Аристотель (Натур-философия натур) — различия между версиями

п
оскольку отдельная & об’дельная статья по обозначенной теме «Аристотель или бесконечно врущий философ» (Aristote ou le philosophe menteur, имея в виду имя некоего древнегреческого ментора из числа сократиков, ставшего отцом-основателем философии как «институциональной науки») до сих пор не свёрстана и не выложена в открытый доступ, считаю возможным оставить здесь мягкое, отчасти, вялое или даже дряблое перенаправление на другие статьи, имеющие (кое-какое, иногда опосредованное или принципиальное) отношение к этому (до) полу’легендарному субъекту, а также его теням, отражениям, сколкам и осколкам (равно внутренним или внешним, без разницы).

1.  Протагор (дважды оболганный философ)
2.  Сократ (дряблая страница)
3.  Тавтология (или «сам такой же»)
4.  Не’обязательное Зло (...и воссияла тьма...)
5.  Вселенский разум себя (по образу и подобию)
6.  Уравнение Бога (происхождение жизни)
7.  Протагор (в цитатах и оценках)
8.  Платон (дряблый и дряблая)
9.  «Сократ» (факты & артефакты)
10.  Един..., да не один (по большому счёту)
11.  «Сократ» (открытие Эрика)
12.  Соитие в природе и в человеке (снаружи и внутри)
13.  Упражнения по слабости‏‎ (вселенские)
14.  Чёрный след человека (кроме шуток)
15.  Смерть или зло (как принцип)
16.  Физиология шарма (малая механика)
17.  Божественное растение дьявола (натуральная тавтология)
18.  Ницше — contra — Ханон (факты и артефакты без понимания)
19.  Чёрные Аллеи или книга-которой-не-было-и-не-будет
20.  Сознание (дряблый огрызок)

на всякий случай напомню ещё раз (а потом и ещё несколько раз), что в исторической ретро’спективе (оглядываясь на зад), как бы ни странно было это предположить, тема врущего Аристотеля и его «друга-Платона» напрямую выводит на вопросы значительно более общие и точные (читай: хомологические и хомистические), включающие в себя, например, пригодность человечества к продолжению его гегемонии на планете, а также жизнеспособность людей в биологической перспективе хотя бы двух-трёх тысяч лет. Как следствие, отталкиваясь не столько от самогó Аристотеля, сколько от его основной роли, взятой на вооружение титульным населением европы, мы получаем прямой выход на главное системное открытие, значение, на’значение & внутреннее содержание..., короче говоря, на главный результативный остаток от жизни основного автора ханóграфа (в противоположность тому трафаретному месту якобы «комо’зитора» или «п’сателя», которые были ему навязаны в парадигме стереотипов и речевых штампов обыденного «сознания»).

чтобы не говорить слишком длинно и безрезультатно, придётся насильственным образом укоротить, сократив этого «якобы философа» до небольшой гладкой площадки поверх головы, о которой идёт речь. Без лишних слов, место Аристотеля в качестве одного из главных культурных жупелов современной человеческой цивилизации на данный момент оценено ошибочно, — прежде всего, несообразно преувеличено по масштабам своей роли (типичный мыльный пузырь, надутый по потребности). Главная роль выгодоприобретателя в подобной оценке принадлежит, безусловно, клану профессионалов (философов), которые совершенно справедливо видят в Аристотеле — своего первого папашу, создателя & родо’начальника соответствующего «профсоюза». Именно благодаря этому «ученику» Сократа философия впервые приобрела якобы конструктивный вид, форму и стала претендовать на роль «ещё одной науки». Сообразно основным потребностям и указующему персту отца-основателя, от начальной точки стало раскучиваться движение по всесторонней фетишизации (и эмансипации) философии как внутри себя, так и в контексте человеческих обществ. В большинстве случаев (или в норме, как следовало бы сказать по идее), подобное «выбивание (лоббирование) статуса» направлено исключительно на кормление (в абсолютной аналогии с тем путём, на который во все века и тысячелетия человеческой истории становились ^псевдорелигиозные жрецы и прочие жруны). Как сказал бы в таких случаях один из самых точных философов XX века Эрик Сати, «они раздули свой мочевой пузырь до размеров автобуса». Безусловно, первым на этом пути стал Аристотель, совершивший героическую попытку превратить свою бессодержательную болтовню в многотомный труд, создавший иллюзию глубоко структурированного знания («науки» философии).

имя Сократа уже вскоре после его смерти перестало скрывать под собой лицо реального человека или, тем более, конкретного «философа» (софиста). Усилиями его концентрического окружения, которое из ложного доверия (подчинения) привыкли называть «учениками» (а на деле вернее было бы называть «апостолами» или родоначальниками клана), очень быстро превратилось в типичную & типовую легенду (из истории нравов) или очередную сказку детских пожеланий из серии: «о том, чего не было, но очень хотелось». — Сказку, между нами говоря, настолько же неправдоподобную, насколько и — бес’полезную (не говоря уже о вредности). Однако именно в этом кислом после’вкусии — и состояло фундаментальное значение «мистерии» самоубийства Сократа или, если угодно, его главное открытие в области исследования породы & природы человека (именно та специализация, которую он настойчиво обозначал как основную в своей словесной..., пардон, — я хотел сказать, — в своей философской практике). Но прежде всего, своим поступком Сократ резко поднял статус философа как человека, резко превосходящего других людей («нефилософов»). Платон и Аристотель в полной мере воспользовались его достижением, утоптав и расширив новую площадку. Причём, Платон (чтобы не говорить длинно и выспренно), ходил с пальцем приподнятым кверху, уподобляя новую версию философии — религиозному «знанию», а Аристотель исключительно расширял её зону действия по горизонтали, превращая в систематизированное подобие новой «науки». И то, и другое (по потребности) усилиями последующих поколений «платоников» и «аристотиков» привело к закреплению философии как нового клана (общественного института) и вывело её на новый социальный уровень. Таким образом, круг замкнулся: что бы они ни делали, всякий раз получался только «автомат калашникова». — Как результат, сегодня остаётся сказать прямо и сухо: со времён Аристотеля о дальнейшем можно не беспокоиться. Поезд ушёл, и рельсы его давно простыли.

говоря по существу, Аристотеля точнее всего было бы определить как классический «nomen nudum» («голое имя») ботаников или зоологов, поскольку основное значение для клана имеет не столько реальное содержание его трудов, сколько само их наличие (фактор прецедента), весомое и тяжкое (как длань философа). Дальнейшее было делом техники: идущие следом люди всё сделали за него, причём, в своём обычном ключе. Ровно таким же инерционным образом (по основной потребности), как это происходило с тысячами других вождей и родоначальников. Историческим результатом невозможно не залюбоваться: лёгким движением (сотен) рук Аристотель превратился в очередной жупел, седьмой справа в девятом ряду по центру. Родившаяся из его про’странных праздно’писаний «философия как наука» имеет к своему первому автору ничуть не большее отношение, чем христианство — ко Христу или магометанство к Магомету. К сожалению, результат этот напрямую связан с появлением нового клана из обычной вражды, конкурренции или противоборства (причём, недостойными методами). Сегодня вполне можно допустить, что при иных условиях (заранее не уточняя, при каких именно) прорывное открытие инвалидной «группы Протагора», хотя и не сделанное афинским гражданином, а затем таким же преступником по имени Сократ, но зато отчётливо про’явленное и утверждённое им сначала самоубийством, а затем посмертной историей своего имени, могло бы не только поменять в корне основной стержень существования нынешнего человечества, но и продуктивным образом спасти его от очевидного антропо’логического коллапса, к которому оно постепенно подвигается в полуавтоматическом режиме. Как всегда, без тени проблесков о...сознания, без понимания содержания или смысла своих поступков (как системных, так и частных)... Говоря околоточным языком, даже сегодня их ещё можно было бы развернуть или, по крайней мере, остановить. — Хотя... небезынтересно было бы поглядеть, кáк эти ущербные безголовые твари попытаются воплотить очередную оригинальную доктрину — ради спасения собственной шкуры. Какая дивная порка!.. Как говорил в таких случаях святой равно’апостольный Эрик: «у меня заранее зализываются глаза...»

но шутки в сторону (хотя здесь никто и не пытался шутить!) — о слонах ли с ветхими улитками теперь бесплодно поминать, когда на кону фундаментальные вопросы жизни и смерти (причём, одновременно) совсем другого рода животных!.. На старой человеческой территории, где любая биология существа нормы с первого жеста (даже не слова!) превозмогает любую философию, ставшую после поражения Протагора — не более чем «наукой», жалким подобием ещё одного клана на кормлении, заведомо уступающего своей старшей сестре — религии). — Проще говоря (хотя, казалось бы, кудá уж проще), в системе броуновского движения так называемой «цивилизации» людей (прежде всего, в её современном виде) отдалённые хомистические выводы, сделанные автором этого текста из анаксагоро-сократовской линии, фактически, сводящиеся к вытоптанному и уничтоженному учению Протагора, — эти вселенские выводы (я сказал), — легко могли быть положены в основание нового на’правляющего & у’правляющего течения. Причём (последнее замечу отдельно и особо), не вполне тупикового, в отличие от всех прочих. В том простейшем смысле (не тупикового), что через него сегодняшняя совокупность живущих на земле людей (и называющая себя «человечеством») впервые за всю свою бес..славную историю могла бы получить возможность иного выхода, чем вытекает напрямую из их исконной природы, равно «сознательной, но не разумной», — или «мыслящей, но не сознательной». В рамках исключительной зоны внутреннего действия Homos apiens, Homo supiens... или даже Humus sapie (по выбору).

пожалуй, здесь вполне могла бы последовать целая цепочка орг. выводов, один краше другого... Однако, сократ’им (как неоднократно предлагал учитель героя этой страницы, постепенно приближаясь к своей последней чашке с отравой). Самое время остановиться самому и остановить пустой поток слов, оставив в стороне бес’численные партикулярные глупости. — Здесь и сейчас, в неизбежном контексте нынешнего времени & прос(т)ранства человеческой среды, всё сказанное выше — есть несомненная утопия. Что значит это слово в данном случае, пояснять не берусь (вероятнее всего, очередное название для подводной лодки или нового атомного ледокола). Праздник отменятся. Причина? — она яснее ясного. И прежде всего, мы оставим его при себе (в составе всё той же «организованной группы»). Поскольку автор новой науки с абсолютным правом считает себя пожизненно непримиримым и в полной мере вне...конвенциональным типом, отрицая любую коллаборацию с оккупантами & прочим человеческим субстратом, способным (в лучшем случае) на неверное толкование, чаще всего, по потребности или по заказу. За примерами далеко ходить не нужно (они валяются везде). А потому..., потому оставим наивные сомнения для романтичных обывателей и про’фессионалов своего скромного заплечного дела... Любое открытие (каким бы оно ни было) имеет прекрасные перспективы, как всегда, пополнить стройные ряды замолчанных, оболганных и растащенных на порожние огрызки.

пожалуй, пора подвести итог (тем более, что он уже очень давно подведён). — Ярчайшая греческая вспышка, воплощённая тремя смертниками (Анаксагором, Протагором и Сократом), этой (не)святой троицей прото’философии, оставила ныне (в нашем «настоящем будущем») крайне бедные результаты, прямо-таки на грани духовной нищеты. Проще всего было бы назвать это одним словом: усреднение. Или профанация. Но точнее всего: низведение до общего уровня. — И произошло это, в основном, стараниями разного рода сначала «учеников» (Платона и Аристотеля), а затем многочисленных вторичных учеников — «посвящённых», «подвижников» и прочих «верующих» (в мировой Разум, вестимо). Прежде всего, конечно, в этом процессе преуспели христианские функционеры — имевшие сакральное обыкновение в массовом порядке выносить приговоры и сжигать как письменные источники, так и их авторов, — чтобы содержащаяся в них искра «высшего разума» впредь уже не могла составить конкуренции высшему «божественному принципу» власти...

И тем не менее, закончу (как всегда) традиционным формальным основанием, положенным поверх всего... Если у кого-то из ренегатов или апологетов всемирно-исторической сократо’логии появится желание как-то инициировать или ускорить выкладку этого крае’угольного материала (если его в принципе можно называть «материалом»), никто не возбраняет обратиться, как всегда, → по известному адресу не...посредственно к (дважды) автору, пока он ещё где-то здесь, на расстоянии вытянутой руки. Однако..., рекомендую не тянуть (за хвост). Чаша болиголóва уже выпита, Аристотель тоже закончил врать, а человеческая лавочка очень скоро закроется..., причём, по-крупному, «бес’ права переписки». А затем ещё раз..., и уже окончательно. Согласно той «науке», в которую они продолжают верить...