Два Процесса (Юр.Ханон)
или книга без права переписки
...Потому что..., потому что вопреки всему..., и (прежде всего) вопреки правилам хорошего тона, у этой книги (даже на первый взгляд) — не один, не два, и даже не три автора. — Для начала, впрочем, попытаюсь назвать, так сказать, основных..., кто успел поучаствовать в процессе..., и засветиться под этой обложкой.
Юрий Ханон...
...Потому что..., потому что первый вопрос, который возникает, глядя на подобное изобилие:
В конце концов, здесь..., между строк, невольно угадывается некоторое неравенство. Судите сами... Ведь если «процесса» в этом деле — только два, то авторов — даже при поверхностном знакомстве — уже трое... В общем, нехорошо как-то получается. Тем более, если учесть, что на самом деле их даже не трое..., авторов этих. А целых четверо (да и то́..., по правде говоря, — ещё далеко не последнее слово) [2] . В ряду прочих...
|
|
— Само собой. Нет ничего проще... Вероятно (я так предполагаю), здесь, между делом речь идёт о «Двух Процессах»... Об этой странной книге, которая просуществовала на этом свете неполные пять лет, а затем..., — затем исчезла?..., без следа?.. Словно бы её никогда и не было? — Очень хорошо. Сейчас расскажу. Буквально в двух словах. Или на двух пальцах...
- По всей видимости, это была какая-то игра в прятки..., слегка модернизированная.
- Результатом которой — стал процесс..., очередной процесс — без результата.
- По всей видимости, это была какая-то игра в прятки..., слегка модернизированная.
— О-о-о, мой дорогой месье, — можете не сомневаться!..., — это была поистине удивительная книга, равной которой я не встречал ни разу..., за все сто три года своей жизни (если это можно назвать «жизнью»). В общем, можете принять к све́дению... — Впервые в истории и науке один из её авторов, кажется, его звали Юрий Ханон, выудил и связал воедино те крупные (и даже крупнейшие) антропоморфные Процессы, которые ранее не были связаны. По своему уровню, форме и способу подачи материала «Два Процесса» скорее напоминают даже не книгу, а нечто среднее..., между докторской диссертацией и помойным ведром исполинского размера, простирающимся от земли до нёба... Только задери голову в шапке — и тотчас потеряешь её. И в самом деле, временами процесс развития мысли достигает столь существенных высот, что её траектория полностью теряется за облаками. Как неоднократно говорил сам Автор, — «при иных обстоятельствах эта книга вполне могла бы тянуть на звание академика Лихачёва, если даже не двух», — в крайнем случае.[2] Однако, не станем заранее ошибаться, потому что вышеупомянутых «иных обстоятельств» — нет, не было и не будет, равно как и приснопамятного «академика»... — Тем более это верно, если учесть своеобразную персону и характер этого Автора. Принципиально не академического. И вообще — ни-ка-ко-го. Если положить руку на́ сердце...[комм. 2]
Люди обладают поистине всепроникающим Талантом :
даже свобода у них давно приобрела все свойства потребления... [3]
— Юр.Ханон. « Процесс Процессов »
Как (широко) известно, диссертационные советы нашей родины не дремлют. Причём, достаточно давно. — Так что... не будем зря тратить слова: можно быть заранее уверенным, что... «хотя и тянет», но явно – не вытянет...
- Ни при каких обстоятельствах.
- И ни при каком процессе...
- Ни при каких обстоятельствах.
...И всё-таки — жаль..., чувствительно жаль. Как вспоминали некоторые очевидцы, — книга была особенна и красива. Не говоря уже о своей величине..., посреди человеческой пустыни. Буквально: как столб, пограничный или верстовой..., в зависимости от времени и места (процесса). Это, безусловно, приятно. Но что́ же мы видим на поверхности?.. — Несомненный признак слабости, дурно скрываемый. — Три автора (если не четыре). Два процесса (если не три). Одно это — уже достаточно странно для обложки книги, тем более что основной автор (действуя зло’намеренно и противо’правно) ещё и слегка сократил все числа. Вероятно, ради скромности. Или — прикрывая срам. Потому что..., потому что на самом деле у этой книги вовсе не три, и даже не четыре, а целых пять авторов. В конце концов, дело понемногу начинает проясняться... Два Процесса. Пять Авторов. Более шестисот страниц: разного цвета и содержания... И вот они — все здесь. Под одной обложкой. Как под крышкой гроба..., с позволения сказать.
- ...в парадном мундире, с кистями и позументами...[комм. 3]
|
2. Первый: Юрий Ханон, — лицо принципиально нерукопожатное: каноник, идеолог-практик, лауреат Евро-Оскара, саркастический композитор, художник, писатель и философ, затворник у чёрта, покинувший публичную жизнь ради сомнительного (в обществе самого́ себя) делания — прямо туда, «в чёрный ящик вечности».
3. Второй: Альфонс Алле, легендарный человек последних лет XIX века, французский юморист, гениально-небрежный (невнимательный и не бережный) предтеча и первооткрыватель абсурдизма, минимализма и сюрреализма в литературе, театре, живописи и даже — музыке. Человек (не)скромный и (не)робкий, думаю, он немало подивился бы, прочитав о себе подобную дичь...
5. Третий: Франц Кафка, столь же легендарный (хотя и австриец), один из основоположников послевоенного экспрессионизма в литературе, глубоко вошедший в язык и мозг русского читателя, прежде всего, своим «Процессом». Можно было бы в данном случае сказать: «Кафка отдыхает»..., если бы это не было слегка преждевременно.
1. И, наконец, четвёртый: Альфред Дрейфус, пожалуй, самый громкий человек Европы на изломе XX века, — (разжалованный) капитан генштаба Франции, оставивший своим «Процессом» — долго не заживающий рубец, заметный даже издалека.[2] Без очков...
— Два старых товарища, прошедшие не одну передрягу, словно три бравых солдата..., слегка пьяные, шатаясь, вчетвером..., шагая в ногу, в ногу, опираясь друг на друга, плотной шеренгой, поминутно падая и спотыкаясь чем бог пошлёт..., — они все пятеро вошли в эту книгу гурьбой, и каждый — вошёл — со своим отдельным «Процессом». Как рота бравых кирасиров. Или целый полк инвалидов..., — без права на переписку. И каждый из них, этих пяти — внёс непосильный (хотя и чисто процессуальный) вклад. Альфонс Алле поучаствовал «Процессом Барсука», Франц Кафка — «Процессом Ка», Альфред Дрейфус — оставил здесь «Пять лет своей жизни», — а первый автор, помимо названных только что «трёх процессов», оставил ещё (поверх всего) и свой ввод и вывод, вход и выход, короче говоря, некий чердак или крышу под одиозным названием: «Процесс процессов».[3]
- Вещь, от которой всех императивно стошнит.
« ...Один из них, который никак не желал поверить в невиновность «Невинного», всё-таки устал ждать оправдания и отправился прямиком — туда..., к своей (пра)матери. – Да-да, если не возражаете, 16 февраля 1899 года (прямо посреди своего кабинета) преставился (и покинул всех нас) президент Франции Феликс Фор (FFF), бывший торговец из Гавра. И скончался бедный политик, не сходя с места и должности, прямо «на руках» у своей славной «ассистентки», мадам Стенель, как стыдливо выражаются исторические источники. И в самом деле, чистейшая правда – на руках. Что уж тут можно возразить, особенно если прибавить, не без интонации, что его руководящий орган, его представительный президентский орган в эту минуту находился – не только на руках, но и — прямо там, во рту у той же мадам. И в самом деле, чем не достижение? <...> Он кончился... А вместе с ним кончился и его Процесс... »[2]
— Юр.Ханон. « Введение в Процесс »
— Но ..., но какова же цель этой странной книги?.. — Отвечаю: разумеется, никакой. Именно так: ни-ка-кой (кроме жизни и смерти). А потому, даже не пытаясь ответить на излишне тупой вопрос, начнём — с простого. Все произведения, скрытые под обложкой «Двух Процессов», (не) публикуются впервые на русском языке (sic! – не исключая и всех прочих, ради последовательности).
- — С сожалением вынужден признать: это чистая правда.
2. «Процесс Барсука» Альфонса Алле никогда ранее не переводился и не был издан в России, несмотря на то, что вещь эта была известна: как минимум, по старому кино.[3] Впрочем, не слишком старому...[комм. 4]
3. «Процесс Ка» Франца Кафки тоже никогда прежде не переводился и не был издан по-русски, как ни странно это слышать..., но, во всяком случае, именно таков он показан здесь. Превратившись в совсем новый текст, когда один автор вытаскивает из-под строк одного автора — недосказанное или умолчанное. — Подобно тому, как в старых палимпсестах из-под нового текста просвечивают буквы прежних книг.
4. «Пять лет моей жизни» Альфреда Дрейфуса..., хотя они и публиковались на русском языке в 1904 году, однако второй автор постарался превратить беспомощные мемуары, письма и дневниковые записи посредственного капитана в некое подобие организованной литературы.
5. И главное, «Процесс Процессов», — процесс, которого не было... Одним намёком и двумя эффектными ударами молотка, он ставит жирную точку на всём. Или не на всём...
- — Чёрт, ну и какая же разница! — в конце концов.
- Хотелось бы знать...
- — Чёрт, ну и какая же разница! — в конце концов.
|
По какой-то счастливой случайности на эпической обложке «Двух Процессов» не значится имя ещё одного несомненного автора..., — а ведь он и вправду несомненный. Чтобы никто не дерзнул сомневаться, скажем проще: автора, которого нет ... и не может быть.[комм. 5] Ничуть не сомневаюсь: и без меня уже все давно догадались, кто это мог бы быть. А потому (без лишних слов) назову его имя тихо..., вполголоса, с чувством несомненной неловкости и стыда. Это — несравненный капрал Адольф, не ко сну будь помянут, который (как показал один из процессов этой книги) также (едва ли не весь) вырос из коротких штанишек капитана Дрейфуса: еврея и француза одновременно.
- Или — в точности наоборот...
В качестве шестой книги «Двух Процессов» здесь вполне могла бы находиться известная цидуля «Mein Kampf», и только природная брезгливость автора, не желающего биться пустой черепной коробкой о медный таз, помешала поставить сюда это произведение, несомненный шедевр (в своём роде).[комм. 6] И тем не менее, его тень постоянно витает над страницами этой книги, доживающей свои последние дни.[комм. 7] В своём «Процессе Процессов» Юрий Ханон (анти) художественным языком (и таким же пальцем) беллетристики..., своей и чужой..., отчётливо показывает, до какой степени «Процесс Дрейфуса» перепахал всё по́ле сначала Европейской, а затем и всемирной жизни XX века, последовательно сформировав лицо антисемитизма, сионизма, фашизма и, в конце концов, перекроив карту современного мира на свой лад...[комм. 8]
- — Россия, ты одурела.
Ком’ментарии
Ис’сточники
Литера’тура ( возможно, даже порнографическая )
См. так’же
« s t y l e t & d e s i g n e t b y A n n a t’ H a r o n »
|