Рождение (Натур-философия натур)

Материал из Ханограф
(перенаправлено с «Pots»)
Перейти к: навигация, поиск
Рождѣние
    ( и его день )
автор :   Анна t'Харон      
       
&ещё кое-кто
крошка Цахес Галя, что мне делать?

Ханóграф: Портал
AnTh.png


Содержание


... один д е н ь ...
Belle-L.png р о ж д ѣ н и я Belle-R.png

( или точка росы )
Всё! детей больше не будет!..[1]  

( Эрик Сати )


...с утра мне вручали громадное ведро...
такой вот день[2]

кажется, у них это повсюду считается праздником... Бо-о-льшим праздником. А может быть, даже сáмым большим, в личной жизни каждого человека. Так говорят (я не знаю, однако приходится верить... нá слово). Новый Год. День Рождения. — Или нет, наоборот. Сначала День Рождения. Потом Новый Год. А потом уже всё остальное... Но вот здесь я расскажу свою детскую историю про этот предмет. Немножко другую.

...как казалось бы, на первый взгляд...

  Начну с того, что в нашей семье мой день рождения (как-то так само собой сложилось) отмечать было не принято с самого начала... Бог весть: почему так вышло. Может быть, потому что август — самая жаркая пора лета, когда нужно в поте лица убирать урожай на даче, крутить банки, откладывать яйца, запасать соленья-варенья-зеленья и компот... А может, ещё почему-то. Мой папа, например, вообще не хотел, чтобы я родилась (это ещё очень мягко сказано) и всячески пытался помешать этому нехорошему (как ему казалось) событию. И словом, и делом. Иногда он очень сильно размахивал руками или ногами (в зависимости от того состояния, в котором находился), а иногда и всем остальным, что только попадалось ему под руку. Когда же оказалось, что все его старания напрасны, и я всё-таки рождаюсь вопреки его воле, он окончательно вышел из себя, начал кричать, чтобы немедленно прекратили это хулиганство, а затем так разбушевался, что схватил топор и начал размахивать им туда-сюда как дровосек в лесной чаще.[комм. 1]

  Наблюдая столь выразительную мылодраму, мой личный акушер и такой же личный дядя-Юра, принимавший меня в тот день, рассердился до крайности и предупредил не в меру счастливого отца, что если он не успокоится, он немедленно запихнёт его обратно, в то самое место, откуда он столь некстати вылез.[комм. 2] Присутствовавший при этом один его знакомый, недавний студент академии тыла и транспорта, сказал ему, что эти намерения хотя и очень похвальны, но их навряд ли удастся осуществить в полной мере. А скорее всего, силы буду потрачены вообще напрасно. Запихать обратно такого большого и взрослого человека (тем более, с топором в руках) не удастся. И если уж ему так приспичило, то куда легче будет запихать обратно всё-таки ребёнка. Но в итоге..., не обращая внимания на все предостережения специалистов, сторонних экспертов и угрозы мужичков с топором, с громадными усилиями им всем удалось запихать — меня, хотя они и старались целых трое суток.

  Вот в такой-то анти...санитарной обстановочке мне пришлось родиться..., причём, на целых два дня позже, чем собиралась...[комм. 3] Правда, как потом выяснилось, запихать-то они меня запихали, да второпях — не туда. А совсем в другое место,[3]:78-79 где я и нахожусь до сих пор...

  Может быть, после всего случившегося у них... (у моих добрых родителей) и остался какой-то осадочек ото дня моего рождения, так что им об этом деле больше и вспоминать не хотелось (бы). Особенно, папе, конечно. А может быть, и по какой-то другой причине. — В общем, как-то не до празднования им было. Совсем.[4] Как только начинался очередной август, по всему дому воцарялась фруктово-ягодная суета сует. Обычно в тот день... с утра пораньше мне вручали (без лишних слов, совсем как в песне... у Мендельссона) громадное ведро вишни или черешни..., а то, ещё чего доброго, таз помидоров, огурцов, красной малины или такой же смородины, не говоря уже о какой-то изуверской клубнике — страшных буднях нашего огорода, — и махали рукой куда-то налево, мол, «сиди тут, спеши туда, скройся здесь, не вертись перед глазами, не мешайся под ногами»...[5]

...в общем, иди-туда-не-скажем-куда выни...мать косточки.[6] Да поскорее.
...розовый свёрток с ленточкой и букетик «полевых под’солнушков»...
такой вот день[7]

  А мне и так было довольно радости, безо всяких поздравлѣний. Думалось, что всё нормально, обыкновенно, как и должно быть..., и ничего особенного в этом нет. Как говорится, общее место. И наверное (ещё думалось), вообще все «летние дети» свой день рождения встречают на грядке в капусте, с ведром огурцов на голове или в болоте с аистом, — как мимолётное видение такого-то «гения чистой красоты»...[8]:406

  Хотя нет... Было за все эти годы одно исключение из общего правила, и звалось оно «мой дедушка»...[комм. 4] В раннем детстве (кажется, года три мне было, или четыре) случился один день рождения, о котором я помню по сей день. Всю оставшуюся жизнь. И даже немножко больше, наверное.[9] Утром 6 (шестого) августа ко мне тихонько подошёл дедушка с каким-то особенным таинственным лицом. Такого лица я у него никогда не видела. Ни прежде. Ни после. — В одной руке он держал очень красивый (розовый) свёрток с ленточкой, а в другой — букетик «полевых под’солнушков» (таким универсальным словом он называл любые ромашки, пупавки, маргаритки, ноготки, коготки и прочие лютики-цветочки у себя в садочке). Всё это богатство он поскорее сунул мне в руки и сказал как-то очень весело: «с днём рождения, Анютка!»

...а потом ещё и подмигнул зачем-то, и потихоньку отступил к себе в комнату...

  Для начала, я выронила свёрток от неожиданности, с гулким металлическим стуком он упал на пол, покатился, раскрутился, растрепался, развернулся, выпрыгнул из розовой бумажки и весело зазвенел роскошной эмалированной крышкой по коридору... Что за восторг! Как по мановению волшебной палочки старого дедушки Хоффмана, передо мной оказался горшочек, прелестный горшочек..., точнее говоря — горшок, конечно.[10] Настоящий (хотя и не золотой, конечно), эмалированный, в красный и жёлтый цветочек... Шикарная ночная ваза с розами и лилиями.[11] Чудо творения!

  Нежданная радость переполнила меня изнутри морской пеной, её оказалось во много раз больше, чем могло уместиться во мне, и даже этот славный горшок наверняка не смог бы принять столько радости, — она била через край, перехлёстывала и выливалась через крышку..., — не зная, что делать, я принялась бегать туда-сюда по дому с горшком в руках, кричать и смеяться так громко, что дедушка ужасно напугался, выскочил из комнаты и принялся догонять меня, крича что-то неразборчиво-успокоительное и пытаясь хоть как-то осадить, поймать и урезонить.[комм. 5]

...кажется, эффект значительно превзошёл все его ожидания...[12]:71
...положила в него все до единого дедушкины подсолнушки...
такой вот день

  И немудрено... Что за дивное ликование обрушилось на меня в то удивительное утро! Словно очищающий водопад...[13] До сих пор не могу прийти в себя, едва вспомню. Кое-как успокоившись, я налила в горшочек чистейшей родниковой воды и поставила..., вернее, положила в него все..., все до единого дедушкины подсолнушки. И праздничный горшок снова преобразился. Не успев ни разу послужить по своему настоящему государственному назначению, он перекрасился в дневную вазу, мой трижды прекрасный горшочек. Цветы были на нём. И цветы были в нём.[комм. 6]

...в новой должности он прослужил несколько дней, верой и правдой...
...или, может быть, даже неделю, уже точно не припомню...[14]
...пока не завяли все мои подсолнушки...[15]

  А потом папа как-то незаметно стянул мой вазон, чтобы употребить для своих больших нужд. Он потихоньку просверлил в донышке несколько дырочек и посадил в него какое-то очень важное растение, скорее всего, китайский розáн. — А может быть, это и не розан был вовсе, а какая-нибудь редька сибирская.[16]:314 Но мне сейчас отчего-то приятно думать, что всё-таки розан, наверное. Китайский.

Как-никак — единственный подарок. Настоящий. На до-о-олгие лéта...
Спасибо, дорогóй мой дедушка...
...несомненно, это был самый прекрасный горшок...          
            на всю оставшуюся жизнь...

                        совсем как в песне





A p p e n d i X

...мои запоздалые комментарии, из горшочка...
такой вот день

Ком’ ментарии


  1. В этом месте оставлю небольшой комментарий про папу с топором. (Шутка ли...) Не очень похоже (на шутку). — Так было, хотя мне рассказывали об этой истории уже далеко после всего, потóм... Если очень коротко, то... папа, узнав о самом факте беременности (маминой, ясное дело), как-то сразу осерчал (на меня почему-то), ещё до рождения, и в порывах повышенной буйности закатывал маме веристские скандалы в стиле паяцев Леонкавалло (или о тело, а-ла-Верди́; или кармен, а-ля-Хосé), выдавая щедрою ногою и рукою увесистые удары и оплеухи, — страшно сказать, прямо по тому месту, где я в тот момент сидела. Вероятно для того, чтобы донести до меня в наиболее эффективной форме всё своё сокровенное и наболевшее именно сейчас, да поскорее, пока я не могу как следует ответить. Тоже ногой, например. Или рукой. А когда я всё-таки родилась и папе сообщили, что у него появилась прехорошенькая девочка, стало быть, дочка, тут он совсем с цепи сорвался. По всему городу бегал с топором, искал меня и маму, вероятно, чтобы сообщить нечто очень важное, а нас — прятали в разных местах, где бог дал. Потому что было страшно(вато). И совсем не смешно (в основном, маме, не мне). К счастью, этот цирк довольно скоро закончился («...куда уехал цирк, он был ещё вчера?...»), хотя тут же... начался другой, следующий за ним. Под влиянием каких-то астро...логических факторов, папа постепенно успокоился, перестал пить возбуждающие жидкости и якобы сменил гнев на милость..., хотя и не всегда милостивую.
  2. Мой дядя Юра и по совместительству мамин старший брат — Юрий Нилович Усиков, нейрохирург, будущее светило советской медицины (на тот момент – будущее, а спустя пять-десять лет дядя Юра на самом деле стал ведущим нейрохирургом страны, собирал людей буквально по кусочкам после жутких аварий...), специально бросил все свои осветительные приборы и примчался в стольный град Чимкент, чтобы помочь маме родить меня. Собственно говоря, только благодаря ему я и увидела этот мир, во всей его пышной красе (и вижу до сих пор). Именно он оберегал и помогал выхаживать меня в первые дни и недели после трёхсуточного тяжёлого рождения. Он, а не папа (повторяю). У папы на тот момент, как я уже мельком обмолвилась, имелись на мой счёт совсем иные планы. И его хирургический инструмент был значительно крупнее дяди-Юриного.
  3. Это, конечно же, некоторое пре...увеличение (из рук Даниила Ивановича). Никто и никуда обратно меня не запихивал. Однако, интрига заключалась и в том, что меня ожидали начиная с четвёртого августа, а появилась я — только шестого. Вероятно, в небесной канцелярии случилась бюрократическая заминка, там никак не могли решить, когó же отправлять на землю (а кого на небеса)..., устроив родильному отделению драматический спектакль и напряжённое ожидание, чем же дело кончится... В итоге, рано утром шестого августа, когда силы у всех участников были на исходе, разразилась невероятная гроза, пошёл снег, родилась я, а пре’красные розы и лилии в скверах и парках нашего города на несколько минут утонули в снегах, самых настоящих!.. Посреди жаркого лета. В начале августа. Дядя Юра и мама рассказывали, что в ту минуту они поймали себя на одной и той же мысли: «наверное, я сошёл с ума, — снег идёт...» — Как оказалось, несколькими днями раньше на космодроме Байконур запустили очередную ко(с)мическую ракет(к)у повышенной мощности, и завихрения воздушных масс вокруг токсичного (гептила и амила) топлива вызвали внезапные снегопады, грозы и бури в самых неподходящих местах Казахстана. Но какое красивое сов...падение — снег в момент рождения, летом! (а не ракета на голову). Чудо! К слову добавлю, дождики и грозы с той поры послушно следуют за мной. Только о последнем, чур — ни-ни, ни-ко-му...
  4. Между прочим, это не просто так сказать: «мой дедушка», потому что Нил Иванович Усиков был большим человеком в городе, может быть, даже сáмым большим. — В советские времена трудно было себе представить более крупную должность: настоящий начальник железнодорожной станции Чимкент, важного транспортного узла Казахстанской железной дороги. Дедушка был не только начальником станции, но и в свободное от работы время — ещё и няней, прежде всего, моей собственной, поскольку мой старший брат (дядя-Петя) ходил в детский сад, а там в нянях и воспитательницах недостатка не наблюдалось. Однако мне моя няня очень нравилась. С дедушкой дома можно было делать всё! Бегать по дому, играть в шумные игры, устраивать медицинские приёмы (ему, конечно), разыгрывать маленькие спектакли с песнями и танцами, словом, всячески веселить и развлекать крупного железнодорожного начальника. И самой веселиться. Он же, в свою очередь, в перерывах-антрактах, только успевал отдуваться: «обожди, дай дух перевести, угомонись, вертинский...», — ставил пластинки, читал вслух книжки, самые разные, в том числе, свои железнодорожные, приусадебные и, конечно, сказочные. — Кстати, чтобы не забыть про «вертинского» : дедушка дал мне прозвище, потому что я непрерывно вертелась веретеном и носилась по дому как оглашенная; но ещё и потому, что презабавно «исполняла» песни Ал. Ник. Вертинского, изображая бледную луну, синий и далёкий океан, бананово-лимонный Сингапур, дикую магнолию и много чего ещё, без разбору... Интересно было бы сейчас вернуться туда и глянуть на собственные детские номера, хоть одним глазком. Из-за угла, например. Или из-за другого, чтобы никто не заметил...
  5. Здесь я хотела написать про маму, но всё-таки вставлю пару слов — о папе (моём папе), чтобы добавить в его «облико морале» пару штрихов другого цвета. Потому что папа мой (а ведь это и в сáмом деле «мой папа»), конечно, не всегда был таким чешуйчатым тиранозавром, как случилось в 1978 году, временами он становился чудным и добрым человеком, заботливым, внимательным, щедрым и весёлым. Просто, его нужно было постоянно держать в ежовом рукаве, как мальчиша-плохиша, (с)уметь заинтересовать каким-то делом и направить его топорищенскую энергию — куда-то в сторону, в мирное русло. Среди таких дел, повёрнутых на благо семьи, перечислю самые фундаментальные (и не побоюсь этого слова) — строительство громадного дома, можно сказать, барской усадьбы за городом (папа своими руками и тем же самым топором..., построил красивый, просторный особняк с чудной летней верандой и роскошной, увитой виноградником террасой на втором этаже; чуть позже дом был дополнен ещё и баней с большим бассейном в форме цветка магнолии), благоустройство сада и огорода (какими-то неправдами папа отыскал месторождение и привозил... чернозём, чтобы разбить фруктовый сад и посадить все возможные фрукты-овощи-ягоды, море цветов — и ему это удалось!..), пчеловодство (папа сам мастерил ульи, рамки — каждую реечку и деревяшечку он тщательно шлифовал и ювелирно подгонял друг к другу, получалось — загляденье, приятное на ощупь; конечно же, сам возился с пчёлами) и много-много всего. Словом, если в худшую минуту удавалось остаться в живых..., дальше начиналось «всё хорошее»: у папы были уже не свинцовые руки, а золотые, хотя тоже тяжёлые, временами. А чтобы руки его становились полегче, они всегда должны были быть заняты делом, а голова — мыслями о том, как бы всё сделать разумнее и красивее, выдавливая из себя раба по капле. В противном случае, начиналось нечто подлинно ужасное, способное одним росчерком красного карандаша — совсем как в цензурном комитете — перечеркнуть всё... Выражаясь нейрохирургическим языком дяди-Юры, картина становилась клинической или просто «клиникой», с полным комплектом смирительных рубашек и богатым материалом для очередной диссертации по психиатрии. Однако об этом совсем не здесь, в другом горшочке.
  6. И вот здесь, где повсюду цветы, я всё-таки напишу о маме. Совсем немножко, несколько цветочных строк. Вопреки ожиданиям, не стану в этом месте говорить об её музыке, фортепиано и преподавании, проще говоря, о маминых профессиях (равно как ни словом не обмолвилась о папином «музыковедении» чуть выше). Лучше и точнее, на мой взгляд, сказать несколько слов об её увлечении и отдушине, в которой она укрывалась всю жизнь, сколько я помню. — Мама очень любила цветы. Благодаря ей наша усадьба буквально плыла, а временами тонула в океане цветов и тени дерев. И небольшие цветы, и цветущие кустарники были подобраны таким образом, чтобы во всё время, пока сад не заваливало снегом, что-нибудь цвело и радовало своей красивой листвой, следуя за сменой времён года. Не знаю, по какой-нибудь умной книжке так произошло или по наитию, но это был настоящий «сад непрерывного цветения». Классика жанра (и его же романтика): первоцветы, нарциссы и тюльпаны, георгины, пионы, пахучие корейские хризантемы, почвопокровники, гортензии, жасмин и сирени, астры, , подсолнухи и подсолнушки... и, конечно же, надо всем парили трижды прекрасные розы, розы, розылилии, конечно)!.. — они и сегодня продолжают парить. И царить. Спустя двадцать, тридцать, пятьдесят лет. Сколько бы времени ни прошло. С тех пор. Мама умерла, когда мне было пятнадцать. Потом... уже не хочется вспоминать. И говорить. Бегство. Скитание по общежитиям. Почти бездомность. Одиночество. Но розы..., эти розы и лилии по-прежнему парят — надо всем. Как дедушкин горшок.



Ис’ точники


  1. Эр.Сати, Юр.Ханон «Воспоминания задним числом» (яко’бы без под’заголовка). — Санкта-Перебурга: Центр Средней Музыки & Лики России, 2011 г.
  2. Ил...люстрация — розовый шедевр из числа голых & лысых: Echinopsis X oranda (Khanon X6d Hybrid Selection-2005).
  3. Даниил Хармс. Собрание сочинений в двух томах. Том второй. — Мосва: Виктори, 1994 г. — «Автобиография» (25 сентября 1935).
  4. Горбатов Б.Л. Непокорённые: Избранные произведения. — Мосва: Правда, 1985 г.
  5. Нагибин Ю.М. «Остров любви». Повести. — Кишинёв: Литература артистикэ, 1985 г.
  6. Толстой А.Н. Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Сказка. — Мосва, кремль: Нигма, 2015 г.
  7. Ил...люстрацияПупавка красильная, Cota (Anthemis) tinctoria, растение 5 месяцев, культивар автора, небольшое соцветие во всё поле («цветок» 32х9).
  8. Пушкин А.С. «Я помню чудное мгновенье...» Собрание сочинений в 16 томах. — Мосва: Художественная литература, 1947 г. — Том 2. Стихотворения, 1817-1825 гг. Лицейские стихотворения в позднейших редакциях.
  9. Вахтин Б.Б., Фоменко П.Н. На всю оставшуюся жизнь. Песня из одноименного телефильма (музыка Вениамина Баснера). — Мсва: Композитор, 2010 г. — стр.234-236
  10. Эрнст Теодор Амадей Гофман. Золотой горшок. Сказка из новых времён. — Мосва: издательство Нигма, 2020 г. — 112 стр.
  11. Полное собраніе сочиненій Генриха Гейне. Подъ редакціей и съ біографическимъ очеркомъ Петра Вейнберга. — 2-е изд. — Сана-Перебург: Изданіе А.Ф.Маркса, 1904 г. — «Лилею и розу, голубку и солнца сиянье»..., том 5, стр.52
  12. Мх.Савояров, Юр.Ханон. «Избранное Из’бранного» (лучшее из худшего). — Сан-Перебур: Центр Средней Музыки, 2017 г.
  13. Гумилёв Н.С. К Синей звезде (сборник). Неизданные стихи 1918 г. — Берлин: Петрополис, 1923 г.
  14. М.Н.Савояров, «Совокупность» (1909). «Замётки и помётки» к сборнику «Стихи я»: (1901-1940 гг.) — «Внук Короля» (двух...томная сказка в п’розе). — Сана-Перебур: «Центр Средней Музыки», 2016 г.
  15. «Отцвели уж давно хризантемы в саду» (сборник романсов). Серия 50. — Киев: «Рассвет», клише и печать Фришмут, 1996 г.
  16. Крылов И.А. «Ест Федька с водкой редьку...» Полное собрание сочинений: в трёх томах. — Мсва: государственное издательство художественной литературы, 1946 г. — Том III. Басни. Стихотворения. Письма.



Лит’ература ( в горшочке )

Ханóграф: Портал
Neknigi.png

Ханóграф: Портал
Zapiski.png
Ханóграф: Портал
Yur.Khanon.png



См. так’ же

Ханóграф: Портал
EE.png

Ханóграф: Портал
AnTh.png





см. д’альше →



Red copyright.png   Автор : Анна т’ХаронЮр.Ханон).  Все права со...хранены.  Red copyright.png
Auteur : Anna t’Haron (& Yur.Khanon). Red copyright.png  All rights reserved.


* * * эту статью может исправлять
только автор (един в двух лицах)

— Все желающие сделать кое-какие исправления,
могут обратиться напрямую — в горшок
или же — к его садовнику.


* * * публикуется исключительно впервые,
извлечённое из спец. архива в качестве особой меры :
измельчение текста, дробная редактура
и пыльное оформление
Юр.Ханóн.



«s t y l e t  &   d e s i g n e t   b y   A n n a  t’ H a r o n»