Рождение Венеры (Эрик Сати)
1921 год. «Рождение Венеры» в «сотрудничестве» с Андре Дереном для дягилевского Русского балета (<якобы> не существует). — «La Naissance de Vênus» («Воспоминания задним числом», стр.474-475). Сценарная заявка, выдержки либретто, сочинение для оркестра (музыка балета) с
Дягилев здесь: но я не двигаюсь. Совсем не двигаюсь. Он как придурок носится со своей полудохлой спящей красавицей. Мне всё надоело до полного... Даже и слышать не хочу. ............... Этот отвратный трюк, который ставит Дягилев, своего рода «грандиозная» феерия в жанре «задница, полная холодного дерьма». ......... Он мне противен... и всё-таки не будем забегать слишком далеко в перёд: потому что, как уже давно известно, смерть (в очередной раз) победила жизнь давно известным науке способом... — Исходя из распространённой практики и учитывая почти полувековую отрицательную практику полной бесперспективности диалога с бессознательной популяцией Homos apiens, этот автор с полным правом может считать себя «непримиримым», а также вне...конвенциональным типом и, как следствие, не вступать в коллаборацию с оккупантами & прочим человеческим субстратом, существующим как всегда — только здесь и сейчас (а потому вполне соответствующим тому неродившемуся предмету, о котором Сати собирался писать свой очередной балет). Как следствие, в ответ на массовое небрежение и типовое хамство от представителей титульной популяции, в конце концов, было принято решение сократить... напрасную работу, (не) оформляя и (не) выкладывая названный уникальный текст в публичный доступ. Не вижу ни малейшей мотивации тратить время, чтобы сообщить некоему условному числу типов, пожизненно пребывающих в состоянии неконтролируемого автоматического сна, что они кое-что якобы читали про эти странные «нерождённые Венеры», не имеющие к ним ни малейшего отношения, после всего. Вероятно, ради определённости можно было бы оставить на поверхности этой страницы круглую печать (с надписью: «постоянно отсутствующий»), однако и этот поступок имеет смысла не больше, чем любой другой... Сати ухватился за план, что именно Дерен напишет декорации к «Полю & Виргинии», комической опере на либретто Кокто и Радиге, над которой он пытался работать в это время. на всякий случай ещё раз минимально напомню, что это почти лирическое от(ст)уп(л)ение объявилось здесь, на этом месте отнюдь не просто так: уникальное & полное неопубликованных деталей ханографи́ческое исследование о мотивах, обстоятельствах, происхождении, а также последствиях балета «Рождение Венеры» провело в режиме тлеющей публикации более полутора десятков лет, пребывая в готовом и почти законченном состоянии (не пересоленное, не пересушенное и даже не пережаренное). Представляя собой классический пример нескромно рдеющего среди текста redlink’а (красной ссылки), оно долго и терпеливо ожидало, что в какой-то момент рефлекс отторжения у недостаточно размоченного автора притупится до такой степени, что можно будет просочиться сквозь его пальцы и кое-что (успеть) сказать об этом, несомненно, раритетном предмете натурально-философического сати’еведения (через призму, как минимум, хомолóгии). Поскольку... слишком уж экстремален и непропорционален был этот материал..., чтобы пренебречь его возможным присутствием. Даже здесь, в этом почти невидимом мире (неродившихся & невылопившихся), где любое присутствие излишне... ...за три года, последовавших за «Прекрасной истеричкой», не был реализован ни один его музыкальный замысел и проект, все они заняли свои почётные места на пустых полках прекрасных (отчасти, истерических) замыслов и проектов. Сейчас попробую перечислить (неизвестно ради чего). — Для начала, опера «Поль & Виргиния» (1920-1923), которая могла бы стать единственной оперой Сати, — <но> так и осталась «скрытой оперой», единственной в своём роде. — Затем один за другим последовали странные замыслы, словно бы призраки двух балетов. Первым было «Рождение Венеры» (La Naissance de Vénus), замышленное в тесном словесном сотрудничестве с Андре Дереном (и его женой) для опухающих «Русских балетов», и как всегда наткнувшееся на вечную одутловатость стареющего патрона Дягилева. — Второй балет, «Суперсинема» (Supercinéma) для «Шведских балетов в Париже» Рольфа де Маре так и не приобрёл мало-мальски конкретных очертаний, оставшись предметом дважды прекрасных разговоров и трижды прекрасных переговоров... — Ничуть не лучшая судьба постигла и ещё один пустопорожний замысел балета по роману Льюиса Кэролла «Алиса в стране чудес» (в соавторстве с Анри-Пьером Роше, якобы либреттистом и вообще..., литератором в широком смысле, испытанным и давним приятелем Сати). — В довершение ко всему, в 1922-1923 годах резко обострилось... и затем ускорилось течение хронической болезни Сати — цирроза печени. Результат был неутешителен: в течение трёх лет Сати обсудил массу прекрасных эксцентрических замыслов, но так и не написал ничего существенного. Почти ничего. После двух жестоких обострений болезни (и это уже я говорю!) — он как-то резко постарел и стал уже далеко не тем Сати, каким его (не)знали прежде. неудивительно констатировать, что в очередной раз чуда не случилось: оно так и осталось неродившимся. А затем его отменили за ненадобностью и признали «небывшим» (как царствие Анны Леопольдовны). Не говоря уже о том, что после 2018 года мизансцена стала значительно хуже. Число небрежений и прочего мелочного свинства в окружающих де’корациях за последний десяток (двадцаток, тридцаток) лет дошло до степени буквальной нетерпимости. Ради краткости можно было бы назвать это человеческое барахло «полной победой необязательного зла». Как закономерный результат: actum est, дело кончено, — можете умилённо прослезиться, расписаться в ведомости & получить на руки классический суррогат, залитый щедрым слоем производственного формалина. Здесь и сейчас перед вами (выложен) очередной неродившийся & нерождённый огрызок высоко-тавтологического уровня, поскольку он, в свою очередь, представляет собой всего лишь бледный сколок с отдельных упоминаний того, чего не было и теперь никогда не будет. Да здравствует балет Эрика Сати «Нерождённая Венера»... Вчера я услышал кое-какие новости о Дягилеве (от Пуленка)... ......Якобы он имеет такой вид, будто бы рассчитывает на наше «Рождение Венеры»... Курьёзно....... Эберто пишет мне по поводу «Поля & Виргинии»... Курьёзно.......... нет сомнений: последний результат заслуживает оценки полного удовлетворения (всеобщего и равного), поскольку во все времена толщина процесса (его велiчества Потребителя и обывателя) превозмогает всё. Подтверждение чему можно видеть сплошь и рядом всякий день, снизу и сверху, слева и справа их мир в целом состоит из неосуществлённого, нерождённого или уничтоженного (каковым вскоре и станет по принципу соответствия). Точно таким же образом, как на месте раритетного и первостатейного текста, который вполне мог здесь (и не только здесь) быть, остался только венерический огрызок. Именно так: жалкий огрызок на месте не просто полноценного эссе о неродившемся балете, но открывающего такие детали, грани и обстоятельства «сати’ерического гербария», которые никому прежде (и впредь) ни разу не приходили в голову (подобно тому, как это произошло с опубликованными «Автоматическими описями дел»). Потому что (на)значение и внутреннюю ценность этой страницы, благополучно избежавшей публикации — переоценить невозможно (несмотря на всю его видимую, внешнюю локальность). Как системный продукт, имеющий отношение далеко... (и очень далеко) не только к так называемой музыке (Эрика), но и к вашему миру вообще. Снизу доверху и слева направо (и безо всякой Венеры, само собой). По образу и подобию, скажем, того Альфонса, которого не было и который, в результате, появился, одновременно оставшись нерождённым. Вопреки всему и всем... — Вот, вкратце, и всё что мне осталось вынести на поверхность... Из многочисленных <театральных> проектов, которыми они <САти и Дерен> воодушевлялись вместе: «Архи’танцы» (Archidanses), «Рождение Венеры» (La Naissance de Vénus), Супер-синема (Super-Cinéma), Краски (Couleurs), «Соперничество» (Concurrence)... — ни один из перечисленных не дожил до реального воплощения, и только после смерти композитора их названия всплывут, одно за другим, на поверхность в балете «Джек-в-стйле» (Русский балет, июль 1926), созданном Дереном по <старой> партитуре, найденной в аркёйской комнате. Если же (также вопреки трафаретному положению вещей) у кого-то из проходящих мимо ренегатов или апологетов появится отчётливо оформленное желание как-то инициировать, спровоцировать или подтолкнуть выкладку этого немало...важного био..логического материала (если его ещё можно назвать «материалом»), никто не возбраняет обратиться, как всегда, → по известному адресу не...посредственно к (дважды) автору, пока он ещё здесь, на расстоянии вытянутой руки (левой). Между тем..., я рекомендовал бы не тянуть известное животное (за хвост) и не откладывать (его) в чёрный ящик. Лавочка довольно скоро прикроется, а затем и совсем закроется..., причём, «бес’ права переписки». — И тогда... уже никаких балетов невылупившихся птенцов! — всё останется в торжествующем сухом зародыше посреди неограниченного пространства патри...отической жвачки третьей ректификации. Мой Дорогой Друг.
| ||||||||||
