Виктор Екимовский (Юр.Ханон. Лица)

Материал из Ханограф
(перенаправлено с «Ekimovsky»)
Перейти к: навигация, поиск
Композитор...,по идее
   ( малая игра слов )
автор : Юр.Ханон     
     ( от...сроченный )
Саша Попов, композитор Чужой среди чужих

Ханóграф : Портал
MuPo.png

Содержание


Виктор
Belle-Lt.png Екимовский Belle-Rt.png
композитор...,по идее

( или хорошая мина при плохом взрывателе )


Не нужно криков «бис» и «браво»!  
Оставьте ваши глупости, мадам...[1]:211

( М.Н.Савояровъ )


...а то бы ещё, чего доброго, меня обвинили, что я на старости лет заделался махровым конъюнктурщиком и публикую здесь панегирик...
мыслитель, натурально [2]

и
всё же (начну я вполне традиционно), не будем заранее врать, мадам. Хоть у вас так и принято. И широко... распространено (в целях самых разных..., и вполне одинаковых). К чёрту условия и условности. Скажем сразу: прямо и без око...личностей: нет. Категорически нет. И ещё раз нет. Потому что достаточно. Хватит. Не будет здесь вам (сегодня) никакой статьи про Виктора Екимовского. И композитора, по идее, тоже никакого не будет. В общем, ничего..., ровно ничего в таком духе не обломится. Если кто-то на это и рассчитывал (втайне, конечно)... Короче говоря: сдавай назад. Или поворачивай оглобли.[комм. 1]

...и вóт, значит, по какой причине...

  ...дело в том, что совсем недавно, кажется, это было лет семь-восемь на зад..., или даже девять, может быть..., — сейчас вспоминается с трудом, потому что в голове совсем другое, трудно заставить себя говорить и, тем более, думать о подобной ерунде... Короче говоря, бросим эту тему на полуслове, да подальше: не так важна дата, как её малюют. А важно здесь было бы совсем другое, как кажется. Сейчас скажу, чтó именно...
  Значит, так: лет восемь назад, в каком-то очень далёком, почти доисторическом прошлом случилась со мною, понимаете ли, одна малая оплошка... или даже, вернее сказать, оказия: было, значит, такое дело, чёрт меня дёрнул — шёл, шёл себе по ровной дороге, да вдруг и оступился. Дал, значит, я слово. Причём, честное слово. Или — слово чести. Это уж кому как больше по...нравится.[комм. 2] — И с той поры, разумеется, исполняю обещанное. Неукоснительно и жёстко.[комм. 3] Как дурень..., — прошу прощения, как человек чести, — я хотел сказать. Потому что есть у меня такое, мягко сказать, странное обыкновение, причём — пожизненное. Держать слово. На уровне. Причём, ровно на том уровне, на котором я его даю. Не ниже. Выше, впрочем, случается.[комм. 4]

Впрочем, оставим,[3]:137как любил говорить один мой не...приятель, один мой старый не...приятель.
Потому что здесь, с этого места пришлось бы начать уже другой разговор (как мне кажется).
...совсем другой...
( пожалуй, здесь мне придётся остановиться и кое-что напомнить..., тем кто успел забыть ).

  «Виктор Екимовский : композитор..., по идее». Такую..., или примерно такую надпись (слегка двусмысленную), нечто вроде заголовка или рекламной шапки, можно прочитать в начале этой страницы. При известном напряжении, конечно (можно). Между тем, никакого текста, хотя бы мало-мальски соответствующего названию, здесь нет и, если верить предупреждению, не предвидится. В таком случае хотелось бы узнать: о чём речь? Ну..., хотя бы в самых общих чертах.

  Извольте..., тем более, что ответить совсем не трудно. Со всей предельной конкретностью и даже осязаемостью.

 ...в любой ситуации существует такая правда,
      лучше которой при всём желании соврать невозможно...[4]:413

  ...как уже неоднократно приходилось напоминать на страницах благословенного ханóграфа, «...то было раннею весной...», причём, до такой степени раннею, что ни о какой траве ещё не могло быть и речи, одно слово: март, брат. И погода на дворе традиционного стояла такая, что даже многочисленные собачьи подарки, накопившиеся за зиму, ещё даже и не начали вытаивать из-под спёкшейся серой массы петербургского снега.[5]

  Работа над двумя фундаментальными книгами была закончена (над одной — давно, а над другой — и подавно)..., и вот, сделав передышку на несколько дней в техническом заполнении партитуры Карманной Мистерии, я решил сделать небольшое «offrande», — Виктору, с которым только что познакомился (лично).[комм. 5] Исключительно в качестве ответа, вернее сказать, в виде ответной благодарности..., причём, совершенно искренней, из глубины души.[комм. 6] Считай — просто так, совершенно ни за что (благодарности), единственно за его отношение. При...открыв подаренный мне экземпляр второго издания его «АвтоМоноГрафии» с шикарной дарственной надписью,[комм. 7] — буквально в пару дней,[6] на едином выдохе я набросал скелет этого текстао нём, его натуре и жизни.[комм. 8] Полностью и в целом.

...фотография при первой встрече, спустя почти год после «рецензии задним числом»...
В.Екимовский(мар 2010) [7]
...вне всяких сомнений, это эссе было поистине невиданным...
...скрывавшим в себе, как минимум, две уникальные точки...
...одну на поверхности, а другую — изнутри...

  И прежде всего, взгляд на жизнь как целое. Его жизнь..., в данном случае. Как частное от некоего принципа. Со всей очевидностью, это был прецедент. В таком охвате и остроте постановки структурных вопросов не только не принято, но и прежде невозможно было говорить — о художниках.[комм. 9] С другой стороны, как мне казалось, своим текстом я оказываю Виктору поистине неоценимую услугу, причём, нисколько не навязанную. Говоря одним словом, я дарил ему — Возможность, от которой он был волен в любую минуту отказаться или, скажем, сделать вид, будто её не существует. И тем не менее, дверь долгое время оставалась для него открытой. Как доктринёр и каноник, создавший принципиально новую систему понимания места человека в мире, а также внутри себя и между прочих людей, — я показывал ему другой, новый путь или, по крайней мере, взгляд на этот путь. По сути, ничего особенного не сделав (только единственный раз повстречавшись со мной), этот человек нежданно получил новую возможность..., всего лишь возможность, «по идее», которой прежде у него не было. Теперь, впервые в своей «авто’моно’биографии», он мог бросить взгляд на собственную жизнь с такой стороны, с которой он её никогда не видел, и даже не подозревал, что нечто подобное может существовать.

Как ни крути, как ни изворачивайся, но с этой стороны мой подход имел все черты открытия.
Прежде всего, для него самогó (открытия).

  И как следствие, открывал несколько возможностей, принципиально новых. — Если учесть возраст и состояние бенефицианта на тот момент, не в его воле было, конечно, что-то поменять позади. Однако оставшиеся несколько шагов вперёд ещё можно было сделать совершенно иначе, и главное..., главное!.. — новый структурный взгляд на жизнь как целое давал в руки инструмент и, как следствие, уникальную возможность полностью изменить итог, действуя реверсивным путём. Проще говоря, ещё была возможность подвести под собственной биографией и творчеством такую черту (читай: итог), который существенно поменял бы и её вес, и значение, и даже смысл.

Причём, всё это исключительно свободно, по его собственному желанию...[комм. 10]
  Любой человек под одеждой голый, а в глубине души — идиот...[8]

  Вот, собственно, и всё, в двух словах. Можно облегчённо выдохнуть и пойти за угол..., пить пиво, например. Поскольку написанный в конце марта 2010 года текст..., он как раз и назывался теми словами, которые вынесены в качестве заголовка (временного заголовка, подчеркну) этой страницы. «Виктор Екимовский : композитор..., по идее».[9] Итак: actum est, моё дело было закончено. А дальше..., — дальше, как водится в подобных случаях, началась история..., с позволения сказать, — «обыкновенная история».[10]

С незначительными вариациями.

  Сделав текст начисто, в первую голову я задал себе вопрос: ну..., и каково же его назначение? С одной стороны, он имел характер настолько уникальный и внутренний (читай: проникающий во все внутренности), что публиковать его можно было только по согласной воле обоих: автора и героя анализа..., чтобы не сказать — препарата. К тому же, самая тональность и интонация текста была столь странной и жёсткой, что представить себе место такой публикации..., — разве что очередное издание «АвтоМоноГрафии», но и такое предположение можно было посчитать почти абсурдным. Как говорится, и с этой книжкой далеко... (и очень далеко) не всё было (бы) гладко. Для начала, как самое безобидное, можно было бы слегка погоревать «о временах и сроках». Следуя элементарному принципу, объявленному Виктором, его книга утрамбовывалась и публиковалась размеренным шагом, почти как при застойном социализьме: один раз в десятилетку.[6]:8 Для начала это был 1997, а затем — 2008 (с малой задержкой). Значит, до следующей версии книги (даже если принять на веру, что она вообще состоится) оставалась ещё внушительная пауза длиною лет восемь — минимум.

— Так и подмывает пропеть отходную: «люди столько не живут»...[11]

  К тому же, если поставить рядом два этих произведения (или лица)..., и тогда... последние сомнения улетучиваются окончательно. Как бы это помягче выразиться... Слон в посудной лавке? Или конь в курятнике?.. — Оставим штампы для тех, по ним живёт. Короче говоря, «оставь одежду всяк сюда входящий»...[3]:127 Только в какой-то волшебной стране победившего сюрреализма можно было бы себе преставить всерьёз, чтобы у Виктора Екимовского (или у меня) внезапно появилось желание поместить эссе «композитора, по идее» (ничуть не скромного по своим размерам и статям) в трижды родственный текст и контекст своей собственной авто(моно)биографии. Словно вставную челюсть с двумя выразительными бивнями, — причём, оба вперёд, что показательно. Короче говоря, рассчитывать на «внезапную» публикацию можно было только как в сказке, «по сучьему веленью». И наконец, самым важным факто(ро)м, в качестве константы оставалось — нутряное назначение текста, иными словами, главный его зернистый плевел, (который на всё плевал и) из которого всё выросло. А здесь всё выглядело очень чётко и просто. Во-первых, моя работа была сделана — исключительно для него..., для того лица, которому она посвящена. И во-вторых, такие сильные и существенные (если угодно: существительные) вещи просто так, без спросу — не дарятся. Никого нельзя «осчастливливать» со спины, без вéдома или дозволения (таков мой императив, если угодно). Всякая божья тварь имеет право на свою долю незнания, равно всемирного и личного, равно ежедневного и пожизненного.

А потому решение выпало в осадок само собой.
В виде небольшого, но довольно дряблого кристалла.
 — Мусор, — только мусор, — ничего, кроме мусора!..[12]
( клятва Аполлона )

  Для начала, я просто отложил «композитора, по идее» (чтоб остыл и немного обветрился, со всех сторон) и — вернулся к основной работе. А затем, спустя неделю-месяц-полтора, задал Виктору — пару вопросов. Не напрямую и не навязчиво, разумеется. Но — со всей необходимой терапевтической уклончивостью, чтобы не возбуждать лишнего любопытства и не подталкивать — через мягкое место — к желательному ответу.[комм. 11] На заглядение, ответ реципиента не заставил себя ждать. Он оказался не только спорым, но и — ярко отрицательным. Причём, последовательно: во всех трёх лабораторных пробах.

...фотография при первой встрече, когда Виктор Екимовский специально приехал в Петроград...
Юр.Ханон и Вк.Екимовский
(Сан-Перебур, мар 2010 г.) [13]
Можно было не сомневаться: результат был в самом деле превосходным...

  Таким образом, буквально в первый же месяц своего существования «композитор, по идее» оказался подвешенным в воздухе (и слава богу, что не за ноги), без своего главного применения и адреса..., ради которого был написан. Большая и уникальная работа, пускай и прикладного характера... Сразу выброшенная в корзину.[9] — Честно говоря, смотреть в неё было немного тогó..., жаль. Хотя мне и не привыкать к таким кульбитам (почти все партитуры с 1991 года..., а про книги и прочую прозу я даже и не заикаюсь). — И всё же, пока бульон не совсем простыл, хотелось найти хотя бы какое-то применение своей работе..., пускай и самое завалящее.

  Впрочем, думать тут было почти не о чем. Решение нашлось почти сразу. — Википедия, конечно.[комм. 12] Громадная открытая энциклопедия, в которой на тот момент (май 2010 года) про Виктора Екимовского не было буквально — ни слова. Ни первого, и ни второго.

  С другой стороны, даже и речи не могло быть о том, чтобы выложить туда в каком-либо виде чёрную драгоценность: «композитора, по идее».[комм. 13] И в первую голову, я сам никогда не стал бы совершать подобных глупостей: «не слишком ли жирно», мальчики? С другой стороны, и формат энциклопедии даже близко не позволял присутствия подобных исследований. — Узда. Седло. Шпоры. Ремень... Всякая вещь должна, как минимум, соответствовать тому месту, на котором находится. «По заднице и шляпа», — как можно было (бы) прочитать в одной странной книге.[14] Или, как говорил незабвенный Антон Павлович, — «по говну и черепок».[15] А значит..., мне предстояла дивная работа: притереть первое ко второму. Готовый текст прецедентного эссе снова превратился в сырьё, а произведение искусства превратилось в тыкву...

  — В конце концов, не боги же горшки наполняют...[14]:94

  Ну что ж..., ломать не строить: дело нехитрое. Благо, фунда...ментальный опыт вандалов всегда под рукой. Берём кайло и готовую статую Микеля Анджело. Для начала, как это у них принято, отбиваем нос и ещё кое-что..., в том же д’ухе. Затем руки, ноги и вообще всё, что мало-мальски торчит. Наконец, немного утрамбовываем и ровняем полученную болванку (чтобы не выделялась из окружающего пейзажа), — и на выходе снова получаем натур’продукт: торжествующий камень. Почти булыжник, сэр... Примерно так мне и пришлось поступить, сократив уникальное аналитическое эссе раз в десять..., если не больше, — до состояния тривиального огрызка или манекена из ближайшего магазина одежды, получив нормальную биографию для открытой энциклопедии. И в последний день календарной весны 2010 года (говорю это не наизусть, конечно, благо, всякий хоть сейчас может это дело проверить), я выложил шикарную культяпку в открытый доступ. Так сказать, «опубликовал».[16]

  В полную противоположность «композитору, по идее», заочно отвергнутому, — оценка википедийного огрызка его главным героем (имярек) имела все черты превосходной степени, по крайней мере, на поверхности. Горячо и почти восторженно, герр Виктор поблагодарил меня (спустя четыре месяца),[комм. 14] и добавил (без лишних слов), что это «вообще лучшее, что о нём когда-либо было написано». Примерно такой же отзыв (только значительно более витиеватый по выражениям), он оставил и в википедии, на так называемой «странице обсуждения».[комм. 15]

Вот и слава богу. Хорошо — не плохо. Значит, не зря старался.
      Остановись, человек!..
  Не слишком ли мала та дырочка, в которую ты пытаешься влезть!..[4]:106

  Пожалуй, достаточно (на первый случай). Пора заканчивать... Дальнейшую нитку (белую, как всегда) позволю себе наметить не более чем — пунктиром.

...в конце концов, ведь я же дал обещание. Слово чести...
А слово нужно держать, не так ли? — ведь оно само... немного тогó, не держится...

  Напоследок замечу на полях (шляпы), что результаты предварительного «тестирования» клиента «по идее» не подвели. И даже напротив. Со временем они не только не подверглись какой-то ревизии, но и продолжали упрямо прогрессировать, причём, без моего вмешательства. С каждым годом Виктор всё чаще и отчётливее проявлял видимое раздражение, даже при малейших упоминаниях о моей системе, казалось бы, самых безобидных и не направленных в его сторону. И тем более странно это выглядело (как типичная болевая точка), если учесть наше общение, мягко говоря, не частое и мою предельную ненавязчивость. Единожды усвоив себе, что мои канонические открытия здесь не ко двору, я более и не предлагал их к рассмотрению..., разве только они проскальзывали как мои привычные фигуры речи в разговоре о каких-то третьих лицах или событиях.

...вторую и последнюю литераторскую пробу я поставил (на мостках) двумя годами спустя после первой...
опять мыслитель, натурально [17]
Впрочем, оставим пустое (нам ли привыкать?.., после всего).

  Вторую и последнюю литераторскую пробу я поставил (на мостках) двумя годами спустя после первой. Без лишних слов, это была подлинная классика в жанре дежавю. Пересмотрев по какой-то нужде упокоенный текст «Композитора, по идее», неожиданно для самого себя я почувствовал, что старый двигатель внутреннего сгорания снова «завёлся». — Один из конкретных конструкционных примеров, на которых я разобрал особенности инвалидной (отчасти) натуры Виктора, неожиданно зацепил за живое, и — буквально — заставил снова взяться за работу по оскоплению очередной статуи несчастного Микеля Анджело. В каких-то полдня превратив очередного Давида в кирпич, я выложил в википедию жалкий огрызок своего (генеративного) анализа «лунной сонаты» Виктора Екимовского. Случилось это сомнительное дело — в начале ноября 2013 года, и наконец, подвело тощую черту над моей про...странной работой 2010 года.[18] На этот раз ответной реакции лунного пьеро пришлось ждать, кажется, полгода, если не больше. Причём, даже молчание его в эти времена носило характер, близкий к окопному. Не говоря уже о специфическом отзыве, — каком-то нутряном, всецело выдержанном в особом жанре «похвала сквозь зубы». Несмотря на оставленное там же, при моём эссе о «лунной сонате» демонстративное мнение, будто бы «данная литература (читай: исследование) о сонате не менее интересна, чем собственно музыка сонаты», — я без труда почувствовал, что херр Виктор крепко раздосадован. И даже раздражён.

Впоследствии это ощущение подтвердилось: не раз и не два. И даже не три.
— Ну что ж, значит, достаточно. Allez..., — сказал я себе вполголоса.[комм. 16]
 Окончание дела стократ вернее его начала...
    Не потому ли... так важно умирать вовремя...[14]:166

  Долго ждать не пришлось, слава богу.[комм. 17] Свою последнюю джентльменскую точку Виктор поставил сам, привычным размашистым росчерком, — как тот автограф. Во время очередного питерского визита, вестимо. Тем показательнее, что беседа между нами в тот момент была вполне отвлечённая, не только без выстрелов, но и, что называется, на нейтральной полосе. Прервав меня на полуслове, он со внезапным раздражением объявил: «да не пытайтесь Вы завербовать меня в свою веру, всё равно из этого ничего не выйдет...» — Замечание тем более сногсшибательное,[комм. 18] что неминуемо предполагало за собой ещё и какую-то дремучую глупость (меня). Из серии: сколько лет уже знакомы, и вот опять, этот дурень никак не потеряет надежды... всё-таки «завербовать», да ещё и в веру. Совсем идиот, да ещё и фанатик, ничего не соображает. Вопреки всему, что о нём знает. Вопреки собственному зрению, слуху и обонянию. Наконец, вопреки элементарным законам логики и физиологики, по которым устроена всякая человеческая задница. Словно сонный медведь-шатун, у которого уже раз тридцать ничего не получилось, но он с упорством продолжает давить лапой на единственную педаль своего деревянного велосипеда.

...чтобы не поминать о других приборах..., более сложных.[комм. 19]

  Пора кончать, дружище Горацио...[19] Пожалуй, если продолжать в том же духе, дальше можно доскрестись — только до мышей, не говоря уже о более крупных грызунах. Процесс сколь бессмысленный, столь и непотребный, причём, равно для обоих.[комм. 20] — Отныне и до конца дней (моих или Виктора, на выбор), более ни один текст не выйдет за пределы... моей костяной коробочки. Ни одного огрызка. Ни единого булыжника. Ни одного кирпича. Не говоря уже о нём самóм, о сакраментальном первоисточнике 2010 года..., о «композиторе, по идее...» Всё! Как отрезало.[комм. 21] — Каждый человек имеет священное право на незнание, не так ли?.. (в том числе, и о себе самом), — или, по крайней мере, на свою порцию его..., этого естественного продукта. И тем более, я никогда не стал бы лишать (тем более, без спроса) этого священного права такого близкого человека, каким был (или, по крайней мере, мог бы быть) Виктор. Хотя бы в качестве благодарности... Ответной благодарности. За всё, что он для меня сделал. За эти годы. И после них...[комм. 22]

...фотография при последней встрече, не номинально последней, а изнутри...
Юр.Ханон и Вк.Екимовский
(Сан-Перебур, сет 2016 г.) [20]

  Помнится, в последнюю нашу встречу... (давненько это было, кажется, совсем уже в другом мире...) в какой-то момент Виктор посмотрел на меня каким-то внезапно бодрым, прояснившимся взглядом, словно бы припомнил что-то, и произнёс — не без интонации — с очевидной высоты своего положения: «ой, знали бы Вы, какая чепуха... этот Ваш пятьдесят один год!..» — И тут же услышал предельно будничный ответ: «а я Вам уже много раз говорил, Виктор, что возраст нужно считать не от начала, а от конца жизни»...

Кажется, это был наш Последний Диалог.

  И вóт что ещё думается напоследок. Опубликовав два оскоплённых для википедии огрызка, по сути, я не сказал о Викторе вслух — ничего. Он же сам, по существу, отказался прикоснуться к самому себе. Значит, теперь единственное, что «...по идее...» имеет хоть какое-то значение для истории этого знания, оставшегося закрытым: кто из нас двоих, так сказать, вперёд..., — или раньше накроется медным тазом.
  Итак..., не...много уважаемые дамы и господа, наш маленький домашний тотализатор открыт! Делайте ставки, кто первый!.. Если это буду я (что, при прочих равных, следовало бы признать приоритетным вариантом), то моё каноническое исследование 2010 года так и останется под спудом, постепенно отправившись вслед за своим автором. Но если всё же он, Виктор, — в таком случае, ещё остаётся эфемерный шанс, что этот сногсшибательный аналитический прецедент под именем «композитор, по идее» — увидит свет. Или в точности напротив: свет увидит его. Может быть, здесь. На соседней странице. А может быть и в каком-то другом месте. — Но главное... Прошу прощения... Главное, о чём я не могу не помнить сегодня, и даже завтра, отчасти. Кто бы из нас ни помер первым, я или он..., при любом раскладе Виктор уже никогда... не откроет..., не прочтёт... о самом себе. — И не узнает.[комм. 23]

Прошу прощения, я хотел сказать: сохранит, конечно.

  Да... Сохранит своё право.

    — На незнание.







A p p e n d i X

Друг мой, сядем на бревно, 
Перед долгою дорогой...[21]  

( М. Н. Савояровъ )

Ком’ ментарии


...и что за неприятное лицо у этого комментатора...
без лишних слов [22]

  1. Даже и поневоле мне пришлось (бы) вставить здесь подобный пассаж..., в виде или вместо преди...словия. А то бы ещё, чего доброго, меня обвинили, что я на старости лет заделался махровым конъюнктурщиком и публикую здесь панегирик в честь очередного юбилея Виктора Екимовского, — благо, они теперь у него случаются едва ли не каждый год. — Однако нет, конечно (как напрямую следует из текста). И жена цезаря снова вне подозрений, как и вчера, как и всегда. А потому могу только погрозить пальцем и ещё раз повторить (а затем и ещё раз) с прежде невиданной настойчивостью, короче говоря: сдавай назад. Или поворачивай оглобли, на худой конец. — Впрочем, последнее нежелательно.
  2. Не вижу ни малейшего смысла как-то дополнительно обсасывать или, тем более, о(б)суждать тонкую разницу между первым и вторым (блюдом)..., и не потому даже, что она слишком мала или, напротив, слишком существенна, но только по той безгласной причине, что подавляющее число моих современников (не говоря уже о соотечественниках), пока ещё находящихся «здесь и сейчас», в равной степени не мают ни того, ни другого. — Как говорится, чума на оба ваших дома. Или даже на три, если возникнет необходимость.
  3. И даже более того, всякий раз приходится хорошенько бить по рукам (себе), когда в очередной раз возникает позыв всё-таки взять — и нарушить сто раз просроченное обещание. Тем более, что до сих пор (пока я не опубликовал его здесь), о нём..., об этом слове чести — толком-то никто и не знал. И в самом деле, что за эксцентрическая дурь: исполнять обет, никому не вéдомый. И даже более того: решительно никому не потребный. Проще говоря, всем бы и плевать на этот предмет с высокой колокольни. В таких случаях куда вернее было сказать: что в лоб, что по лбу. Но и того мало: нет резона поминать про лоб, когда и лобка многовато будет.
  4. Хотелось бы знать, между прочим, о каком-таком «слове» здесь идёт речь и почему автор до сих пор не сказал ни слова об этом слове. К примеру, в чём оно состояло, это слово. Или кому было дано. Наконец, о чём вообще здесь идёт речь, если в начале эссе поставлен заголовок «Виктор Екимовский : композитор..., по идее», а в первой же строке сказано, что «никакой статьи про Виктора Екимовского здесь (сегодня) не будет». Значит, мы должны сделать такой вывод, что заявленная тема не соответствует тексту..., и вообще, имеет место какой-то обман. А может быть, даже провокация. — Причём, как утверждает автор, «ровно на том уровне, на котором она запланирована. Не ниже. — Выше, впрочем, возможно». Учитывая, что речь идёт о двух известных деятелях современного искусства, оба из которых (пока) живы, этот вопрос не следовало бы пускать, так сказать, на самотёк.
  5. «Offrande» — здесь — очевидным образом представляет собой самоцитату одной из самых известных «Смутных пьес» («Подношение Куперену»), а из неё, в свою очередь, неизбежно отсылает к старику-Равелю..., этому типичному жокею среди композиторов, в своё время изъевшему нам с Эриком всю печень своим импрессивным «приношением» (тому же типу). Впрочем, оставим... Дело давнее, что уж тут понапрасну гробницу ворошить.
  6. Эта «благодарность» — без лишних слов, отдельная статья расхода. Ещё в те времена, открыто недоумевая сам себе (какая-такая благодарность, почему, за что, откуда...), я посвятил ей отдельное небольшое эссе, — на своём персональном сайте в спец.разделе «Personarium». Собственно, там всё сказано, чёрным по чёрному. Без лишних слов. И сегодня — пока ещё — можно прочесть. Так сказать, в качестве прямого свидетельства..., или архи...ологического артефакта десятилетней давности.
  7. Этой дарственной надписи, прошу прощения за неуместное отступление, можно было бы посвятить отдельное эссе. Не говоря уже о ещё одной авто’моно’графии. Если бы не моё обещание, само собой. Впрочем, о нём ниже.
  8. Понимая под словом «жизнь» и «натура» вещи принципиально разные, соотносящиеся как причина и последствие. Далеко не всякий человек способен хоть как-то «делать» или, тем более, «сделать» свою жизнь, не говоря уже о формировании её линии напрямую, по воле (action directe). Разумеется, не относился к числу таких «функционеров» и Виктор. Тем не менее, его промежуточное (если угодно, межеумочное) положение в инвалидном статусе нашло своё причудистое отражение на его опусах («сочинениях») и биографии. Иногда как в кривом зеркале. А иногда, в редких случаях жёсткого или активного состояния инвалидной натуры, и в качестве чёткого отпечатка. Ещё раз повторю: никто ещё не пытался говорить таким образом о жизни художника, следуя из представлений принципиально новой системы психологии и философии. Именно тогда, весной 2010 года, я впервые предпринял такой опыт, нечто вроде малого лабораторного практикума: когда ещё не было «Чёрных Аллей», где эта работа будет сделана на двойном материале Альфонса, а также «Трёх инвалидов» и следующих толстых книг, где виви...секционный анализ человеческой природы дан в системном и обширном виде, под наркозом. Здесь же, после семисот страниц двуспального опыта с Фридрихом, мне пришло в голову приложить свежий метод к одной конкретной линии. — В данном случае, к линии Виктора Екимовского.
  9. К слову сказать, именно Ницше первым предпринял подобную попытку (хотя и пассивную), которую я попытался развить и распространить сначала внутри нашей с ним книги, а затем — на том материале, о котором достаточно чётко говорят уже одни только заголовки моих книг: как изданных, так и оставшихся в тени.
  10. Этот самоочевидный довесок в четыре слова мне пришлось накинуть — ради всего одного смыслового акцента. Речь не шла о том, что я при помощи своей системы собирался навязать Виктору Екимовскому новую картину или освещение его собственной жизни. К тому у меня не было ни малейшего поползновения, — хотя бы потому только, что сам предмет не представлялся мне достаточно ценным для подобного упражнения. Но для самогó Виктора, надо полагать, его жизнь имела значительно более высокий вес и цену. Во всяком случае, его «АвтоМоноГрафия», а также его лицо свидетельствовали об этом с максимальной чёткостью постановки вопроса. Таким образом, вопрос раз...решался сам собой. — Вóт, Виктор, моё Вам «offrande», — между прочим, подарок не только уникальный, но и почти царский, мало кому при жизни такое выдаётся. Принципиально новый, тонкий инструмент. Практически, лазер для лазаря. Хотите — берите, хотите — нет. Можете положить на полку, как сувенир. Пускай пылится. А если пожелаете, можете пустить в действие. Причём, в любую сторону. Как только пожелаете. Вот и вся история.
  11. Разумеется, если бы я для начала сообщил Виктору, что написал о нём прецедентное философско-психологическое эссе, а затем спросил: желает ли он его прочитать, он тут же ответил бы: «конечно, да» (да ещё и с восторгом, наверное). Во всяком случае, у меня такой ответ заранее не вызывал ни малейших сомнений. Однако в точности по этой причине спрашивать в лоб было нелепо и, прежде всего, нечестно. Хотя бы уже потому, что в таком способе диалога содержалась очевидная ложь допущения: я-то знал, о какого рода «эссе» идёт речь, а он — даже не мог предполагать, понимая под этим словом нечто совсем другое, знакомое ему по предыдущему опыту. Объяснить уникальные аналитические свойства своей работы напрямую тоже не представлялось возможным: сизифов труд пополам с цикутой. Или попытка решить не глядя обычное уравнение с тремя неизвестными, вдобавок, написанное на незнакомом (для Виктора) языке. Например, иероглифами. Или клинописью. — Чужие экзерсисы (попытки топтаться), тем более, сделанные на тёплом и дорогом материале своей жизни, нередко вызывают резонное раздражение. Именно потому я был вынужден выбрать окольный путь, — через несколько наводящих или тестовых вопросов. К примеру, дав Виктору попробовать «на зуб» несколько конкретных тезисов или выводов из оконченной работы. Результат тестирования говорил сам за себя. Дальше можно было не пробовать.
  12. Больше мне пойти с этим вопросом было нéкуда. Уже тогда, в 2010 году положение с публикацией моих текстов стало катастрофическим (про музыку я даже и не заикаюсь). Даже если бы я как-то попытался преувеличить собственную маргинальность, это бы не получилось. В последние десять лет издать не получалось ровным счётом — ни-че-го. Плотные ряды клана сомкнулись и повсюду мне приходилось натыкаться на одинаково (не)приветливые спины и задницы, взыскующие только денег, а более — ничего. И даже, грешно сказать, «Воспоминания задним числом» уже второй год валялись в «Ликах России» без малейшего движения. — Вóт тебе, бабушка, и википедия.
  13. Здесь даже не нужно загибать пальцы. Довольно уже и того только, что размеры «композитора, по идее» значительно превосходили всё, что только можно встретить в википедии. Не говоря уже про тональность, стиль и — подход к материалу. Одним словом, это называлось бы «тыкаться свиным рылом в известное место»... Даже представить себе не смешно, чтó бы там началось, попробуй я позволить себе подобную выходку.
  14. Выложив статью в википедию, я не сообщал о ней Виктору. Нажатием кнопки «опубликовать» моё дело было закончено и дальнейшее не требовало личного вмешательства. Действуя по старому рецепту зануды Конфуция, я пустил дело по течению, ожидая — когда мимо само проплывёт некое инородное тело. Кажется, Виктор узнал о статье только к октябрю (дело обычное: лето, отдых, поездки), и тогда же оставил отзыв. Сначала по телефону, потом — в письме и, наконец, прямо там, в википедии.
  15. Конечно, спору нет, википедия (по определению) — это очень «живой организм», мягко выражаясь, и помещая туда что-либо никогда нельзя быть уверенным, что не придёт ещё один сантехник с кайлом, чтобы отбить не только руки, ноги и всё прочее, что торчит «не по уставу», но и вовсе стереть написанное в воздухе тáк, чтобы от него не осталось и следа. И тем не менее, я не попущу себе возможности оставить здесь ссылку (очень даже прямую, хотя и наверняка немного тогó..., врѣменную) на упомянутый отзыв Виктора (спустя четыре месяца после сделанной статьи). Для тех же, кто препочитает (свиной) бифштекс сырым, оставлю его и здесь. Немного ниже, впрочем, чем следовало бы ожидать. В послѣднее врѣмя.
  16. Вот тогда-то я и дал себе, грешным делом, тó самое обещание: честное слово или «слово чести»..., о котором уже (не раз..., и не два) была речь, между слов. И даже теперь, оглядываясь на него..., или на себя..., — невольно выскакивает, как «джек из ящика», трижды прекрасная и прекрасно...душная фраза Эрика из «воспоминаний задним числом»: «всё! — детей больше не будет!..» И точно, со всей неизбежностью это — единственный оставшийся вариант, в нашем деле. К сожалению, Виктор с этим делом серьёзно опоздал. Но зато уж я точно не дал слабины. — Allez, allez, мой дорогой друг.
  17. Пожалуй, здесь я и оставлю, так сказать, по контрасту, обещанный автомоно...графический отзыв Виктора на википедийную статью о самом себе, опубликованный им вечерком 6 октября 2010 года. Вот он, приведённый в точном (и даже голом) виде, без изменений:
    «…А из написанного про мою личность и творчество лавры первенства источает исчерпывающе информативная и существенно аналитическая статья в Википедии 2010 года. Дескать, есть такой Екимовский, то-то сделал, то-то наговорил, то-то понаписал, но при этом красной нитью проходит мысль, что «авангардизм» (с 70-х годов композитор навечно припечатан сиим термином) ЕВ придумал для себя абсолютно свой. И отнюдь не втирался он в когорту первооткрывателей, как кто-то считает по непониманию, просто он живет в «доме, который построил Джек», то бишь сам его хозяин, а именно – ВЕ. Вот ведь разглядел, ай да сукин сын-писатель! Пролез в самые внутренние покои композиторского подсознания, в которые ранее никто не прорывался.
    Да и книгу заметил по существу. Тонко прочитал, не то, что некоторые, особенно кто не упоминается или упоминается с плюсом-минусом или вообще с минусом. Как там, в Постуведомлении – «Всё, что я написал, в том числе и эту книгу – для вас, дорогие мои…». Для Него уж точно.
    Поём славу хроникёру-мыслителю! (Виктор Екимовский. Автомонография, 3-е изд., 2017 год).»
    — Точка. Конец цитаты... И не только цитаты, вестимо.
  18. Удивительно, что ни тогда, ни позже Виктор не почувствовал и, тем более, не понял удивительной двусмысленности того, что сказал. И даже прямая аналогия, прекрасно ему известная, ускользнула от него: Ницше, конечно же, Ницше. В последние годы жизни (жизни в сознании, конечно), когда были написаны важнейшие работы, примерно такими словами заурядные друзья-профессора затыкали ему рот. Заставляя замолчать. — Интересно бы знать, чего Виктор желал добиться такими словами? — ни один из его застольных приятелей даже близко не говорил ему ничего подобного. И вот, он приезжает в Питер. Желает встретиться со мной. И хочет, чтобы я жевал во рту такую же пустопорожнюю чушь, как его бесконечные «рауфы»? Вопрос риторический, конечно. — В любую секунду я готов уйти или просто замолчать. Особенно, когда мне затыкают рот. Это — универсальное правило. На всю жизнь.
  19. И в самом деле, с первой же встречи с Виктором я без труда определил природу его натуры, тем более, что он её и не скрывал. У Виктора Екимовского даже внешний вид (фас, профиль, абрис) был настолько определённо выпуклый, что не оставлял ни малейших сомнений на счёт своего биологического статуса. Слава богу, в те времена, когда мы с ним общались, я ещё не совсем сдурел, чтобы ничего не замечать. — Между нами, приматами: кажется, нет ничего наивнее для типичного лидера по натуре, альфа-самца, чем пытаться «завербовать» (подчинить) — другого такого же лидера. Каким бы он ни был по своим качествам, подобное намерение обязательно приведёт к той или иной форме мордобоя (прямого конфликта). Тем более странное дело, что я с самого начала не видел для себя никакой иной мотивации его в чём-то убедить, кроме тех дополнительных возможностей (аналитических и генеративных), которых он никогда не имел раньше и мог получить из рук в руки, чтобы не тащиться по собственной жизни вслепую. Если же он сам от них отказывался, да ещё и в резкой форме, так у меня и вовсе не оставалось ни малейшей причины перетягивать его в свою «веру» (веру, которой нет, с позволения сказать). Тем более, спустя несколько лет общения..., когда мои мысли были скорее о борзых щенках, чем о какой-то вербовке. В таком случае, он просто подменял понятия и речь шла уже об элементарной цензуре (нежелательных или запретных темах). Значит, впредь при разговоре с Виктором я должен был (бы) следить за собой и не произносить ничего такого, что напоминало бы ему о моих системных взглядах и, как следствие, несло раздражение. — Но тогда спрашивается: на кой чёрт мне такое, с позволения сказать, «общение»?.. Особенно, если учесть мои наклонности: сколь «много» и «плотно» я в последние тридцать лет выхожу из своего затворничества и контактирую с людьми..., к тому же, прости господи, ещё и композиторами, «по идее». Единственный раз я сделал это для исключительного Виктора (в виде исключения). И он же сам, своими руками, закрыл это исключение простейшим методом: введением (себя) обратно в норму.
  20. Собственно, здесь, в этой точке и скрывалась основная проблема наших отношений, а также и последних лет жизни Виктора Екимовского. В точном соответствии с одним из тезисов «Композитора, по идее», мы двигались с ним в противоположных направлениях. Под влиянием возраста и болезней, он — постепенно «спускал воздух», возвращаясь к состоянию нормы, вляпываясь в неё всё глубже и глубже. Я же — напротив — под влиянием того же комплекта причин, продолжал отдаляться от средней линии человеческого материала и терять жалкие остатки способности элементарно общаться или, тем более, «коллаборировать с оккупантами». — Собственное шагреневое состояние (опускание до банальной человеческой нормы) не могло не бередить и подсасывать (где-то глубоко внутри и подспудно) тонкую натуру Виктора, отсюда (говоря кратко) и его растущее раздражение на мой «оборотный» пример, который поначалу выглядел упрёком, а под конец — обвинением и приговором. Все остальные подробности я выпускаю, разумеется. В полном согласии со своим словом чести.
  21. Вот, кстати, забавный казус, напоследок (нечто в стиле известного парадокса Протагора)... — Спустя почти десять лет. Сегодня. Всё-таки опубликовав это маленькое тавтологическое эссе..., тем самым, нарушил ли я данное (самому себе) обещание? (честное слово или «слово чести») — или не нарушил? Пожалуй, если судить по формальной логике, всё-таки нарушил. Хотя..., если посмотреть немного глубже, под кожу, — то вроде бы и нет. — Я же, впрочем, воздержусь от какого-либо мнения. Поскольку оно мне слишком хорошо известно. И в сáмом скором времени Виктор сам, причём, безо всякого моего понуждения — подтвердит его. В полной мере. И даже сверх того.
  22. Вероятно, со стороны может показаться, что я всё время балансирую на грани иронии и сарказма... Или даже издеваюсь. — Ничуть. Всю историю Виктора я воспринимаю как ещё одну неудачу и трагедию, в том числе, и личную. Свою. — И даже не столько как историю вынужденной деградации отношений (вслед за их сторонами), сколько ещё один пример возвращения (в данном случае, ещё и возрастного) большого артиста и, одновременно, высокого инвалида куда-то наискосок по нисходящей, — обратно к человеческой норме и, как следствие, к потребительской заурядности. Всё, что прежде было в нём особенного, экстремального и экстраординарного, постепенно спустило пар и оказалось — потеряно. В данном случае, это моя личная потеря.
  23. Этот текст, называемый «композитором, по идее...», в принципе, его можно оценивать как угодно. С любым знáком или вовсе без оного, как ноль. Но в любом случае, это — уникальный прецедент и, одновременно, такая же уникальная версия целой жизни особенного и непростого артиста, каким был Виктор. Никогда прежде..., и никогда впредь более не будет предпринято подобных попыток. С подобных позиций. Или в похожем ключе. И здесь уже я остаюсь полностью в своём праве: ненаписанного, неопубликованного или уничтоженного. Именно так. Только ещё раз повторю, напоследок. — Того, чего никогда не было прежде. И не будет впредь.



Ис’ точники

Ханóграф: Портал
NFN.png

  1. Мх.Савояров, Юр.Ханон. «Избранное Из’бранного» (лучшее из худшего). — Сан-Перебур: Центр Средней Музыки, 2017 г.
  2. Иллюстрация — Auguste Rodin, «Le Penseur», sculptures en bronze (1880-1882), — одна из многочисленных копий статуи обезьяны, установленная в Национальном Музее города Киото.
  3. 3,0 3,1 Юр.Ханон, Аль.Алле, Фр.Кафка, Аль.Дрейфус. «Два Процесса» или книга без-права-переписки. — Сан-Перебур: Центр Средней Музыки, 2012 г. — изд.первое, 568 стр.
  4. 4,0 4,1 Юр.Ханон, «Мусорная книга» (том второй). — Сан-Перебур. «Центр Средней Музыки», 2008 г.
  5. И.Анненский. Стихотворения и трагедии. Библиотека поэта. — Лениград: Сов’едский писатель, 1990 г. — «Жёлтый пар петербургской зимы...»
  6. 6,0 6,1 В.А.Екимовский. «Автомонография» (издание второе). — Мосва: Музиздат, 2008 г. — тираж 500 экз., 480 стр.
  7. ИллюстрацияВиктор Екимовский (собственной персоной), первая встреча (на Эльбе). Чрезвычайно наглядная фотография. — Сан-Перебур, мар.210 (tectum de Khanon).
  8. Юр.Ханон. «Не современная не музыка» (интервью). — Мосва: жернал «Современная музыка», №1 за 2011 г. — стр.2-12
  9. 9,0 9,1 Юр.Ханон. «Виктор Екимовский : композитор..., по идее» (из мемуаров королевского хирурга). — Сан-Перебур: Центр Средней Музыки, 2010 г.
  10. Иван Гончаров. «Обыкновенная история». Полное собрания сочинений И.А.Гончарова. Том первый. — Сан-Перебург: 1886 г.
  11. В.А.Ярхо. Король весёлого надувательства. — Мосва: «Биология», №1 за январь 2003 года.
  12. «Ницше contra Ханон» или книга, которая-ни-на-что-не-похожа. — Сан-Перебург: «Центр Средней Музыки», 2010 г.
  13. ИллюстрацияЮрий Ханон & Виктор Екимовский, документальная фотография: первая встреча (личное знакомство, десять лет спустя). Сан-Перебур: мар-210 (ultra-Tour).
  14. 14,0 14,1 14,2 Юр.Ханон, «Мусорная книга» (том первый). — Сана-Перебу́ра: «Центр Средней Музыки», 2002 г.
  15. А. Чудаков. «Неприличные слова» и облик классика. О купюрах в изданиях писем Чехова. — Мосва: Литературное обозрение, № 11 за 1991 г. — стр.72-75
  16. Оставляю здесь ссылку на статью «В.Екимовский» в архивном виде, как она существовала тогда, 31 мая 2010 года.
  17. Иллюстрация — Auguste Rodins «Tankaren», copie. Terrassen pa Waldemarsudde, Stockholm, Sveden. — одна из копий присевшего «мыслителя», установленная в Стокгольме. — Ещё зима, однако.
  18. Оставляю здесь аналогичную ссылку на статью «Лунная соната Екимовского» в архивном виде, как она существовала тогда, 13 ноября 2013 года.
  19. И.В.Гёте. «Фауст» (перевод Бориса Пастернака). — Мосва: Государственное издательство художественной литературы, 1960 г.
  20. ИллюстрацияЮрий Ханон & Виктор Екимовский, человеческий документ: последняя встреча (не номинально, но реально). Сан-Перебур: сет-2016, задворки Екатерининского собора
  21. М.Н.Савояров, «Переход» (1919). «Подмётки» к сборнику «Вариации Диабелли» (1903-1929 гг.) — «Внук Короля» (двух...томная сказка в п’розе). — Сана-Перебур: «Центр Средней Музыки», 2016 г.
  22. Иллюстрация — Избранная фотография из бранного: каноник и композитор Юрий Ханон. — Сан-Перебур (дурное место). — Canonic & composer Yuri Khanon, sept-2015, Saint-Petersbourg.



Лит’ература ( отложенная )

Ханóграф: Портал
Neknigi.png

Ханóграф: Портал
Zapiski.png
Ханóграф: Портал
Yur.Khanon.png



См. так’ же

Ханóграф : Портал
MuPo.png

Ханóграф: Портал
EE.png






см. д’альше



Red copyright.pngАвторы : Юр.Савояров & Юр.Ханон.    Все права сохранены (2021) Red copyright.png
Auteurs : Yur.Savoyarov & Yur.Khanon.   Red copyright.png   All rights p...reserved (2021).


* * * веро...ятно, эту статью мог бы исправить
и другой автор, о котором тут шла речь,
но теперь об этом не может быть даже и речи.

— Все желающие что-то (или кому-то) изменить или дополнить
(в этой пред’истории), — могут позвать спец.гарсона
с промежуточной палочкой и передать всё через него...


* * * (не) публикуется впервые, запоздало и отложенно :
региональный текст, провинциальная редактура
и заштаное оформление
Юр.Ханóн.



«s t y l e t  &   d e s i g n e t   b y   A n n a  t’ H a r o n»