизнь прошла под этим грузом, спудом..., да и сам он был таким..., почти [[Смерть или зло (Из музыки и обратно)|до конца дней]] своих. С редкими проблесками. — Даже и ''не скрывая'' того. В своё время. <...> — Странный, странный человек — этот Римский-Корсаков. Одна страница внезапных {{comment|музыкальных|но только — музыкальных!}} красот вечно соседствует у него с десятью страницами отборной музыкальной серости. И это ещё — как минимум, с десятью.<small><ref name="Лицо-1"/>{{rp|443}}</small> Равно как и вся жизнь его: учителя, дирижёра, корифея, вездесущего эксперта (в издательстве), мнение которого внутри клана имело вес закона (или приговора), наконец, даже ''комозитора'', — вся жизнь его прошла в окружении точно такого же «золотарёва», разве что количество его (и качество) было куда массивнее, масштабнее и монументальнее, чем ''таковое же'' — у (не)скромного капеллана Балакирева. К слову сказать, состоявшего золотарём при одной только выгребной яме, а не при <small>(коричневой)</small> сотне, как несчастный Римский профессор.<small><ref group="комм.">И всё же, не будем преуменьшать (хотя бы и ради красного {{comment|словца|так же, как и сам Николай Андреич}}). Разумеется, далеко ''не только'' одна эта выгребная яма (в виде Василия Золотарёва) была при Милии Алексеевиче. Был он весьма тороват и богат по золотарной части (одна Капелла чего стоила, а раньше и музыкальная школа). И всё же, дела это не меняет. Балакиревские гальюны по своему количеству и масштабу никак не шли в сравнение с таковыми же — Римского.</ref></small> К тому же сказать, и степень соответствия была очень разной. Балакирев, не в последнюю очередь благодаря своей нелепости, резкости и «даже» некоторой странности, никогда не сливался со своим серым (или коричневым) окружением, оставаясь вполне самим по себе. — Совсем ''не та'' история была у Римского. Казалось, он чувствовал себя значительно спокойнее и увереннее в окружении людей серых и посредственных, а потому и посвятил огромную часть своей жизни — созданию именно такой среды <small>(не только для себя, но и для страны в целом)</small>. [[Amateurs et amoureux|Профессиональной]] <small>(как всегда говорил он)</small> или ''[[Хомистика|типически клановой]]'' <small>(как всегда добавлял я)</small>. Прежде всего потому, что он и сам был типическим человеком клана и системы, хотя и видел своё место, конечно, на верхних этажах, где-то возле «руля». Помнится, ещё [[Скрябин как лицо (Юр.Ханон)|в те давние времена]], будучи [[Анархист от музыки (Юр.Ханон)|строптивым студентом]], я выдал в адрес Николая Андреевича частное определение, которое накрепко пристало к нему впоследствии... — Всю свою жизнь господин Римский-Корсаков по праву занимал трон ''Великого Учителя и Ученика'', ибо по естеству и природе своей он был ''Королём посредственности'', настоящим фельдфебелем от русской музыки. Вся его «крепко сбитая» биография служила тому отличным подтверждением. Да он и сам своими словами не раз подтверждал определение, данное ему вечным непримиримым ''отщепенцем''. — Вроде бы, я и понимаю, что Скрябин — гениальный композитор, — иногда как бы самому себе удивлялся Николай Андреич, — А всё ж куда более лежит у меня душа к людям спокойным, средним... Вот, к примеру, Соколов или {{comment|Витоль|золотари — ничуть «не хуже» Золотарёва}}. Пускай он принесёт мне сонату или квартетец какой, не важно, я хоть и понимаю, что не шедевр, но ''зато'' сделано грамотно, крепко — и сердце моё возрадуется... — Впрочем, куда лучшей иллюстрацией выглядели не слова, а ''само'' человеческое окружение и последствия Римского композитора. Повсюду, куда только не приходил Николай Андреевич, следовала за ним и кучка его серых учеников; везде, откуда только не уходил Николай Андреевич, на его месте оставалась серая тень: кто-то из его учеников...<small><ref name="Лицо-2"/>{{rp|443-444}}</small> — [[Unitas|А единственным]] <font face="Garamond" size=3 color="#462717">«делом и почище»</font> (удивительно сказать!) всегда оставалась (всё-таки!) его музыка, на которую по-настоящему хватило его ''только тогда'', когда (в последние годы своей жизни), наконец, решился он бросить всю ту серость и болото, которую сам же и развёл, махнуть на всё рукой и — кажется, впервые в жизни — сделать ''нечто'' с чистого листа. — Да-да, не удивляйтесь. И так тоже было...
{| align="right" style="width:177px;padding:5px;margin-left:15px;margin-bottom:15px;box-shadow:3px 4px 3px #7D4A43;-webkit-box-shadow:3px 4px 3px #7D4A43;-moz-box-shadow:3px 4px 3px #7D4A43;background:#B16844;"
|
{| style="width:166px;text-align:center;color:#553119;background:#B16844;"
  |-
  | [[Файл:Nikolay Ge What is truth.jpg|166px|link=Рука дающего (Натур-философия натур)|...и всамделе: не соврал блаженной памяти Николай Андреич...]]
  |-
  | <small><small>...''[[Atriplex|в чём тут соль]]''... <ref><font color="green">''Иллюстрация.''</font> — {{Википедия|Николай_Ге|Николай Ге}}. «{{Википедия|Что_есть_истина?|Христос и Пилат}}» ''(1890 г.)'' — Одна из картин «[[Лебеда (Натур-философия натур. Плантариум)|Страстно́го цикла]]» <small>({{comment|Мосва|так надо}}, Третьяковская галерея)</small>.</ref></small></small>
|}
|}
<font face="Garamond" size=4 color="#462717">►&emsp;'''12. ''« ...Скрябину я написал... »'''''</font><br>&emsp;&emsp;И здесь ''нету'' у нас никаких оснований не верить: и всамделе не соврал блаженной памяти Николай Андреич. Истину рёк <small>(не)</small>чистую, право слово, ведь и впрямь ''написал, написал Скрябину''. Прямо ''туды'' и написал, в Мосву эту постылую (глаза б её ещё сто лет не видели). Но... в таком случае, но что же он «туды» написал, хотелось бы спросить. Особенно, прочитав подобную записку (чисто, между нами)... От одного велiкого комозитора — другому велiкому комозитору, в которой третьего (велiкого) комозитора разве только ''по матушке'' и не величают. А вся остальная наличность, как говорится, на-ли-цо. — И тем приятнее читать подобные вирши комозиторские, что все они «оба трое»..., всё это прекраснейшее «трио вдвоём» <small><ref name="Задним"/>{{rp|544}}</small> в полном составе входит в программу средней музыкальной школы. И тем полезнее читать [[Александр Скрябин (цитатник)|подобные излияния]] комозиторские, что всегда есть искушение опытом: взять да померить «прямоту» некоего известного лица — старой (как мир) человеческой линейкой. Той, которую (если не ошибаюсь) прикладывали к оригиналу ещё во времена допотопные (Ноя среди ''его'' сыновей, вестимо).<small><ref>''[[Михаил Савояров (Юр.Ханон. Лица)|Михаил Савояров]]''. «Слова», стихи из сборника «Вариации Диабелли»: [http://savoyarov.su «Дверь Ноя» <small>(1905)</small>]</ref></small> Не говоря уже о ''настоящем'' времени, которое всякий раз (до постыдного) совпадает с нестоящим (до содрогания) временем нынешней жизни. <...> — [[Что сказал Заратуштра (Юр.Ханон)‏‎|Итак]], остановив усилием воли внезапный потоп слов, повторю вопросец: ''что же'', спрашивается, этот громокипящий «я» всё-таки — «отписал Скрябину»?.. И тем более интересно бы узнать, что письмо это ''{{comment|писалося|прошу не путать, ни слова про лося здесь нет}}'' под «горячую руку», если верить словам корифея <small>(а у нас нет оснований ''им'' не верить)</small>, ещё ''до'' бурлящих и булькающих <font face="Garamond" size=3 color="#462717">«...Милый Анатолий»</font> или <font face="Garamond" size=3 color="#462717">«...Просмотрите эту пакость; я просмотрел»</font>... — А следом и второй вопрос возникает со всею [[Сила Судьбы, ос.59 (Юр.Ханон)|неизбежностью судьбы]]: хорошо было бы установить, ''хорош ли'' был результат письма (и прямого вмешательства «Великого Учителя и Ученика»). И ''какого'' же педагогического эффекта ему удалось, так сказать, достигнуть на этот раз?.. И столь же велики оказались его заслуги [[Наша культура (Михаил Савояров)|в воспитании]] малохольного московского гения, скажем, как в деле исправления великого комозитора «Лядова», — за которым, к слову сказать, [[Mortem et risum|до конца дней]] его сохранилась репутация сказочного лодыря-{{comment|лидера|по части анекдотов}} и всеобщей музыкальной «легенды» в области пресловутой дряблости, лености и лени? Или, {{comment|быть может|спрошу я не без интонации}}, в случае со «слабоумным Скрябиным» у Римского получилось достигнуть — ''нечто'' большего?.. И в самом деле, скажи мне, дядюшка, прислушался ли твой московский «гений» к рекомендации маститого Мастера ''бросить свои пакостные затеи'' и попросту <font face="Garamond" size=3 color="#462717">''«издать этот Концерт в 2 фортепиано»''</font> (благо, {{comment|издатель-то|по прозвищу Беляш}} у него всегда под рукою). <...> — И снова остановлю (свой) поток слов. Потому что ответить на все эти вопросы не так уж и сложно, тем более, что филиппики дяди-Коли не остались в полном небрежении. Кое-что скрябинское из «ответа фельдфебелю» также вошло ''в легенды'' изнанок и швов русской музыкальной истории конца XIX века. Несмотря даже на ''то'', что Скрябин никогда не был мастером ''«красного словца»''. К примеру, ''чего сто́ит'' одно его частное определение, по своей наивности близкое к христианнейшему удару по левой щеке: <font face="Garamond" size=3 color="#462717">''«...я-то думал, что Николай Андреич ко мне добр, но оказалось, что он — только любезен»''.</font> — Удивительное по своей наивности, почти идеально-детское слово, в котором (словно в луже после весеннего ливня) отразилась вся беспомощность ребёнка, внезапно попавшего «куда-то не туда», в страшный мир сапогов, сапожников и «взрослых дядек»... и... совершенно потерявшегося & потерявшего дар речи от разверзшейся перед ним бездны — без дна. И впрямь: «слабоумный гений». После такого — только руками и разведёшь: ну ты, брат, и хорош! На бал собрался, да штаны надеть и позабыл. «Не любезен?..» — ''И {{comment|только-то|известная формулировочка Константина Леонтьева по поводу времён «реакции» Александра III}}!..''<small><ref>''Коллектив авторов СПбГУ'' (под ред. [[Николай Семёнов (Юр.Ханон. Лица)|Н.Ю.Семёнова]], <small>под рец. акад. Фурсенко</small>). «Управленческая элита Российской Империи (1802-1917)». — СПб.: «Лики России», 2008 г., 696 стр.</ref>{{rp|22}}</small> <...> Но, к счастью, не всё так уж и скудно. На этот счёт у нас сохранилось ''более полное'' свидетельство, пришедшее из уст самого́ Скрябина. Разумеется, я имею в виду первый том (в отличие от ''второго'', например) некоей ''очень толстой'' книги, в которой заочный герой римской сказки предстаёт «[[Скрябин как лицо (Юр.Ханон)|Как Лицо]]», без масок (но всё-таки {{comment|ещё в пиджаке|и ещё раз повторю: в отличие от второго (уничтоженного) тома той же книги}}). — Ты знаешь, я уже привык, — уныло пояснил он, — нынче, кажется, решительно все почитают своим первым долгом ''ругать мой концерт'', хотя, конечно, до ''таких крупных'', почти вселенских претензий, как высказываешь ты, ещё пока никто не догадался, разве только — я сам... Конечно, [[Сергей Танеев (Скрябин. Лица)‏‎|Сергей Иванович]] <small>(Танеев, конечно)</small> всё больше голосоведением да “параллельными квинтами” недоволен, но зато Римский-Корсаков... Ох, кажется, я начинаю в последнее время особенно отчётливо понимать ''твои с ним'' отношения, причём, на своей шкуре... Только недели две назад он самым [[Наша культура (Михаил Савояров)|гадким и невоспитанным]] манером разругал меня за неаккуратность, а ещё паче того — что инструментую ''неправильно'', понимаешь ли, какое слово! «Неправильно» оркеструю! Словно бы у него хранится какой-то ''эталон'' и вообще можно оркестровать «правильно» или «неправильно». И ещё сказал мне в письме, что оркестр очень слабый, попросту никуда не годится, и звучать это будет отвратительно, и “вообще” дело моё — дрянь, в общем, всё как у тебя с ним было. Но главное-то... Отругать-то отругал, а ''помощи'' от него совсем никакой, только сплошные грубости и менторские поучения без конца!.. Я-то раньше по ошибке думал, что Николай Андреич ''ко мне добр'', но теперь вижу, что он ''только любезен'', — и Скрябин недовольно замолчал, обиженно поглядывая куда-то в сторону.<small><ref name="Лицо-2"/>{{rp|327-328}}</small> В те времена, разговаривая с «расстроенным поэтом», я ещё не ведал всех «закулисных» подробностей этой дурной повести о грустном авторе концерта и злом дядьке Черноморе, но спустя несколько лет Лядов <small>(в какой-то из дней, пребывая в игривом состоянии духа)</small> подсунул мне под нос ''оторванный'' титульный лист партитуры, щедро испещрённый римскими инвективами. Показывая мне его с добродушным злорадством, Анатолий Константинович, тем не менее, взял с меня честное слово, что Скрябин ''до конца своих дней'' останется в неведении относительно истинного “содержания” бесследно исчезнувшей обложки своего концерта. К сожалению, я имею дурацкое обыкновение держать слово, хотя, правда сказать, слог и тон документа меня не слишком-то впечатлил. Как говорится, ещё ''{{comment|с лишком|не сомневайтесь: одним словом, так надо}}'' хороши и свежи были розы в моём саду:<small><ref>''И.П.Мятлев''. Стихотворения. Библиотека поэта. — Л.: Советский писатель, 1969 г. — «Розы», 1834 г. ''(«Как хороши, как свежи были розы — В моём саду!..»)''</ref></small> не так уж давно я сам наслышал от заносчивого слуги Орфея ''ещё и не такие'' военно-морские любезности, — но только в свой адрес. <...> Однако, данное Лядову слово я держал прочно. И Скрябин до конца своих дней так и пребывал в «слабоумной» уверенности, будто Николай Андреич был “к нему ''не добр, но любезен”''.<small><ref name="Лицо-2"/>{{rp|328}}</small> Несмотря на то, что это была ''чистейшая'' неправда. — Нет, {{comment|Машенька|видимо, та самая, легендарная скрябинская «невеста», а спустя ещё десяток лет — и ещё одна, только уже не невеста, а — аманда}}...<small><ref>''[[Пётр Васильевич Шумахер (Михаил Савояров. Лица)|П.В.Шумахер]]''. «Стихотворения и сатиры», <small>(со вступительной статьёй и примечаниями Н.Ф.Бельчикова)</small>. — Ленинград: «Библиотека поэта», 1937 год. — стр.173 ''(«Какой я, Машенька, поэт?»)''</ref></small> Не добр, не любезен, — и к тому же, [[Подлость (Натур-философия натур)‏‎|подловат-с]]... Как и полагается (по штату) всякому человеку клана — по отношению к чужому, пришлому, непотребному... Тем более — ''слабоумному гению'', которому «скатертью дорожка». Так что он был прав, кругом прав, наш Великий Учитель и Ученик, вечный ''Король посредственностей''. — Пожалуй, если бы не «милый дружок {{comment|Митрофан|да ещё в плюс к тому известный московский самодур и самодержец фон Сафонов}}», ''век бы валяться'' этому слабоумному Скрябину с оторванным титульным листом — на дальней полке. Ну..., примерно, как и — [[Anarchiste de musique|мне]], в ''своё'' время.<small><ref>''[[Юрий Ханон|Юр.Ханон]]'': «Почему я останусь в тени» <small>(из цикла «Внутренние беседы»)</small> [http://yuri-khanon.com/vnutr_b1a.html <font color="#6A724F">полный текст</font>]. — «Ювенильная тетрадь» (181-201). Том первый, стр.32. — Сан-Перебур. «Центр Средней Музыки» — для внутренней документографии ''[[khanograf:Политика конфиденциальности|Хано́графа]]''.</ref></small> (Чистота опыта, как говорится, гарантирована {{comment|фирмой|«Римский & К°»}}). <...>
{| align="right" style="width:177px;padding:5px;margin-left:15px;margin-bottom:15px;box-shadow:3px 4px 3px #7D4A43;-webkit-box-shadow:3px 4px 3px #7D4A43;-moz-box-shadow:3px 4px 3px #7D4A43;background:#B16844;"
|
{| style="width:166px;text-align:center;color:#553119;background:#B16844;"
  |-
  | [[Файл:Scriabine (Moskau-1903).jpg|166px|link=Божественная поэма (Скрябин)|...и только одного этого «слабоумного гения», не уважавшего клан скрести ему было «некогда»...]]
  |-
  | <small><small>''...[[Александр Скрябин|некогда скрести Скрябина]]...'' <ref><font color="green">''Иллюстрация''</font> — [[Беседа с психиатром в присутствии увеличенного изображения Скрябина (Юр.Ханон)|Александр Скрябин]], когда его уже поздно было скрести: фото [[Ницше contra Ханон (Юр.Ханон)|ницщеанских]] времён «[[Божественная поэма (Скрябин)|Божественной поэмы]]» (Мосва, 1903 г.)</ref></small></small>
|}
|}
<font face="Garamond" size=4 color="#462717">►&emsp;'''9. ''« Некогда скрести Скрябина... »'''''</font><br>&emsp;&emsp;Чистую правду сказал: ''некогда''. — Точно так же, как вечно «некогда» дяде-Коле было взяться за ''единственное'', что имело (прежде всего, для него самого́, сердешного) ценность и цену. Поскольку желал-то он сочинять музыку (как «эти» чёртовы гении, Мусоргский да Бородин), а едва ли не всю жизнь свою посвятил — ''[[Trapa natans|чёрт знает]] какому'' позору и хламу. Под видом авторитета и корифея служа золотарём не только при бесконечных ''витолях и соколовых'', имя которым — легион, но и при таком же сером комозиторе Римском, которого он ''вечно'' скрёб да подчищал..., до состояния дырки или пустого места. <...> И только одного Скрябина (этого «слабоумного гения», не уважавшего клан) скрести ему было «некогда». Мы же теперь уже знаем, что у него вечно были ''«дела и почище»'' золотарёвских, балакиревских... — Впрочем, нет. Как оказалось, «ничто не вечно» [[Луна-пьяна! (Михаил Савояров)|под луною]]. Прошло каких-то десять лет, жалких десять лет, и ''тот же'' господин Римский (в знак протеста) покинул толстые (почти крепостные) стены консерватории. Те самые стены, которые сам и возводил в предыдущие сорок лет. А спустя ещё полгода, сидя на премьере «[[Божественная поэма (Скрябин)|Божественной поэмы]]» (и в очередной раз прослушав очередную скрябинскую пакость) Римский-Корсаков словно бы нехотя признал, что «симфония и в самом деле почти гениальна».<small><ref name="Лицо-1"/>{{rp|541}}</small> А спустя ещё годик-другой — и пуще того!.. Как говорил один наш старый приятель, ''«необъяснимым образом в его произведениях почувствовалось влияние»'',<small><ref>''[[Жан Кокто (Эрик Сати. Лица)|Жан Кокто]]''. «Петух и Арлекин» (заметки вокруг музыки). — Мосва: Прест, 2000 г. — 224 с.</ref>{{rp|79}}</small> и какое!.., — очевидное, сильнейшее, чистейшее влияние..., и кого?..., — ''этого слабоумного'', которого вечно было ''«некогда скрести»'' и который, как оказалось, был едва ли [[Unitas|не единственно]] ценным, на что всё-таки следовало бы потратить своё время. Силы. И даже, вероятно, кое-какой остаток учительской души.<small><ref group="комм.">Само собой, я разумел последнюю (чтобы не сказать: [[Unitas|единственную]]) вещь Римского-Корсакова, законченную в 1908 году — оперу «Золотой петушок». Пожалуй, ''самый свободный'' и чистый из его опусов..., потому что сделан, наконец, в отрыве от суеты и суетности и вдали от серости клана. Да. Того клана, который он сам и создавал. Для себя. — Чтобы в конце жизни махнуть на всё рукой и — уйти. В общем, молодчина, дядя-Коля. — Спасибо тебе, за всё. Да-да, и {{comment|от меня|немало хлебнувшего от щедрот своего смрадного клана «профессионалов»}} — отдельное спасибо, товарищ мавр.</ref></small> Но увы, слишком поздно, дорогой дядюшка... К тому времени слабоумному гению (даром, что не [[Richtig|кретину или дебилу]]) Скрябина уже не нужна была посконная наука ''бывшего'' авторитета и мастера... Всё это осталось для него — где-то далеко внизу и в прошлом. Вместе с незабвенным Николаем Андреевичем, разумеется. <...> <br>&emsp;&emsp;<...>
<br><br>
<center>
<div style="width:66%;height:8px;background:#873E19;-webkit-border-radius:3px; -moz-border-radius:3px; border-radius:3px;"></div>
</center><br>
<br clear="all"/>

== <font face="Georgia" size=5 color="#6C301F">''... в’место &emsp; конца ...''</font> ==
<font style="float:left;color:#6C301F;font-size:666%;font-family:'Times New Roman';text-shadow:#7D4A43 0px 3px 4px;margin:15px 0;padding:22px 3px 22px 22px;">М</font><br>адам..., мсье..., мадмуазель. Не пора ли остановиться? Пожалуй, достаточно кривить душой (и прочими частями тела), не так ли?... — Если говорить начистоту, эта странная страница (без начала и конца) представляет..., представляет собой некий (не)посильный опыт. И даже более того (скажу), поскольку этот опыт был произведён над крысами (белыми и серыми), как и полагается в подобных случаях.
::::— Впрочем, оставим этот никчёмный разговор. Перейдём сразу {{comment|к делу|так, словно бы оно — есть}}.

&emsp;&emsp;Мадам..., мсье..., мадмуазель. Если вы заметили, основу и причину этого обширного материала составляет маленькая записка, писанная крупной рукой мастера: известного русского композитора Римского-Корсакова. На титульном листе первой (юношеской) партитуры [[Александр Скрябин|А.Н.Скрябина]] он написал ровным счётом {{comment|66|за некоторым вычетом...}} слов, разбитых на 9 отдельных фраз. Ради вящей наглядности и в полном соответствии с принципом очерёдности, эти фразы (во втором цитатном блоке) были разделены на 12 смысловых блоков и пронумерованы. В свою очередь, каждому из этих блоков соответствовал отдельный про’странный абзац (под тем же номером), в котором короткое высказывание композитора Римского-Корсакова было подвергнуто подробному анализу и объяснению с точки зрения его собственной жизни, ценностей и взглядов.
::::— Поскольку ''именно таковым'' был замысел автора и строение материала.

&emsp;&emsp;Мадам..., мсье..., мадмуазель. Если вы смогли заметить, среди 12 аналитических абзацев имеются явные признаки изъятий того или иного масштаба. К примеру, после первого пункта следует непосредственно третий (минуя номер-2), ниже — после четвёртого биографического материала обозначен сразу — седьмой (таким образом, минуя номера 5 и 6), далее отчего-то следует двенадцатый, а последним вообще значится девятый (при общем числе 12). Таким образом, автор словно бы подталкивает нас к выводу, что размещённое им в публичном (свободном) доступе эссе «Некогда скрести Скрябина» представляет собой нечто не полное, смеш(ан)ное а также — незавершённое. Конечно, приём этот — не нов. Не стану долго перечислять «неоконченные» романы или «прерванные» дневники, ограничусь только замечанием, что степень новизны предлагаемого творческого метода с лихвой компенсируется его действенностью. Это и позволяет сделать вывод, что подобное строение текста не случайно.
::::— Во всяком случае, ''ничто'' в нём не указывает на возможность обратного.

&emsp;&emsp;Мадам..., мсье..., мадмуазель. Если вы слегка присмотритесь к содержимому пронумерованных аналитических абзацев, среди текста можно заметить регулярно повторяющиеся условные обозначения в виде: <font face="Georgia" size=4 color="#690701"><...></font> трёх точек, заключённых в ломаные скобки. В текстологии этот (или подобный ему) знак традиционно ставится на месте извлечений, выпадений или всякого недостающего текста, чтобы не вводить читателя в заблуждение. Увидев такую фигуру среди связного повествования, можно не сомневаться: здесь (при публикации, цитировании или переиздании) было выпущено нечто излишнее, не обязательное или невозможное для тиражирования. Например, ''неприличное'' (или непривычное) слово. Одно. А также несколько. Или несколько фраз, не относящихся (по мнению публикатора) к основной теме издания. Или <small>(ещё чего доброго)</small> неподцензурные высказывания в адрес полковника или его тёщи. Последнее недопустимо <small>([[Ясен Пень (Натур-философия натур)|ясен пень]])</small>.
::::— По указанным причинам, ''фигура'' эта востребована столетиями и тиражируется миллионами.
{| align="right" style="width:155px;padding:5px;margin-left:15px;margin-bottom:15px;box-shadow:3px 4px 3px #7D4A43;-webkit-box-shadow:3px 4px 3px #7D4A43;-moz-box-shadow:3px 4px 3px #7D4A43;background:#B16844;"
|
{| style="width:144px;text-align:center;color:#553119;background:#B16844;"
  |-
  | [[Файл:Scriabine comme face Khanon-209.jpg|144px|link=Malum libitum|...неизданное и сожжённое, если не возражаете...]]
  |-
  | <small><small>''[[Mysteria sinuosa|что упало, то пропало]]''... <ref><font color="green">''Иллюстрация.''</font> — [[Юрий Ханон|Юр.Ханон]]. Обложка книги «[[Скрябин как лицо (Юр.Ханон)‎|Скрябин как лицо]]», {{comment|том первый|здесь: в роли тома второго, сожжённого и уничтоженного}}, редакция вторая (Сан-Перебур: Центр Средней Музыки, {{comment|2009 год|условная дата переплёта}}). Кожаный экземпляр из «элитного» тиража.</ref></small></small>
|}
|}
&emsp;&emsp;Мадам..., мсье..., мадмуазель. Если попытаться сложить всё сказанное выше и попытаться продлить логику хотя бы на [[Шаг вперёд - два назад, ос.24 (Юр.Ханон)|два шага вперёд]], станет прозрачно понятно, ''по какой'' причине ''всё это'' имеет место. Имея в виду недостающие абзацы, большие и малые фрагменты текста, а также (вероятно) отдельные слова, но прежде всего — упомянутый «опыт над белыми крысами». Дело здесь идёт о том, что публикуемый (выше) отрывок «Некогда скрести Скрябина» представляет собой не отдельный самостоятельный материал (к примеру, в жанре эссе или [[Voytenko Roman|психоаналитической]] статьи), а всего лишь произвольную выдержку или отрывок из некоего более крупного произведения. Говоря более точным языком, автор ставит перед собой задачу выложить на стол ''образец'' чего-то существенного, но несуществующего или, по крайней мере, недоступного в данный момент. Во всяком случае, именно ''такой'' вывод следует из текста, кон’текста, а также неограниченного пространства между ними.
::::— И мы не станем сейчас делать вид, ''будто'' бы на самом деле это не так...

&emsp;&emsp;Мадам..., мсье..., мадмуазель. Если всё сказанное выше — верно, значит, нам сейчас остаётся только сделать вывод и поставить последнюю точку (говоря в скобках). Поскольку представленный здесь материал под именем ''«Некогда скрести Скрябина»'' представляет собой примерный пример и, одновременно, выжатую выжимку из концовки одной из глав некоей книги, не раз упомянутой <small>(и ещё более умолчанной)</small> в тексте. Речь идёт о втором томе «[[Скрябин как лицо (Юр.Ханон)‎|Скрябин как лицо]]», [[Неизданное и сожжённое (Юр.Ханон)|не изданном и уничтоженном]] благодаря совместным [[Faces de Russie|усилиям издателей]] и прочих современников. В приведённом выше отрывке <small>(говоря ради справедливости, ''одном из самых мягких и безобидных'' во втором томе)</small> Автор даёт малый образец той принципиальной работы, которая легла в основание этого исчезнувшего фолианта. Ни один предмет в нём не остаётся видимым или названным ''с поверхности'' (как это было в первом томе). Напротив того, каждый текст, человек, личность — показываются разъятыми на составные части и видимыми изнутри, словно анатомический препарат на операционном столе. Или, по крайней мере, голыми. В чём мать родила. — Систематическое системное ''проникновение'' за допустимые и принятые [[Nietzsche contra Khanon|границы]] изображения, события, явления, слова, одежды, кожи, черепной коробки — вот главный принцип ''этой уникальной книги''. Тем более уникальной, что она <small>(благодаря невидным усилиям тех самых препаратов)</small> ''более не существует'' посреди нынешнего мира людей. И прежде всего <small>(не существует)</small>, в силу своего основного проникающего принципа... — Любой предмет, не признающий перед собой пределов и границ кланового общества, попросту не имеет в нём места. Таков их закон ([[Два Процесса (Юр.Ханон)|Dura & Lex]]). И второй том книги «[[Скрябин как лицо (Юр.Ханон)‎|Скрябин как лицо]]» сделался ещё одним, ''лишним'' (я подчёркиваю, <u>лишним</u>) подтверждением [[Необязательное Зло (Натур-философия натур)|этого закона]]. Подобно [[Мистерия (Скрябин)|скрябинской мистерии]], [[Месса бедняков (Эрик Сати)‏‎|Мессе Бедняков]], Дневнику Сатаны, [[Закрытый Реквием, ос.71 (Юр.Ханон)‏‎|Альбигойскому реквиему]], [[Павел и Виргиния (Эрик Сати)|Полю и Виргинии]], [[Норма, одноимённая опера, ос.65 (Юр.Ханон)|Норме]], [[Предварительное Действо (Скрябин)|Предварительному Действу]], [[Карманная Мистерия (Юр.Ханон)|Карманной Мистерии]] (а также {{comment|их авторам|список не полный, разумеется}}), — он попросту ''не может'' существовать в [[Необязательное Зло (Натур-философия натур)|необязательном мире]] человека. Он исчезает из него вместе со всем своим пространством отдельной жизни, которая скрывается за его спиной.
::::— Вот образцом ''чего'', собственно говоря, и стала эта маленькая страница...
<center><font face="Georgia" size=3 color="#6C301F">...исключительно для тех, кто ''понимает''...</font>
<br><br>
<div style="width:66%;height:8px;background:#873E19;-webkit-border-radius:3px; -moz-border-radius:3px; border-radius:3px;"></div>
</center><br><br>
<br clear="all"/>
|}
<br>
{| style="text-align:justify;font:normal 14px 'Arial'; border:0; -webkit-border-radius:7px;-moz-border-radius:7px; border-radius:7px; margin-top:1.2em; margin-bottom:2ex;padding:10px; background-color:#934A25; width:100%; clear:both;" cellpadding="10" cellspacing="0"
| colspan="2" style="border:1px solid #D4A836; background-color:#AC785E; -webkit-border-radius:7px; -moz-border-radius:7px; border-radius:7px;"|

== <br><br><font face="Georgia" size=5 color="#6A4831">Ком’ ментарии</font> ==
{| align="right" style="width:166px;padding:5px;margin-left:15px;margin-bottom:15px;box-shadow:3px 4px 3px #7D4A43;-webkit-box-shadow:3px 4px 3px #7D4A43;-moz-box-shadow:3px 4px 3px #7D4A43;background:#986949;"
|
{| style="width:155px;text-align:center;color:#553119;background:#986949;"
  |-
  | [[Файл:Tatiana Savoyarova The Soul of demokration (215).jpg|155px|link=Tatiana Savoyarova|...уместен ли, в данном случае, «дух демократии» (тем более, в отношении Римского-Корсакова?..)]]
  |-
  | <small>и снова {{comment|''этот'' дух|в прямом смысле слова}}... <ref><font color="green">''Иллюстрация.''</font> — ''[[Tatiana Savoyarova|Татьяна Савоярова]]'' <small>( & [[Юрий Ханон|Юр.Ханон]] )</small>. — ''«Дух Демократии»'' <small>({{comment|фрагмент картины|это значит: картина не полностью}}: масло, холст, 2014-2015 год)</small>. — ''[[Tatiana Savoyarova]]''. «The Soul of demokration» ''(fragment)''.</ref></small>
|}
|}<br>
<small><references group="комм."/>
</small>
<br clear="all" />
== <font face="Georgia" size=5 color="#6A4831">Ис’ сточники</font> ==
{{Натур-Философия Натур}}<br>
<small><references /></small>
<br>
<div style="width:99%;height:10px;background:#986949;-webkit-border-radius:3px; -moz-border-radius:3px; border-radius:3px;"></div>
<br clear="all"/>
== <font face="Georgia" size=5 color="#6A4831">Лит’...ература &emsp;&emsp;<small><small>''(в основном, левая)''</small></small></font> ==
<br>
* ''{{Википедия|Бальмонт,_Константин_Дмитриевич|Бальмонт К.Д.}}'' «Светозвук в природе и световая симфония Скрябина». — Мосва: Российское музыкальное издательство, 1917 г.
* ''Ванечкина И.Л., Галеев Б.М.'' «Поэма Огня». — Казань: Издательство Казанского университета, 1981 г.
* ''[[Виктор Екимовский (Юр.Ханон. Лица)|Екимовский В.А.]]''. «Автомонография» <small>(издание второе)</small>. — Мосва: «Музиздат», 2008. — 480 с. — 300 экз. — ISBN 978-5-904082-04-8
* ''{{Википедия|Гершензон,_Михаил_Осипович|Гершензон М.О.}} <small>(составитель)</small>'' «Русские пропилеи». Том 6, раздел 2: «Публикация [[Александр Скрябин (цитатник)|записей]] Александра Николаевича Скрябина». Материалы по истории русской мысли и литературы. — Мосва: 1919 г.
* ''Прянишникова М.П., Томпакова О.М.'' «Летопись жизни и творчества А.Н.Скрябина». — Мосва: Музыка, 1985 г.
* ''Рудакова Е.Н. <small>(составитель)</small>''. Александр Николаевич Скрябин (альбом). — Мосва: Музыка, 1980 г.
* ''{{Википедия|Сабанеев,_Леонид_Леонидович|Сабанеев Л.Л.}}'' «Воспоминания о Скрябине». — Мосва: Муз. сектор Государственного издательства, 1925 г.
* ''Сабанеев Л.Л.'' «Скрябин» (два пере’издания). — Мосва-Перебург, 1923 г.
* ''[[Chanon|Юр.Ханон]]'', «[[Скрябин умер, но дело его живёт (Юр.Ханон)|Скрябин умер, но дело его живёт]]» <small>(интервью с [[Орден Слабости (Юр.Ханон)#...выписка из истории Ордена Слабости...|Кириллом Шевченко]])</small>. — Ленинград: газета «Смена» от 13 ноября 1991 г., стр.7
* ''[[Anarchiste de musique|Юр.Ханон]]''. «[[Лобзанья пантер и гиен (Юр.Ханон)|Лобзанья пантер и гиен]]» (эссе для ренегатов). — Мосва: журнал «Огонёк» №50 за декабрь 1991 г.
* ''[[Chanon|Юр.Ханон]]''. «[[Александр Скрябин, к 120-летию (Юр.Ханон)|Александр Николаевич ''(январские тезисы)'']]...» (к 120 годовщине со дня рождения [[Scriabine|А.Н.Скрябина]]). — Сан-Перебург: газета «Смена» от 7 января 1992 г. – стр.6 (и последняя)
* [[Александр Скрябин, к 121-летию (Юр.Ханон)|Несколько маленьких грустных слов — по поводу ''годовщины усов'']] (к 121 годовщине со дня рождения [[Scriabine|А.Н.Скрябина]]). — Сан-Перебург: [[Газетное меню (Юр.Ханон)|газета]] «Смена» от 6 января 1993 г. – стр.7
* ''[[Chanon|Юр.Ханон]]''. «[[Моя маленькая скрябиниана (Юр.Ханон)|Моя маленькая ханинская скрябиниана]]». — {{comment|Мосва|дивный городок}}: журнал «Место Печати» №2 за 1992 г.
* ''[[Юрий Ханон|Юр.Ханон]]'', «[[Беседа с психиатром в присутствии увеличенного изображения Скрябина (Юр.Ханон)|Разговор с психиатром в присутствии увеличенного изображения Скрябина]]», — Москва: журнал «Место печати», №4 за 1993 г.
* ''[[Юрий Ханон|Юр.Ханон]]''. «[[Лики России (Юр.Ханон. Лица)#...Скрябин как лицо...‎|Скрябин как лицо]]». — СПб.: «Центр Средней Музыки» & «[[Лики России (Юр.Ханон. Лица)|Лики России]]», 1995 г. — том 1. — 680 с. — 3000 экз. — ISBN 5-87417-026-Х
* ''Юр.Ханон''. «[[Скрябин как лицо (Юр.Ханон)|Скрябин как лицо]]» <small>(издание второе, ''до''- и пере’работанное)</small>. — Сан-Перебург: «Центр Средней Музыки» 2009 г. — том 1. — 680 с.
''[[Chanon|Юр.Ханон]]''. «[[Скрябин как лицо (Юр.Ханон)|Скрябин как лицо]]» (часть вторая), ''[[Неизданное и сожжённое (Юр.Ханон)|издание {{comment|уничтоженное|благодаря Ликам России}}]]''. — Сан-Перебур: Центр Средней Музыки & те же [[Лики России (Юр.Ханон. Лица)|Лики России]], 2002 г. — 840 стр.
* ''[[Юрий Ханон]]''. «[[Неизданное и сожжённое (Юр.Ханон)‏‎|Неизданное и сожжённое]]» ''<small>(навсегда потерянная книга о навсегда потерянном)</small>''. — Сана-Перебур: Центр Средней Музыки, 2015 г.
* ''[[Эрик Сати]], [[Юрий Ханон]]''. «[[Воспоминания задним числом (Юр.Ханон)|Воспоминания задним числом]]» (якобы без {{comment|под’заголовка|первая книга обо всём, что оставалось умóлчанным}}). — Санкт-Перебург: Центр Средней Музыки & [[Лики России (Юр.Ханон. Лица)|Лики России]], 2011 г.
* ''Юрий Ханон''. «[[Не современная не музыка (Юр.Ханон)|Не современная не музыка]]» <small>''(интервью)''</small>. — Мосва: {{comment|жернал|так надо}} «Современная музыка», № 1 {{comment|за 2011 г|и не только за 2011 (вообще №1)}}.
* ''{{comment|Шлёцер Б.Ф.|Боря, старший брат младшей Тани и редкостный идиот}}'' «А.Скрябинъ. Личность. Мистерия». — Берлинъ: «Грани», 1923 г.
<br><br>
<div style="width:99%;height:10px;background:#986949;-webkit-border-radius:3px; -moz-border-radius:3px; border-radius:3px;"></div>
<br clear="all"/>
== <font face="Georgia" size=5 color="#6A4831">См. ''{{comment|тако же|а также инако же}}''</font> ==
{{Скрябин}}<br>
* [[Необязательное Зло (Натур-философия натур)|Не-обя-за-тельное-Зло]]
* [[Вселенский разум себя (Натур-философия натур)|Вселенский разум &emsp;<small>''самого́ себя''</small>]]
* [[Лобзанья пантер и гиен (Юр.Ханон)|Лобзанья пантер и гиен]] &emsp;<small>''(а затем — наоборот)''</small>
* [[Беседа с психиатром в присутствии увеличенного изображения Скрябина (Юр.Ханон)|Беседа с психиатром в присутствии Скрябина]]
* [[Толстая новинка (Юр.Ханон)|Очень толстая — ''новинка'']]
* [[Божественная поэма (Скрябин)|Поэма? симфония? — ''божественно!'']]
* [[Святослав Рихтер (Юр.Ханон. Лица)‎|Святая слава Рихтера — ''против'' Прометея...]]
* [[Александр Скрябин, к 120-летию (Юр.Ханон)|Александр Николаевич]] &emsp;<small>''( январские тезисы, 1992 )''</small>
* [[Александр Скрябин, к 121-летию (Юр.Ханон)|Несколько маленьких грустных слов — по поводу ''годовщины усов'']] &emsp;<small>''( январские тезисы, 1993 )''</small>
{{Юр.Ханон}}
* [[Скрябин как лицо (Виктор Екимовский)|Ханон как лицо]] &emsp;<small>''без лишней скромности''</small>
* [[Чёрные Аллеи (Юр.Ханон)|«Чёрные Аллеи»]] <small>или ''книга-которой-не-было-и-не-будет''</small>
* [[Анархист от музыки (Юр.Ханон)|Анархист ''от'' — музыки]]
* [[Физиология шарма (Натур-философия натур)|Физиология ''шарма'']]
* [[Средняя Симфония, ос.40 (Юр.Ханон)|Симфония, ''в среднем'']]
* [[Ницше contra Ханон (Юр.Ханон)‎|«Ницше — ''contra'' — Ханон»‎]] &emsp;<small>или ''книга-которая-ни-на-что-не-похожа''</small>
* [[Кое-что о Даргомыжском (Из музыки и обратно)‎|«Кое-что о Даргомыжком»]] &emsp;<small>''(а также Чехове и Соллогубе)''</small>
* [[Упражнения по слабости, ос.62 (Юр.Ханон)|«24 упражнения ''по'' слабости»]] &emsp;<small>''(для пианистов, композиторов, любителей музыки, пива и толстых женщин)''</small>
<br clear="all"/><br><center><br>
<div style="width:33%;height:5px;background:#986949;-webkit-border-radius:3px; -moz-border-radius:3px; border-radius:3px;"></div>
<br>
<font face="Georgia" size=5 color="#6A4831">'''[[Божественная поэма (Скрябин)|см. дальше →]]'''</font>
<br><br>
<div style="width:33%;height:5px;background:#986949;-webkit-border-radius:3px; -moz-border-radius:3px; border-radius:3px;"></div>
<br><br>
<small>[[Image:Red copyright.png|24px]] &emsp;Все права {{comment|сохранены|вместе с концертом Скрябина}}. &emsp; [[Image:Red copyright.png|24px]] &emsp;{{comment|Auteur|вероятно, имеется в виду Автор статьи}} : [[User:CanoniC|''Юрий Ханон'']]. &emsp; [[Image:Red copyright.png|24px]] &emsp; All rights {{comment|reserved|ах, чтоб тебя...}}.</small><br><br >

:<font color="#7B1A0F">* * * <small> эту статью, вероятно, кто-нибудь когда-нибудь и {{comment|может|в перспективе}} редактировать или исправлять</small>,<br> но '''только''' {{comment|в крайнем случае|например, во время агонии}}.<br>
<small><font color="#1F4F1F">— Все желающие сделать замечания или дополнения, — могут зайти в соседнюю [http://yuri-khanon.com/email кабинку]...</font> </small><br><br>

:<font color="#1F4F1F">* * * <small>'''публикуется {{comment|впервые|и ещё раз впервые}} :''' ''текст, редактура и оформление''</small> — [[Юрий Ханон|Юрий Хано́н]].</font> <br><br>
<div style="width:44%;height:5px;background:#986949;-webkit-border-radius:3px; -moz-border-radius:3px; border-radius:3px;"></div>
<small><font face="Times New Roman" size=2 color="#5F3C3C"><big>«</big> &emsp;'''{{comment|s t y l e t|обще’принятая опечатка, читай: «styled»}} &emsp;& &emsp; d e s i g n e d &emsp; b y &emsp; [[Участник:T'Haron|<font color="#562626">A n n a &emsp;t’ H a r o n</font>]]''' &emsp;<big>»</big></font></small>
<br>
<div style="width:44%;height:5px;background:#986949;-webkit-border-radius:3px; -moz-border-radius:3px; border-radius:3px;"></div>
<br>
<br clear="all"/>

{{DEFAULTSORT:Скрябина некогда скрести}}

[[Категория:Etica Est Etica]]
[[Категория:Naturphilosophie Natur]]
[[Категория:Musique a travers]]
[[Категория:Art & factes]]
[[Категория:Tabulae]]
[[Категория:Scriabine‏‎]]
[[Категория:Vocabuli]]
[[Категория:Surrealisme]]
[[Категория:Yuri Khanon (articles)‏]]
|}
<br>