Рука дающего (Натур-философия натур)
( обрывок старой ассигнации ) [комм. 1]
А ведь далеко не всё так уж трудно, и не всё так уж опасно..., и даже на первый взгляд становится отчётливо понятно, что это слово (с виду довольно сложное для произношения), тем не менее, обозначает один вездесущий (между нами) предмет..., который прямо и назвать-то стыдно. Разве что пальчиком ткнуть... Наугад. Ну, например, в любого из них, каждый из которых — «человеком» зовётся. Раз и навсегда носящий в себе это свойство, трижды чудесное. И неотъемлемое. Которое..., как ни называй, а всё — одно. Вот оно! — вынь да положь на стол, в карман, в кошелёк (или кошёлку)... Оно — прямо — как рёбра, печень или хрящик из носа... Словно ангел-хранитель, словно манна небесная с небес, ведь Оно завсегда с нами. С рождения и до смерти (чтобы не сказать до́ смерти). Каркай, не каркай — не вылетит. Останется. Как влитая. Тем более — сегодня. И здесь. В те времена, и в том месте, где Оно..., это слово (с виду довольно неприятное и сложное для произношения), тем не менее, выполняет одну очень простую и важную функцию... Можно сказать, даже — государственную. Чтобы не произносить более громких слов..., сугубо между нами.
Но прежде всего, не будем торопиться. Сначала попробуем, не мудрствуя, попросту — догадаться. И тогда в нескольких скупых линиях быстро нарисуется некая картинка, хотя и простая, но — не слишком-то привычная для обычного зрения (и воззрения). — И во-первых, придётся констатировать одну (практически) азбучную истину — о Ней, об этой «коррупции».[комм. 3] — Как оказывается, это слово (куда ни плюнь) всякий раз имеет отношение — к людям; и даже более того, оно имеет отношение к отношениям одних людей к другим тоже людям, — которые прохаживаются туда-сюда промеж других людей. Во всяком случае, там где нету людей (или какой-то человек остаётся совсем один), там навряд ли случается эта — коррупция. Вот. Это во-первых, я сказал. Но и во-вторых — ненамного сложнее... Оказывается, что Она (эта самая штуковина, о которой мы тут говорим) — сущая невидимка. Там, где людей нет (я уже сказал), и Её тоже (вроде как) не видно. Впрочем, одним тем дело не кончается. Потому что даже и там, где люди — есть, никакой «коррупции» тоже не встречается... Точнее говоря, (помимо самого́ слова) её — обнаружить не удаётся, как бы тщательно ни шарить руками. Да. Такова общая картина жизни. В ней есть всё. — Всё что надо: и люди, конечно, там есть, и даже очень много людей (это чиновники, минисры, помощники, адвокаты, депупаты, бизнесмены, секретарши, водители, курьеры ну..., и так далее до бесконечности) — короче говоря, в жизни всё-всё есть, и все-все тоже есть, а вот никакой «коррупции» среди них — нет.
Правда, на этом месте я вынужден резко смягчить лицо и торопливо попросить прощения. Всё-таки, наша бравая прокуратура со мной (вроде как) не согласна и считает — иначе. И сейчас скажу: как. — Значит, прокуратура считает, что всё в точности наоборот. Потому что в её поле зрения людей нет, а коррупция, напротив — есть. И немалая. С которой она, соответственно, борется... (на своём месте, значит)
Ни в коей мере не пытаясь здесь подвергнуть сомнению в высшей степени (много) уважаемую точку зрения нашей высокоуважаемой прокуратуры, я тем не менее попробую дерзновенно высказать своё более чем скромное суждение, которое никого (и ни к чему), разумеется, не обязывает.[комм. 4]
Да, всё точно. Всё так: «никакой коррупции в природе вещей нет», — сказал я неосторожно. Просто среди людей нашей земли существует один очень древний и глубоко естественный обычай, когда каждый, кому придаётся Власть или часть Власти в форме какой-нибудь функции, должности или поручения, — я повторяю, — каждый из них волен понимать её прежде всего как закреплённую за собой законную территорию получения дохода. Помнится, раньше (в те старые & недобрые времена, когда людишки ещё не научились как следует скрывать правду за словами) этот способ управления у них назывался «кормлением». Именно так: просто и точно. И без особенных изысков (как правило, происходящих из захолустной области — лобных долей). Один садился на других — и кормился ими. Иногда даже — едал, по случаю...
И в самом деле, зачем нужно городить какой-то густой и влажный лес (или, говоря короче, сыр-бор), если вся картина до предела суха и сыпуча?.. Как в пустыне. — Вот, именно это и есть (что я сказал) промеж людей, — именно и только это, а никакой мудрёной «коррупции» или «вивисекции» нет — и в помине. Потому что всё это чистейшей воды абстракция. И от лукавого.
Учитывая сказанное свыше, легко становится понятно, что это — тем более чепуха... Судите сами, мадам: если никакой «коррупции» нет и в помине (а это мы уже накрепко выяснили), то и «пронизать что-либо снизу доверху» она тоже не может. И здесь для полного понимания придётся поставить ещё один вопрос, простенький до невозможности. Ибо что́ ещё может означать понятие «государство», кроме некоей обширной «территории людей», находящейся в своём праве, распоряжении или власти? Горизонтальные границы (внутренние и внешние), а также некая сетка вертикальных разграничений, (по сферам и компетенциям) служат для упорядочивания естественного права каждой власти на своём месте... — Таким образом, природно обусловленное, первобытное право территории (как самое важное, практически безраздельно образующее и самую суть всякого государства, и всю его правящую номенклатуру) — я повторяю, — Оно, это краеугольное право территории кормления естественным образом пронизывает насквозь всё, что только возможно пронизать.[комм. 5]
Повторяю в последний раз: только так, снизу доверху и слева направо Это Право должно пронизывать всё государство. И чем крупнее чиновник, тем больший кусок права территории ему придаётся. Именно так: снизу доверху. И справа налево.
Да-с, потому что только считанные единицы (инвалидов духа, практически, выродков человеческого вида) в состоянии хоть как-то противостоять собственному естеству, природной системе (или, в конце концов, простому искушению наличностью) ради каких-то призрачных «внутренних ценностей», которые не то что пощупать, но даже — увидеть в самый светлый солнечный день невозможно.
Именно в этом и состоит солидарная сила человеческого общества, которым иногда называют эту громадную стаю охреневших обезьян, не так давно захвативших нашу компактную и относительно прекрасную планетку.
Так значит, — во́т ещё по какой причине нельзя говорить о какой-то мифической «коррупции»..., как если бы это было древнее божество, или современный идол... Причина тому — только они, сами люди... Ибо каждый из них, когда-нибудь тоже оказавшись в своём праве территории — он сможет с радостью прикоснуться трепетной рукой к прежде недоступному горнилу власти и почувствовать сладкую вибрацию государственной машины, тихо продвигающей в чью-то новую ладошку — пачку тугих ассигнаций, крепко перетянутых бечёвкой.
| |||||||||||||||||||
Всего несколько слов в место завершения. Это особое эссе..., «рука дающего да не оскудеет», — поскольку в нём заложено значительно больше, чем реально сказано, я предлагаю признать его — лицемерным. И даже более того: подлым. Аки смрадный тип (Иуда Назорейский), обещав «руку дающего», протянул — один только кулак сжатый с камнем и дорожной пылью. Так и здесь. Ибо за каждым словом речённым здесь остались сокрытыми — три слова умолчанных. И ведь редко, — ох!.., — редко кто (за малым исключением) сможет проникнуть в суть этих сокрытых слов, ради которых — всё здесь было сказано... Пожалуй, в полной мере на это способен только один общеизвестный зверь... — Проницательный и вездесущий, всевышний и потаённый, с искрою и умыслом в глазах — имя которого я не называю, чтобы на меня не взъелись клерикальные круги, рассевшиеся на поверхности нашей земли, аки язва — во его славу. Ибо любой смысл человеческий — есть только его слабая тень.
Нет, я не солгал. Это особое эссе, «рука которого да не оскудеет» — оно и вправду было сделано в указанный день 18 янря 208 года. Спустя полчаса оно точно так же (как я говорил на 11 дней раньше) было записано (не своим голосом автора, как это ни странно сегодня слышать) в качестве фонограммы с (анти)музыкальным сопровождением, а ещё спустя полчаса отослано адресату (город Мосва, угол того и этого, дом номер такой-то, скотоприёмник №61). Таким образом, если бы не один крайне неприятный тип с корявой рожей, то «рука дающего» уже давно стала бы достоянием российской науки, искусства, а также всех прочих дегенеративных ремёсел, на которые столь тороват человеческих дух... Однако этого — не случилось, понятное дело.[комм. 6] Вот почему сегодня, слегка отряхнутое от пыли и вытащенное из старого шкапа с нафталином, это вещное & вечное эссе предстало здесь — как новое, без малейшей тени смущения.
Это особое эссе (несмотря на то, что оно и в самом деле было написано в тот день, который указан чуть выше), — если говорить по правде, то этот срок ни о чём не должен говорить, кроме некоего условного дня. Или ночи, которая была очень давно... и больше никогда не вернётся.[комм. 7] — Прошу прощения. Потому что написанное на этой странице — раз и навсегда — лишено какой бы то ни было актуальности. — Оно банально и вечно,[комм. 8] пока ещё жив, пока ещё топчет землю своими лапами этот странный тип, называющий себя — «человеком». Таким образом, происходящее здесь лишено даже тени смысла.
| ||||
Ис’точники
Лит’ература ( из руки дающего )
См. так’же
— Все желающие сделать замечания или дополнения, — могут пойти до Кремля и там это сделать...
« s t y l e t & d e s i g n e d b y A n n a t’ H a r o n »
| ||||||||||
