Э р и к — С а т и — П е р в ы й
Erik — Satie — I-er [комм. 1]
(справочка для неграмотных)
Пред ’ уведомление
З
а 59 (пятьдесят девять прописью) лет своей не слишком краткой жизни некий мсье Эрик Сати сочинил не слишком много музыки...
Эту фразу (не слишком красивую, для начала) я буду вынужден повторить ещё несколько раз..., и почти неизменно..., — для особо понятливых особ.
- За 59 (пятьдесят девять прописью) лет...
своей не слишком краткой жизни...
некий мсье Эрик Сати сочинил
не слишком много музыки...
Проще говоря:
от рождения и до смерти Сати «успел» сделать не слишком-то много.
Во всяком случае, именно так мы теперь можем судить о его творческом наследии, находясь на почти почтительном (или почти непочтительном) расстоянии, — как по времени, так и в пространстве.[1]
- 1884—1924, — грубо говоря.
И всё же..., постараемся быть немного... более определёнными и точными, не обходя стороной острые углы и пытаясь называть вещи — своими именами. Как бы это ни было неприятно... кое-кому.
- Итак, попробуем представить себе...
- Упрощённо. Почти плоско.
- Буквально, — на пальцах.
— За свою жизнь, не слишком короткую, Сати сделал раз в пять, а то и в десять меньше, чем мог и хотел (бы, временами) сделать. Разумеется, что подобным образом он может быть оценён по отношению только – к самому себе. Ни обывающий обыватель, ни чиновный чиновник, ни даже утлый бизнесмен не может подходить к Художнику со своей посконной меркой.[2] Но зато – он сам, собственной персоной Эрик Сати, находясь рядом с самим собой, Эриком Сати, безусловно может (и имеет право) представлять собой эталон.[3]
- — Эталон Эрика Сати. Не более того.
- Но — и не менее.
Именно об этом я и собираюсь здесь сообщить..., после всего.
— А для начала, нисколько не согласуясь с правилами приличия, а также рядом прочих правил, я — подвожу черту и, тем самым, подытоживаю сказанное выше...[4]
- — Немногое..., — или почти всё.
Эрик Сати, этот совершенно особенный, ни на кого не похожий автор на фоне прочей европейской и человеческой культуры (далеко не только музыки!) XIX и XX века, а также — и всех прочих веков, известных на сегодняшний день, — за свою не слишком короткую жизнь сделал в 10 (десять) раз меньше, чем собирался, мог и был способен.
— Но почему? — должно быть, спросите вы (святая наивность идиота), — но почему же ... всё так?
Отвечаю: очень просто... И тем проще мне это говорить, поскольку именно я, пожалуй, как никто другой, — могу и имею полное право ответить сегодня за него, за этот Эрика (Сати).[5] Но вот что́, пожалуй, кажется особенно приятным: как оказывается, виновники..., — все главные виновники этого события, происшествия & явления до сих пор находятся — здесь, между нами... Удивительное дело. Казалось бы, прошло сто лет. Почти двести. Пятьсот!.. Дым до небес, земля треснула, воды утекли, воздух испортился... А все они до сих пор — сегодня и здесь. Как ни в чём не бывало!..[6] — В общем, судите сами (если можете)...[комм. 2]
Для начала, чтобы разобраться, — попробуем воспользоваться словариком идиота..., и подвести маленькую человеческую бухгалтерию.
- Всё как в бизнесе. — Не исключая моря (а также моря грязи)...
1884—1924. В этом невидном промежутке умещается примерно сорок лет, — я имею в виду именно те́ сорок лет, когда Сати не только работал, но и был способен работать: от его первой (сохранившейся) фортепианной пьесы под вполне традиционным названием (но только названием!) «Allegro» — и до последнего жёстко (и жестоко) авангардного сочинения «Кино-антракт» из обсценного балета «Спектакль отменяется».
Итак: перед нами ровно сорок лет продуктивной жизни (или даже немного больше). И сразу же щедрой рукой из них приходится отре́зать громадный ломоть, — попросту вычесть громадный кусок длиной почти в тридцать лет (1884-1912)... А затем — ещё два года (1915-1916) и ещё два (1918-1919), и наконец, последние два (1922-1923) вдогонку. Итого: отложив старые деревянные счёты, (простите, мадам, ну какие у нас могут быть счёты!) мы имеем перед своим изумлённым взглядом доселе невиданное уравнение с пятью неизвестными:
« 40 — минус 28 — минус 2 — минус 2 — минус 2 = 6 »
- Значит, в сумме = шесть... Всего шесть лет (прописью). Или немного больше.
— Но что́ это?.. — должно быть, спросите вы, — что́ это за шесть лет?
Шесть из сорока!..
Разумеется, я отлично понимаю, что никто на самом деле не задаст такого вопроса..., и прежде всего потому, что здесь попросту никого — нет. И тем не менее, я всё-таки (вопреки всем законам восприятия и неприятия) отвечу на него, незаданный. — Отвечу только потому, что как никто другой — и могу, и имею право сегодня на него ответить. И за себя, и за Эрика.
Итак (№2), самое время подвести черту... Только каких-то жалких шесть лет (из своих сорока) Эрик Сати «был востребован», как это у вас принято говорить. — И здесь я снова повторюсь...
Не будем зря цепляться к словам. «Вос’требован»..., — значит, есть у людей такое не раз жёваное выражение, про всякий случай. Очень кстати... — Именно тогда, в эти шесть лет, худо-бедно, тихо или громко, но ему делали заказы и платили деньги за его главную «работу», за его особенную и ни с чем не сравнимую музыку оголённой мысли, изложенную на обыкновенной нотной бумажке — в виде экстремальных замыслов, планов и идей. Всего шесть лет... Но зато все прочие тридцать четыре (34 прописью) года на него (вместе со всеми его экстремальными замыслами и идеями) — плевали... Да. Попросту плевали. Само собой, слюны слишком много никогда не бывает. Плевок — и всё. Dixi, amen... — Именно по этой причине, несмотря на видимую длину и объёмистость помещённого ниже «почти полного списка произведений» Эрика Сати, в нём преобладают пьесы маленькие (очень маленькие или попросту — крошечные), не слишком значительные, а также сочинённые по какому-то конкретному случаю, — далеко не прямым образом связанному с основными целями (и намерениями) творчества.
Толком не закончив парижской консерватории (равно как и всякой другой), будучи принципиально невключённым в однородную профессиональную среду, не являясь частью ни одного клана, не заводя «нужных» знакомств и связей в «кругах и группах», Сати постоянно находился на обочине, на отшибе. Говоря к примеру, трижды ему было отказано в получении кресла академика музыки (нечто вроде нашего замухрышечного Союза Композиторов).[7]:265-266 И не просто отказано..., но его (само)выдвижение на это «кресло» — воспринималось профессиональной средой не иначе — как анекдот, дурачество или идиотизм...
Все профессионалы (разумеется, — все они, от первого до последнего – грамотные и прекрасные музыканты, имена которых мы сегодня с трудом отыщем в справочниках) в один голос называли его, Эрика Сати, — недоучкой, мистификатором, жуликом или сумасшедшим графоманом.[8]
Мало кто способен отыскать в себе достаточно сил на подобную устойчивость, волю и даже упрямство, чтобы десятки лет, ровным счётом, — почти всю жизнь — сочинять свои странные произведения посреди обстановки дружного презрения и охулки, — в полнейшем одиночестве, пребывая в обществе самого себя.
Но кроме того..., есть и ещё одно обстоятельство? весьма похабное, осложнявшее подобное противо-стояние... Дело идёт о том, что находясь посреди людей, (даже и поневоле) приходится «на что-то жить», постоянно оплачивая их стандартные услуги – такой же стандартной монетой. А потому уникальному Эрику Сати приходилось (так или иначе) — искать себе работу (не по назначению)... Например: в качестве стандартного тапёра... или аккомпаниатора, а ещё приходилось регулярно просить деньги у своего младшего брата (Конрада), стандартного инженера, а временами попросту одалживать — у кого придётся, одалживать и не отдавать, а ещё..., страшно сказать, — сочинять кафешантанные песенки («жуткую гадость!») и даже — работать в муниципалитете Аркёя (скажем, к слову, был на свете такой парижский пригород, Аркёй-Кашан, из числа самых неказистых да небогатых). — Да..., и именно на это..., — я повторяю, — именно на всё это у него и ушло битых... тридцать четыре (34 про’писью) года.
Один к одному. Чистоганом. Тридцать четыре из сорока.
И тем не менее, за сорок лет своего творчества — вопреки ... всем вам, так называемому «обществу», «человечеству» или «окружению», (это уж как кому больше нравится) Эрик Сати всё-таки успел кое-что сделать, — прежде всего, заронив зерно и оставив глубокую борозду (и отпечаток пальцев) на искусстве конца XIX и всего XX века.[10]:54 Благодаря его личному присутствию, в музыке зародились и сформировались такие крупнейшие направления модерна и авангарда как: импрессионизм, конструктивизм, примитивизм (демонстративно проходя мимо фонфоризма, конечно),[11] неоклассицизм, неоромантизм и даже – минимализм (список далеко не полный). Под непосредственным (а иногда также и по’средственным) влиянием этого странного Эрика образова́ли, обточили и отточили свой «уни(кальный)» творческий почерк (а также стиль и манеры) такие «признанные» признанием композиторы как Дебюсси, Равель, Стравинский, Пуленк, Мийо, Франсе, а также поганец-Орик (з’ср), телёнок-Соге и даже (сравнительно) отдалённый (от него) пионэр Дима Шостакович (список опять далеко не полный)...[7]:535-536 Более того, продолжив многие фумистические начинания своего (не)признанного «дядюшки» Альфонса Алле, Сати оказался одним из зачинателей и (не)признанных столпов дадаизма и сюрреализма (причём, далеко не только в музыке).[10]:54 И всё это он сделал (я повторяю) – исключительно вопреки.[12] Я не оговорился: именно так, во-пре-ки. Постоянно, пожизненно пробиваясь через противодействие среды, её равнодушие и плевки. Тысячи плевков. Сотни тысяч (чтобы ничего не преувеличивать).[13] И среди этого всего — жалких шесть лет «заказов» на своё творчество: какое бы оно ни было экстремальное и уникальное.
- Несомненное достижение..., вполне достойное гордости, не так ли?..[14]:576
— И вот сегодня, в конце (вне) очередного года от Р.Х. я имею редкую возможность написать ещё одно уравнение, хотя и очень похожее, однако ничуть не менее выразительное, составив в один длинный ряд цифры 1981 и 2013 (выбор произвольный). И получив в результате разницу (пока только 33) – вычесть из них «2». Всего два года (1988 и 1992, да и те, прямо скажем, несколько натянутые), когда податель сего имел так называемый «заказ» на своё особенное, ни на что не похожее творчество.[15]:3-4 А все остальные годы (пока их имелось в наличии только «31 штука») продолжая упрямо работать: один на один с самим собой, и даже не пытаясь стучаться (молотком или головой) во все те стены, заборы, решётки и железные двери, которые изрядно обстукивал, простукивал и выстукивал предтеча и первопроходец Эрик Сати, — немного раньше... при своей жизни.
- — Ничего не попишешь... Так было.
Вот почему именно я, как Никто́ Другой (а равным образом и — Не́кто Другой) — имею все основания предъявить сегодня этот небольшой «счёт»... за него. И только затем, предъявив счёт, опубликовать — список.[16] Не слишком большой (и всё же, достаточно объёмистый) список, который словно по иронии судьбы называется: «Почти полный список сочинений Эрика Сати».[комм. 3]
— Список существующих, не существующих и совсем не существующих сочинений,[17] среди которых не хватает как минимум сотни, двух, а то и целой тысячи — тех особенных, ни на что не похожих вещей, штук, штучек, гримас, трюков, крючков, фокусов и выходок, которых Сати не написал... пока мог, и теперь, как я подозреваю, уже ни-ког-да не напишет...[комм. 4]
- Вероятно — никогда.
- Потому что время — вышло.[18]
— Ваше время...
|
© Автор (Yuri Khanon ) не возражает 
