Физиология шарма (Натур-философия натур)

« Физиология шарма »  из цикла ( «Мелодии для Собак» ) автор : Юрий Ханон               ( по заказу одной скотины ) ← О музыкальном в’лиянии собак Очень толстая — новинка → Ханóграф: Портал 13.  ФИЗИОЛОГИЯ ШАРМА ( обрывки древней рукописи ) (из цикла «Мелодии для Собак») ( тетрадь Геронтолога ) Физиология шарма   ( повторяю в последний раз ) Не зря..., и не случайно......., совсем не случайно....., — я пред’послал своей (без лишних слов, прекрасной) статье вот этот под’заголовок: « ( обрывки древней рукописи ) » ...потому что (скажем это понизив голос, сугубо между нами) я вовсе не собираюсь открывать (или открыть) американский велосипед. Или, тем более, вломиться в дверь, закрытую одной старой скотиной... Хвощ («половой побег») Скажу даже более того... Это эссе с самого своего начала имело вид... очень старого. Давно известного и не раз об’народ’ованного текста. Единожды при открыв рот на тему, для меня (мня, мне, ему) совершенно не интересную, и даже более того, как сама персоналия, находящаяся на противоположном конце. И даже не просто конце, а на его кончике. В конце концов, не будем кривить и скажем прямо: эта дрянь, раз навсегда, она находится «на противоположном кончике конца». Именно потому, раз при открыв рот на тему, совершенно меня (мня, мне, ему) не интересную, я обрёк себя от начала до конца — врать враньё. Но как лицо тонкое, и не лишённое зачатков совести, я также принял на себя необходимый вид — врать не подло, но правдо (подобно). Именно отсюда, чтобы вы понимали, мадам, и произрастают ноги у главного тона этой статьи... Обреченный врать, я принудил себя сказать решительно всё — напротив... Во́т почему эти достославные « ( обрывки древней рукописи ) » от начала до конца писаны последовательным и непреклонным слогом банальности, словно бы изрекают нечто — прежде никому не ве́домое — под видом воинствующих трюизмов..., одновременно скрывая под кучей словесного поноса подлинные жемчужины драгоценностей..., которые не сможет выскоблить ни один петух. — Но почему же не сможет? — собственно говоря? — Да очень просто! Надёжнейшим образом замаскированные под стопроцентное дерьмо, они сделаны так, что любой петух никогда не примет их за жемчужины. А если и примет, то отравится. Вот я и говорю, мадам..., и зачем вам нужен дохлый петух... Лучше подите-ка прочь, покудова целы! — да, и не светите здесь зазря моё девственно-тёмное прос(т)ранство мысли... Вам оно всё равно без нужды. Даже — малой. Да вот, собственно, и всё, что я собирался сказать... пока не началось. ...и снова    Физиология шарма   ( опять повторяю в последний раз ) Прекрасные дамы... или господа. Или не прекрасные... Или — и те и другие одновременно... Сегодня я пришла рассказать вам о том, чего никто из вас не знает, хотя и все отлично осведомлены об этом. Проще говоря, сегодня нам всем предстоит вломиться в открытую дверь. Чтобы торжественно убедиться, ещё раз, что — там, за ней, опять ничего не стои́т. — А потому прошу всех приготовиться и открыть пошире рот... Итак, мы начинаем. Чтобы раз и навсегда поставить точку..., м-м-м, так сказать, жирную точку в этом — тонком вопросе. — Однако для начала — «тс-тс»..., ни слова, ни звука (о шарме). И прежде всего потому, что это ... слово сейчас ещё недостаточно ясно. Да-да, я не оговорилась... Шарм... Это слово ещё недостаточно ясно чтобы его (сразу же) произносить — всуе и вслух..., налево и направо... А потому, для начала — несколько слов о других словах. О тех, — я хотела сказать, — которые обычно остаются между слов. Между строк. Или между ног. Начнём с красоты... Ведь я знаю..., о! — я хорошо знаю, — с чего вы любите начинать. Ни капли шарма. — И ведро красоты... Для начала. Потому что «красота»..., кр-р-ра-со-та..., — это гор-раздо более употребительное понятие. Употребительное..., причём, употребительное от слова употребля́ть... — во всех смыслах одновременно. Так сказать, разом. Для некоторой простоты можно представить себе некую словесную бухгалтерию... И что тогда? — смотрите сюда: потому что на одно употребление шарма приходится не менее двух-трёх десятков употреблений красоты. Пожалуй, именно такое употребительное соотношение (примерно в пять масс-процентов) и является вполне референтным и правдо (подобным), как мы все радостно убедимся ... ближе к концу моего доклада. Хвощ большой («половые побеги») Итак: чтó же мы думаем, когда произносим: «красота»... Или когда видим: «красота»... Разумеется, ничего. Причём, не просто «ничего», а вообще ничего. Так сказать, полностью ничего. Чистый лист. Zéro. Nihil. И даже банк-рот..., если угодно. — Само по себе слово «красота» говорит куда больше о нашем ожидании или желании, нежели чем о свойствах самого́ предмета. Надеюсь, моя мысль достаточно проста и удобопонятна... и пояснять её как-то ещё дополнительно не обязательно. — В конечном счёте, ведь даже маленькие дети отлично знают, что красота-сама-по-себе (как таковая) не существует, и все мы наблюдаем её как некий феномен, чаще всего умо-зрительный..., или как психофизиологическое явление, строго ограниченное со всех сторон. Вырастая как типичный хвощ прямо из человеческой или какой-то иной физиологии, это прямостоячее болотное растение своим противоположным концом упирается точно в психику. Вернее сказать, в обе психики: и того, кто смотрит, и того, кого видят. Притом, чистый феномен во всех случаях приходит в движение, чаще всего — мгновенное: в результате чего обе эти психики в результате присутствия «красоты» неизбежно деформируются и начинают её — употребля́ть. Впрочем, красота не терпит лишних покрывал. А потому — долой всякие недосказанности, поклоны и жеманные приседания... Давайте будем говорить о ней ещё более узко и профессионально..., прямо и точно, например, как врачи. В частности, патологоанатомы... Не будем кривить душой. И лицом... Все мы, от президента уважаемой фирмы до самой последней секретарши (вроде опоссума), должны отчётливо понимать: красота — это прежде всего функция... Причём, одна из основных функций. А потому..., я завершаю свою мысль, красота — это явление чисто гормонального порядка. Если сказать грубо, это временный, скоропортящийся продукт, присущий более всего — цветущей молодости и плодоносящей зрелости. «Красивые старухи или старики».., здесь я попросту пожму плечами. И отвернусь. Впрочем, ненадолго... Ровно на столько (минут, секунд), сколько мне позволит текущий регламент... моего доклада. Итак, я сказала: «красивые старухи или старики». Если мне будет позволено такое..., м-м-м, милое слово..., или слегка опрометчивое сравнение — они на закате своей жизни доедают последние остатки своего гормонального прошлого. Тускло отсвечивая..., словно ночные гнилушки в лесу. «Красивые дети» — едва ли не забавнее старичков, этих одуванчиков без семян... Они, так сказать, живут ожиданием будущего или — попросту в кредит. Мы видим их прежде всего — в будущем, глазами собственной фантазии. Красота — прежде всего и более всего — функциональна. Существуя как узкий результат (проявление или отблеск) генеративного здоровья организма (или живого субстрата), она (словно реклама) оповещает наружный мир о прекрасном состоянии собственной функции продолжения жизни. Поймите мои затруднения... Иногда бывает особенно трудно выдавить из себя слова самые простые и понятные. Особенно когда речь идёт о красоте. — Однако..., однако не будем забывать, что каждый человек, тем более — мужчина, (в том числе — и все присутствующие здесь, на нашей многоуважаемой конференции) ежедневно выдавливает из себя — нечто значительно худшее, причём, в товарном количестве. И всё же, если и говорить о красоте, то куда разумнее это будет делать — в терминах мясника. Ничуть не цинических..., в данном случае. Упругая кожа, пухлые губки, крепкие зубы, прелестная улыбка, блестящие (без лака) ногти и мерцающие в отражённом свете волосы — всё это безусловно свидетельствует о наличии в организме (женщины) достаточного количества эстрогенов..., которые, в свою очередь, рождаются на важнейшей фабрике — её яичников. — Пышность груди, вернее, нет..., прошу прощения, важнее — её упругость и ощущение некоей внутренней жизни в этом предмете — вот один из надёжных знаков того, что фолликулы вырабатывают много, или по крайней мере достаточно прогестерона. Амарант хвостатый (цветок) — Да-да, и не нужно морщиться! — (пожалуйста, не прячьте глаза, мадам из шестого ряда)... Мы не можем бесконечно отнекиваться или закрывать глаза... Потому что здесь..., и только здесь вечно заключается — основа, и основная функция женского организма... И конечно же, как результат, она не может не привлекать к себе, ибо привлечение — и есть её главная цель. Любой цветок упругостью и яркостью своих лепестков, размером венчика, обилием пыльцы и нектара, и, конечно, запахом — привлекает и должен привлекать опылителей. И снова повторюсь: не нужно напрасно отнекиваться. Мы их всех отлично знаем в лицо. А некоторых даже — ниже... Однако, я возвращаюсь к основной теме. Конечно, не одни только яичники. Имеются ещё кое-какие важные места на свете... Не обязательно это мосва, хремль... или ещё какая-нибудь крепостная стена. Случаются они внутри полости тела... И даже — в голове. Вот, например, гипофиз. Вроде бы, совсем небольшая штучка..., и не слишком бросается в глаза (с первого взгляда), но ведь она в самом деле координирует едва ли не весь гормональный баланс в организме, а значит, руководит работой всех желёз. — Пролактин, Лютеинизирующий Гормон (ЛГ), ФолликулоСтимулирующий Гормон (ФСГ)... Казалось бы: «фи, мон шер»!.., какие некрасивые сухие слова! Но как результат — их результат! — особенная неподражаемая мягкость поведения, склонность к нежному общению, плавному движению, молочности кожи и всё той же... груди. Кажется, упругой, я сказала. Да. Очень жаль... Что ещё? Кажется, вы хотите спросить? Или поинтересоваться? — Извольте: манящий блеск в глазах, влажность губ (и снова скажу: безо всякой помады), красивая упругая кожа, живость реакции..., да..., живость реакции — а вот, кстати спросить: красота это или уже шарм? — Пока подвешиваю этот вопрос без ответа, пускай немного просохнет... — И всё это, перечисленное, заметьте! — только малая часть результата работы тиреоидных гормонов, на первый взгляд, странное слово, однако — именно оно вырабатывается ... в щитовидной железе. Кроме неё упомяну добрым словом — надпочечники. Они с готовностью вырабатывают андрогены — это уже мужские гормоны (хотя они всюду и везде мужские, безотносительно к тому, в чьё тело они вселяются). И женщины без них тоже не могут обойтись. Как и напротив... — Либидо, маскулинность, подвижность, активное поведение, инициативность, импровизация, живость — всё это растёт из того же Места, откуда и андрогены. Под конец можно добавить (уже вскользь), что всяческие эндорфины (или так называемые гормоны радости, отнюдь не детской), получаемые либо из положительных эмоций, либо из пяти бананов в день, попадая прямо в мозг — самым прямым образом (действуя через гипоталамус) — усиливают выработку эстрогенов и, как следствие, всего хорошего, что они с собой приносят. Пожалуй, здесь я позволю себе взять паузу и перевести дыхание. Правое полушарие мозга (это я говорю только для тех, у кого оно есть) — оно считается как бы «женским», хотя это голая ассоциация, конечно. И не более того. Мужчины уже второй век учат нас, что правое полушарие отвечает преимущественно за фантазию, воображение, творческие возможности и образные (не жёсткие) ассоциативные связи. А про левое (которое напротив, принято считать мужским, логическим), я даже и трудиться говорить не стану. — В конце концов, я думаю так: если вы, слушая меня, не приложили небольшую работу хотя бы одного из этих полушарий — наверное, вам до сих пор неясно, к чему же я клоню. — Однако, не вижу здесь ничего дурного... Пускай это выяснится сегодня так..., без вашего участия. В результате штатного и сбалансированного функционирования психо-гормональной структуры организма — возникает так называемая «красота», имеющая для человека нормального прямое назначение — привлечения или привлекательности. Именно Homo normalis имеет в запасе красоту — как вторую силу внутривидового сохранения индивида (в значении «продолжения рода»). Включим на секунду правое полушарие (это я снова говорю только для тех, у кого оно есть)... И тогда..., будет совсем нетрудно представить себе деревенскую девицу с коромыслом или ведром, или пропорционально развитого городского подростка (недоросля), каждый из которых будет в полном смысле — привлекательным. И даже красивым. Причём, красивым — вполне нормально и среднестатистически, понимая под этим некое продолжение... Однако, если затем представить себе не красоту, а «шарм» деревенской девицы с коромыслом — это уже будет, пожалуй, черезчур смелый поворот мысли. Как, бывало, любил приговаривать более чем крупный бытописатель (поза) прошлого века Лев Толстой: «...в деревне шарм довольно редок, но зато в городе очень часто валяется прямо на дороге...» — И поневоле напрашивается вопрос: «так не следует ли нам — сейчас же — просто взглянуть себе под ноги?» — И что же мы там увидим?.. Кристина Киршнер, бывшая жена Аргентины с папой А вот что!.. — Если в силу своего назначения красота глубоко нормативна в полном психофизиологическом смысле, то шарм — с точки зрения психо’физиологии — явление гораздо более сложное и не может считаться формой существования нормы. Именно здесь и следует искать не только его механизм, но и — существо. Если это кому-то нужно. Хотя, если говорить прямо, для подавляющего большинства людей «шарм» — это не более чем слово, или словечко, товарный анекдот или пустой изысканный жупел, — в те продолжительные минуты жизни, когда не о чем говорить и нечем занять язык. — А потому сделаем ненадолго вид, что мы не такие. По крайней мере — сегодня. Максимум, минут на десять. Итак, если красота — это, прежде всего, норма и самодостаточность, то шарм — это особость, отход от нормы и тонкий продукт для толстого ценителя (или гурмана), которого за подобные склонности было бы уместно назвать — «особистом». Сыр с плесенью..., бочковая русская селёдка, тушка с душком..., изысканно вонючий тропический фрукт дуриан..., — посмотрим на них под новым углом зрения... Например, таким: а не находятся ли все они на полпути от красоты — к шарму? Именно по той причине, что красота имеет прямое действие, а шарм — только касательное, через рикошет или неожиданное смещение. Типичный продукт поздней культуры, он всегда не совсем здесь, или пришёл откуда-то оттуда, от края ожиданий. Часто случается так, что он — жёстко-маргинален, далеко не всем по нутру, и даже, возможно, вылезает откуда-то снизу или сбоку. Но, прежде всего, шарм, в отличие от красоты, обладает лёгким (или даже нелёгким) несоответствием своей собственной роли, или Вашему ожиданию..., так сказать, немного «травести». Он выглядит в целом так, как если бы был в какой-то момент слегка болен или подпорчен, но потом — выправился, посвежел и стал вполне оригинален. Пожалуй, именно отсюда произрастает его отчасти изысканная артистическая природа. Нормальный артист, — он глуп, красив и(ли) бездарен. Это — три примерно равнодействующие величины, составляющие в полном смысле слова «механизм»... Механизм действия. — Равно как и деревенская девка с коромыслом..., она только для того и красива, чтобы не быть особой, а быть — исключительно глупой, красивой и бездарной (миль пардон), вернее говоря, нормальной. Попросту говоря, она не нуждается ни в какой дополнительной особости (или порче), поскольку — как предмет человеческого мира..., и как полноценная девка с коромыслом, она — глубоко самодостаточна. «...Чистейшей прелести чистейший образец...» Повторяю ещё раз. Шарм — испорченное дитя поздней культуры... Он гнездится в катакомбах большого города, между бетона и асфальта... И чем этот город крупнее, чем он более грязный, мокрый и нездоровый — тем статистически больше шарма там может валяться прямо на дороге..., как хотел толстый господин Толстой... Назову несколько признанных мировых лидеров исторического и географического шарма..., это влажный Лондон, вонючий Париж, болотный Питербурх, и даже не скажу какая — Венеция... Список весьма пригоден для продолжения. Город как таковой..., с его безобразной кучностью населения, испарениями подземных миазмов, обилием болезнетворной микрофлоры, нечистым воздухом и водой, недостатком растительной нормализующей зелени, постоянным гомео-апатическим отравлением диоксинами, серными и азотными газами, углекислотой, синтетической пищей и непрерывными стрессами — вот она, идеальная среда для постепенного превращения красоты — в шарм. В последние полторы сотни лет этот процесс назывался кратко и ёмко: декадансом или разложением... Прошу иметь в виду! — Практически все гормональные, физиологические и психические механизмы, которые для красоты были перечислены как варианты нормы, в случае шарма обладают — несомненным признаком перекоса, дисфункции или даже патологии. Изящная изломанная девушка с фигурой мальчика, слишком большие выразительные глаза на худом лице, нервное эксцентричное поведение, с трудом скрывающее под собой личные комплексы (сильные и болезненные), излишняя манерность в мимике и одежде, чрезмерная скрытность или преувеличенная общительность... — Да, список можно не продолжать. Всё это — типичные узнаваемые черты шарма и такие же типичные признаки несбалансированного психогормонального фона. И здесь, между слов..., налицо не каменный, не железный и не золотой, но — уже «серебряный век» искусства, культуры и человека... Совсем не стойкий... Размягчённый и склонный к почернению. Золотистый стафилококк (образец чистой красоты) Когда уровень андрогенов выше нормы, или понижен прогестерон, или пролактин упал до уровня пола — вот настоящая биохимия шарма. Всё это есть — прямые нездоровые признаки вмешательства коррозии города в жизнь своих людей. Скажу даже более того..., в 70 процентах случаев шарм можно объявить отдалённым последствием перенесённого в детстве вирусного заболевания, характеризующегося системными изменениями функций всего организма в целом и его отдельных систем (руководящих как нервными реакциями человека, так и его поведением). <...> — Вот почему я ещё раз вынуждена повторить: шарм имеет все черты особости, и очень часто — черты особости болезненной, которой все мы обязаны: хронической интоксикации и золотистому стафилококку — из века в век безотказным и (почти) бескорыстным творцам человеческого шарма! Вижу, что все вы уже устали и хотите в туалет... А потому закончу очень быстро и почти конспективно. Смотрите сюда: если статистическая красота в большинстве случаев — признак общественной нормы или физического здоровья, то шарм чаще всего — признак своеобразной инвалидности... — И пускай мы посчитаем её в ряде случаев вполне скомпенсированной, тем не менее она — как диагноз — пожизненна. В этом безусловное преимущество шарма... — если он уже есть, то практически — неизлечим. Но, с другой стороны, эксплуатационные свойства шарма и красоты отличаются — разительно. И мы не можем впредь делать такой вид, будто этого не понимаем... На красоту можно сесть как на лошадь, со всего размаха, и затем ехать очень долго и далеко (как до Луны), не слезая. Иное дело — шарм..., это совсем не шарманка, и вертеть у него ручку без перерыва — не получится. (Впрочем, любительниц абсента я попросила бы немедленно покинуть помещение). Конечно же, шарм — как лекарство. Его не едят ложками... И не употребляют по сорок раз на дню. Шарм — типичная отрава или гомеопатия... Его следует строго дозировать и внимательно наблюдать, чтобы особость (по возможности) не переходила границ болезни. Но если это уже произошло..., лечение будет долгим и трудным. Как правило, завершаясь летальным исходом... — Или в точности наоборот... Это уж — кому как больше нравится. ( форма публичного разговора ) каноник Юр.ХанонЪ состав 19 сетр 207.  Ос. слякоть Пояс ’ нение вон, вон отсюда  ( Je retire ) Это эссе..., весь этот непреходящий и непрекращающийся на протяжении целой страницы «шарм на месте красоты» я возвращаю сегодня «на протянутых руках» — той, которая мне «заказала» этот текст для своих нужд (малых), а затем плевала на него и даже не сказала одного маленького «спасибо». — За всю эту не(бесную) красоту... Плевала... И за весь этот шарм... Тоже. — Оттуда, изо всей своей физиологии. Не раз и не сто (раз) я сталкивался в своей жизни с подобным (прямо скажем) мелочным & рядовым свинством или небрежением. И конечно же, не раз и не сто (раз) он не стоил бы того, чтобы о нём помнить..., вспоминать... и, тем более, говорить отдельно... Только молча... возможно составить ему достойный ответ. — «Ответ, которого не было». Однако ... кроме всего, — текст. Ведь остался же ещё и текст..., этот без вины виновный, весь в вате..., бедняга этакий. Гол(ый) как сокóл. Или, на худой конец — камень, ободранный с...кульптором как липка. Этот текст — до сего дня... продолжает всё помнить и нести... Внутри себя. Вопреки всему. И ещё: не позволяет забыть... мне. — Рождённый как бастард. Нелюбимым и невозлюбленным, отвергнутым без слов, в гробовой тишине..., — только сегодня он (не я, нет), в конце концов, заслужил хотя бы малую толику своего присутствия в этом мире. И вот, я выкладываю его сюда. Его... — Нет, не как бастарда. Рождённого нелюбимым и невозлюбленным... А как маленькую сверкающую драгоценность..., крупинку шарма посреди моря всеобщей физиологии... Как блестящий в лучах солнца осколочек разбитой буты́ли, на которой пока ещё можно прочитать старую полуистлевшую этикетку..., а поперёк неё — даже полустёршуюся надпись, красным по белому: «Хомистика..., 40°» — всего лишь какой-то пустой и случайный шарм... посреди мира уродства... Как плевок в лицо... Как ещё одна маленькая жемчужина в море всеобщего человеческого навоза... — Наконец, мне надоело рыться в полном одиночестве, господа!.. — Эй вы, где ваш старый петух!..

A p p e n d i X ( или маленький физиологический цитатник ) Какая проза..., что за шарм! «Прекрасная истеричка» ➤    Расшаркивается на всю комнату, и по-французски. Что, мол, он, братец, такое говорит? Charme, говорит... Ну, мол, шарме́ так шарме́. Вы, говорит, Андрей Антоныч, здесь, верно, скучаете? Да, мол, ― а вы? Я, говорит, ма тант, княгиня такая-то, ма гран-тант, говорит, баронесса, там чёрт знает, что несёт!..   — Аполлон Григорьев, «Один из многих», 1846 ➤    Бывают тонко развитые, нервические, раздражительно-поэтические личности, которые обладают каким-то особенным воззрением на природу, особенным чутьём её красот; они подмечают многие оттенки, многие часто почти неуловимые частности, и им удаётся выразить их иногда чрезвычайно счастливо, метко и грациозно; правда, большие линии картины от них либо ускользают, либо они не имеют довольно силы, чтобы схватить и удержать их. Про них можно сказать, что им более всего доступен запах красоты, и слова их душисты.   — Иван Тургенев, «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии. С. А.-ва», 1852 ➤    ...А чтоб тебе доказать мою беспристрастность, слушай: вот формулярный список господина Инсарова. Талантов никаких, поэзии нема́, способностей к работе пропасть, память большая, ум не разнообразный и не глубокий, но здравый и живой; сушь и сила, и даже дар слова, когда речь идёт об его, между нами сказать, скучнейшей Болгарии. Что? ты скажешь, я несправедлив? Ещё замечание: ты с ним никогда на ты не будешь, и никто с ним на ты не бывал; я, как артист, ему противен, чем я горжусь. Сушь, сушь, а всех нас в порошок стереть может. Он с своею землею связан — не то что наши пустые сосуды, которые ластятся к народу: влейся, мол, в нас, живая вода! Зато и задача его легче, удобопонятнее: стоит только турок вытурить, велика штука! Но все эти качества, слава богу, не нравятся женщинам. Обаяния нет, шарму; не то что в нас с тобой...   — Иван Тургенев, «Накануне» (Глава 12), 1859 ➤    — Очень, очень рад познакомиться, — произнёс он с самым великосветским полупоклоном, — и тем более в такой день... Он прековарно улыбнулся. Дамы приятно заволновались. — Шарме́, — произнесла дама в бархатном платье почти вслух. Молодая стоила Пселдонимова. Это была худенькая дамочка, всего ещё лет семнадцати, бледная, с очень маленьким лицом и с востреньким носиком.   — Фёдор Достоевский, «Скверный анекдот», 1862 ➤    Было время, когда лучшими атрибутами физической красоты считалась в женщине интересная бледность лица и непостижимая тонкость талии; барышни пили уксус и перетягивались так, что у них трещали рёбра и спиралось дыхание; много здоровья было уничтожено по милости этой эстетики, и, по всей вероятности, эти своеобразные понятия о красоте ещё не вполне уничтожились и теперь, потому что Льюис восстаёт против корсетов в своей физиологии, а Чернышевский заставляет Веру Павловну упомянуть о том, что она, сделавшись умною женщиною, перестала шнуроваться. Таким образом, физическая эстетика очень часто идёт вразрез с требованиями здравого смысла, с предписаниями элементарной гигиены и даже с инстинктивным стремлением человека к удобству и комфорту. «Il faut souffrir pour etre belle», говорила в былое время молодая девушка, и все находили, что она говорит святую истину, потому что красота должна существовать сама по себе, ради красоты, совершенно независимо от условий, необходимых для здоровья, для удобства и для наслаждения жизнью.   — Дмитрий Писарев, «Мотивы русской драмы», 1864 ➤    Нечто на выпивку! Маша опустила руку в карман и подала ему рублёвую бумажку. Капитан снова запахнулся и стал расшаркиваться. ― Же сюи шарме́!.. Же сюи аншанте де вотр бонте, м-медам! — и непременно поцеловал бы вашу ручку, если бы вам не скверно было протянуть её такой ска-атине, как ваш покорнейший слуга. Адью, медам, адью!   — Всеволод Крестовский, «Петербургские трущобы». Книга о сытых и голодных, 1864 Борис Йоффе, «Физиология шарма» (2003) ➤    Красота вообще редкость; есть целые народы из меньших братий, у которых никакой нет красоты, например, обезьяны с своими ирландскими челюстями, молодыми морщинами и выдавшимися зубами, лягушки с глазами навыкате и ртом до ушей... Да и часто ли встречается красивая лошадь, собака? Одна природа постоянно красива, потому что мы на неё смотрим издали, с благородной дистанции; к тому же она нам посторонняя, и мы с ней не ведём никаких счётов, не имеем никаких личностей, смотрим на неё как чужие и просто не видим тех безобразий, которые нам бросаются в глаза в человеческих лицах и даже в звериных, имеющих с нашими родственное сходство. А присмотришься к лицам и, при всём их безобразии, не отвернёшься. Лицо — послужной список, в котором всё отмечено, паспорт, на котором визы остаются. И как это всё умещается между темем и подбородком, всё, с малейшими подробностями, нескромностями и обличениями, всё вываяно бедными средствами мышц, жира, оболочек и костей!..   — Александр Герцен, «Скуки ради», 1869 ➤    Пардон, что махоркой беспокою... ― Ничего, мне очень приятно, ― отвечает молодой человек. ― Приятно? Шарме́. Честь имею представиться. Пьер из купеческих оболтусов! А на фамилию мою вам наплевать!..   — Николай Лейкин, «В Екатерингофе», 1879 ➤    Определяется красота, по Баумгартену, соответствием, то есть порядком частей во взаимном их отношении между собой и в их отношении к целому. Цель же самой красоты в том, чтобы нравиться и возбуждать желание (Wohlgefallen und Erregung eines Verlanges), — положение, прямо противоположное главному свойству и признаку красоты, по Канту. Относительно же проявления красоты Баумгартен полагает, что высшее осуществление красоты мы познаём в природе, и потому подражание природе, по Баумгартену, есть высшая задача искусства (то же положение, прямо противоположное суждениям позднейших эстетиков).   — Лев Толстой, «Что такое искусство?» (часть III), 1898 Эмиль Гудо (~ 1891) ➤    И если иллюзорна цель превращения жизни в искусство, то цель претворения жизни этого мира в бытийственную красоту, в красоту сущего, космоса ― мистически реальна. Космос и есть красота как сущее. Космическая красота ― цель мирового процесса, это иное, высшее бытие, бытие творимое. Природа красоты ― онтологическая и космическая. Но все определения красоты ― формальны и частичны. Красота в своей последней сущности ― неопределима, красота ― великая тайна. В тайну красоты должно быть посвящённым, и вне посвящения она не может быть познана...   — Николай Бердяев, «Смысл творчества», 1914 ➤    Они сидели рядышком на скамейке в саду Пти-Шан и дышали тёплым весенним воздухом: бывший журналист, бывший поэт и бывш... чуть, по привычке не сказал «бывшая сестра журналиста»... Нет, сестра журналиста была настоящая... Дама большой красоты, изящества и са́мого тонкого ша́рма... Всем трём я искренно обрадовался, и они очень обрадовались мне. — Здоро́во, ребята! — приветствовал я эту тройку. — Что поделываете в Константинополе?..   — Аркадий Аверченко, «О гробах, тараканах и пустых внутри бабах», 1921 ➤    Перед своим назначением министром А.Д.Протопопов длительно беседовал с государем, и если его «шарм» произвёл впечатление на императора, то в свою очередь и он попал всецело под полное обаяние его величества, а все, имевшие счастье когда-либо говорить с нашим царём, знают, как он мог очаровать всякого, когда этого хотел.   — Павел Курлов, «Гибель императорской России», 1923 ➤    На кровном аргамаке, крытом царским вальтрапом с вензелями, поднимая аргамака на дыбы, сияя улыбкой, в треуголке, заломленной с поля, с белым султаном, лысоватый и сверкающий Александр вылетал перед артиллеристами. Посылая им улыбку за улыбкой, исполненные коварного шарма, Александр взмахивал палашом и остриём его указывал юнкерам на Бородинские полки. Клубочками ядер одевались Бородинские поля, и чёрной тучей штыков покрывалась даль на двухсаженном полотне.   — Михаил Булгаков, «Белая гвардия» (глава 6), 1924 ➤    В общем, вспоминая Блока, больше вижу его молодым, мечтательным, в низком отложном воротничке, слышу его стихи, пронзающий шарм их: «Уж не мечтать о подвигах, о славе, Всё миновалось, молодость прошла! Твоё лицо в его простой оправе Своей рукой убрал я со стола». Куда бы ни зашёл Блок и чего бы ни наделал, как бы жизнь свою ни прожигал, туманил, иногда грязнил ― в нём было то очарование, которое влекло сердца и женские, и мужские, та печать, что называется «избранничеством».   — Борис Зайцев, «Побеждённый», 1925 ➤    Скажу более: Маруся Врангель (полуитальянка по крови и жившая в Риме подолгу) сказала мне, что лишь в это лето, когда она случайно оставалась одна в опустевшем городе, она впервые поняла и почувствовала весь шарм Рима.   — Алексей Татищев, «Земли и люди: В гуще переселенческого движения», 1928 «Мона Лиза» Дюшана ➤    Короче: апостол петербургских эстетов, идеал денди с солнечной стороны Невского стал равнодушен и к дендизму, и к эстетизму. Перестал. Но костюмы элегантного покроя ещё остались, запах «Астриса» из хрустящей бумаги ещё не выветрился. И эти донашиваемые костюмы, эта дописываемая бумага приобрели вдруг «шарм», которого им прежде не хватало, ― законный, скромный побочный шарм вещей «при человеке». Перестали быть (или казаться) целью ― приобрели прелесть. Маркизы, мушки, XVIII век, стилизованное вольнодумство, подвиги великого Александра, лотосы, Нил, нубийцы, опять XVIII век и маркизы ― всё, о чем писал Кузмин до тех пор, перестало его интересовать вместе с галстуками и цветными сургучами. Но галстуки ещё донашивались.   — Георгий Ива́нов, «Петербургские зимы», 1928 ➤    Только не надо путать стихии ― с данным, его «лицо» (не-лицо) удостаивать своей ревности (страдания). Надо знать, что терпишь от легиона: слепого и безымянного. И чем нулевее соперник ― тем полнее ревность: Пушкин ― Дантес. (Нулевее ― и как круглый нуль, и как последний нуль порядкового числительного: миллионный, стамиллионный и т.д.) В лице Дантеса Пушкин ревновал к не-лицу. И ― не-лицом (полом ― тем самым шармом!) был убит.   — Марина Цветаева, Дневниковые записи, 1928 ➤    Почему он встречает ревнивый гнев учеников ― улыбкой, в непобедимости которой он имел неоднократно случай убедиться; а аргументацию противников ― справками из своей биографии? Система доводов Б.М. ― это произведение, которое стоит того, чтобы к нему присмотреться. Доказательства, в сущности, симулируются. Они плавают по поверхности, а под ними толща шарма, кокетства, иррациональной уверенности, нескромной и неотразимой игры фактами личного обихода. Попробовали бы так заговорить Жирмунский, Виноградов, Энгельгард... Так смеет говорить только человек, уверенный в своей личности больше, чем в науке. (Так говорит Шкловский, но за него аргументируют специфические мужские вещи: война, политические авантюры, эротические приключения, автомобили и аэропланы.)   — Лидия Гинзбург, «Записные книжки. Воспоминания. Эссе», 1928 ➤    «Электричество» ― тот особый, пленяющий с непривычки «шарм», которым они обволакивали того, кто им вдруг начинал казаться нужным; и тут ― невнимательные ― они делались ― само внимание; это внимание, соединение силы (муж, жена, Философов), ― они направляли на старцев, дам, девочек, юношей и старушек; кого-кого в своё время не пленили они на час: старика-миллионера Хлудова, Бердяева, Волжского, ещё гимназисточку, Мариэтту Шагинян, Борю Бугаева, анархиста Александрова; ведь пленили же...   — Андрей Белый, «Начало века», 1930 ➤    И правда, в этой смуглой, грязноватой девочке, с чёрными живыми глазами, было очень много того, что французы называют шармом и что в Жанете ласково пленяло людей, собак, лошадей и кошек...   — Александр Куприн, «Жанета», 1933 ➤    Работа, правильно-религиозно поставленная, не может привести к переутомлению, неврастении или сердечной болезни. Если это есть, то это знак, что человек работает «во имя свое» ― надеясь на свои силы, свой шарм, красноречие, доброту, а не на благодать Божию. Как бывает правильно поставленный голос, так бывает и правильно поставленная душа.   — св. Александр Ельчанинов, «Записи», 1934 Николя́ Ланю́ «Сократ»(1600-е) ➤    Кельнерше Мюнхена свойственны лёгкие флирты, романы; не свойственна ей проституция; часто романы её переходят в глубокое чувство: она ― молода; не глупа, миловидна, лукава; во всех увлеченьях своих волит брака законного, вооружаясь увёртливым шармом; она поднимается в гору; и часто студенты, художники, маленькие музыканты из Мюнхена её увозят женой; она знает: во всякое время ей надо стать выше кутящей компании, чтоб, протрезвись, про неё сказал каждый: «Марихен хорошая девушка!»   — Андрей Белый, «Между двух революций», 1934 ➤    Остаётся сказать, что всё чаще чувство прекрасного, эстетическое удовольствие и хороший вкус ― всё это освоенный подсознанием опыт жизни миллиардов предыдущих поколений, направленный к выбору наиболее совершенно устроенного, универсального, выгодного для борьбы за существование и продолжение рода. В этом сущность красоты, прежде всего человеческой или животной, так как она для меня, биолога, легче расшифровывается, чем совершенство линий волны, пропорций здания или гармонии звуков. Надо понять, что я говорю о красоте, не касаясь того, что называется в разных случаях очарованием, обаятельностью, «шармом», того, что может быть (и чаще бывает) сколько угодно у некрасивых. Это хорошая душа, добрая и здоровая психика, просвечивающая сквозь некрасивое лицо. Но здесь речь не об этом, а о подлинной анатомической красоте. Фальшивый же термин «красивость», как всякая полуправда, ещё более лжив, чем прямая ложь.   — Иван Ефремов, «Лезвие бритвы», 1963 ➤    Закончу эту главку цитатой из старого и едва ли существовавшего поэта: «Так пошлиною нравственности ты, Обложено в нас, чувство красоты!» Помню день, во время нашей первой поездки ― нашего первого круга рая, ― когда для того, чтобы свободно упиваться своими фантасмагориями, я принял важное решение: не обращать внимания на то (а было это так явно!), что я для неё не возлюбленный, не мужчина с бесконечным шармом, не близкий приятель, даже вообще не человек, а всего только пара глаз да толстый фаллос длиною в фут ― причём, привожу только удобоприводимое.   — Владимир Набоков, «Лолита», 1967 ➤    По-настоящему, дурака надо было бы отправить с самого начала на филфак. Но он бы туда по конкурсу не прошёл. А слог у него есть. Эта идиотская охламонская статья написана не без того, не без шарма». ― Это никуда не годится, ― сказал доцент вслух. ― Лучше всего порви. А то ещё кто-нибудь прочтёт и нагорит тебе по первое число.   — Владимир Корнилов, «Демобилизация», 1971 ➤    Я не знаю. Я в замешательстве. За ужином Марсель Робинс доказывает, что он незаурядная личность. Беседа его увлекательна, шарм необыкновенный. Я узнаю, что он бельгийский промышленник, и ловлю себя на удивительной мысли. До сих пор, размышляю я, ты существовала для других ― для мамы, детей, брата и сестры, друзей, знакомых... Не жертва, конечно же, нет.   — Ольга Чехова, «Мои часы идут иначе», 1973 ➤    Она увидела приближающегося к ней князя Мятлева и успела заметить, что улица пустынна, что князь почти красив, несмотря на слегка впалые щёки и очки, что однобортный синий сюртук бледнит его, а серая шляпа слишком сдвинута к затылку, но в его спокойной, слишком спокойной походке есть какой-то отчаянный шарм; что у него глаза мудреца и улыбка прелюбодея...   — Булат Окуджава, «Путешествие дилетантов» (Из записок отставного поручика Амирана Амилахвари) 1977 ➤    ― Меньше сырников есть надо, ― додумывала Ланка вслух, хотя прекрасно знала, что её дворянская дебелость ― не преграда, в этом свой шарм, и вообще полнота гармонирует с её круглыми очками в тончайшей золотой оправе.   — Нина Горланова, «Филологический амур», 1980 Константин Бранкузи. — Портрет княгини Бибеску (1916) ➤    ― Подумаешь, чуть хромаешь. Ну и что? Ты такая красивая, что тебе это только шарм придаёт. Если бы у меня не было Анны, я бы за тобой ухаживал. Ты экзотичная. И большая...   — Эдуард Лимонов, «Молодой негодяй», 1985 ➤    Сергей сидел на корточках неподвижно, только судорога дёргала лицо. Рыжие кудри отросли и спутались, но и они, и рыжая щетина необъяснимым образом придавали ему дополнительный модный шарм ― жиголо не истребить образом жизни советского бездомного ханыги. — В любом случае они не отдадут нам женщин, не выпустят из страны... Да и вообще вряд ли оставят кого-либо в живых после дела, сказал Олейник. Неужели это не понятно?..   — Александр Кабаков, «Сочинитель», 1991 ➤    Вот она ― одна из новейших «незнакомок», кинодива, которая начала с успеха в мюзикле «Смешная девчонка» и вскоре из смешной превратилась в дорогую, в одну из самых дорогих кинозвёзд мира. Ее называют некрасивой красавицей. И правда, она не поражает красотой, но талант... но шарм... Но обаяние искупают всё. Партнер Стрейзанд по картине «Смешная девчонка», Омар Шариф, вспоминал: «Сначала она показалась мне просто уродиной, но постепенно впечатление сглаживалось, и в конце концов я безумно влюбился в её талант и в неё саму». Дурнушки, внимание!..   — Юрий Безелянский, «В садах любви», 1993 ➤    Но, в конце концов, у пони, у коня и даже у осла ― одинаковые глаза. Рост разный, а глаза одни. Во всём его облике было что-то хрупкое, безрадостное, как в траурной бабочке. От него исходил мрачный шарм. Алёна сглотнула волнение, чтобы не стояло у горла. Волнение немножко отодвинулось, но тут же снова подошло к горлу. Мешало дышать.   — Виктория Токарева, «Тайна Земли», 1994 ➤    Получи, фашист, за всё. Что, думаете, накануне пьяная была, бухая, и суете паскудной Симкиной значения не придала, волненья подлого не поняла причину, в суть не проникла? Ах, вот что, Лерку-сучку, значит, потерял, недосчитался, тварь, скотина. Обиды сердце не снесло (нежное, девичье), зашлось, затрепетало, право, и стала, бедная, замочком разводить ткань толстую и грубую, индиго цвета, известный шарм и даже привлекательность конечностям Юрца, подонка Иванова, придававшую...   — Сергей Солоух, «Клуб одиноких сердец унтера Пришибеева», 1995 ➤    Лёля, вся слегка вытянутая, с удлинённым лицом и фигурой, словно соскользнувшая с полотна Модильяни, не блистала такой же яркой красотой, но был в ней определённый шарм, мягкие манеры и кошачьи движения. <...> Валя же, прозванная нами ефрейтором, была, в противоположность Жене, пышнотелой плотно сбитой девицей со всеми аксессуарами созревшей самки, не лишённой определённого шарма. Она сидела рядом с Роберто, и рука его покоилась у неё на колене...   — Борис Левин, «Блуждающие огни», 1995 ➤    Помню Штейна, «дядю Шуру», в морской форме, с нашивками на рукавах, помню Людмилу Яковлевну, ставшую его женой, «тётю Люсю», черноглазую дамочку, говорившую быстро-быстро, слегка грассируя, что придавало ей особый шарм...   — Михаил Козаков, «Актёрская книга», 1995 Татьяна Савоярова «Похищение» (2011) ➤    Куколка Барби. Она носила мои вещи, пользовалась моей косметикой. Что требуется женщине в этом городе? Немного шарма, немного тепла, бокал шампанского и немного косоглазия для шарма. «Ой-ой-ой! » ― как говорит Кики. На самом деле женщине много чего требуется.   — Иржи Грошек, «Лёгкий завтрак в тени некрополя», 1998 ➤    ― А касательно дерзости, так она там к месту. Офицер без дерзости что дама без шарма. Наступило молчание: видно, голубой полковник в руки старался себя взять. А у меня сердце вдруг колотиться перестало. И не колокольный звон тревожный, а полковая труба во мне пропела.   — Борис Васильев, «Картёжник и бретёр, игрок и дуэлянт», 1998 ➤    Потом этот убийственный климат, я и приехала, сломя голову сюда, чтобы дочь могла запастись солнцем. Она Вас ещё не забыла, хотя я никогда с ней о Вас не говорю. На днях мы гуляли в Милане и она вдруг говорит «Der grosse Mann heisst Володя». Вы мне как-то давно сказали, что ни одна женщина не устояла Вашему шарму. Очевидно, Вы правы! Пока пишу, дочь занялась серьёзным делом ― натирает паркет моим кремом. А знаете, запишите мой адрес в записной книжке ― под заглавием: «В случае смерти, в числе других, прошу известить и нас».   — Василий Катанян, «Прикосновение к идолам», 1998 ➤    ...так вот, ничего этого больше не будет, не будет никогда, ― и золотое солнце Калифорнии кратко, запоздало, напрасно озарит топь восточно-европейских болот, а будоражащее вино французских мелодий всё равно прокиснет и никогда не соблазнит больше ни Жана, ни Ваню нацепить для танцулек отцовский галстук, и не искусит их подружек под риском скандала густо обвести губы, сварганить «бабетту» и стащить у старших сестёр туфли на шпильках (и всё для того, чтоб наконец-то легализовать вожделенье касаний узаконенными объятиями танцевальных па), и не понятно, для чего так старался Ив Монтан, для чего ж улыбался он с таким неподражаемым шармом, восторженно и счастливо глядя на беловолосую, белозубую, в сине-белой матроске, сияющую Симону Синьоре, для чего очаровывал всех подряд своим «A Paris»...   — Марина Палей, «Long Distance, или Славянский акцент», 1999 ➤    Тем временем искали и героиню. Актриса должна была обладать многими качествами: лиричностью, застенчивостью, иметь смущённую улыбку. Всем своим видом она должна вызывать чувство внутренней неустроенности, ощущение, что она растяпа, но с шармом. И, конечно, барышня должна быть привлекательной. Когда в мою режиссёрскую комнату на «Мосфильме» вошла Татьяна Друбич, мы все переглянулись, ибо совпадение с тем, что мы искали, оказалось поразительным. При том что Таня совсем не растяпа, но с шармом у неё всё в порядке...   — Эльдар Рязанов, «Подведённые итоги», 2000 ➤    Надо сказать, что тогда манекенщицы с Кузнецкого моста были не просто, как теперь говорят, «моделями», бесстрастными демонстраторшами одежды ― нет, каждая из них была индивидуальностью, в каждой было что-то неповторимое, своеобразное. Особенно известной была в те годы Регина Збарская, красавица с огромными чёрными глазами, с каким-то особым шармом. Регулярно посещая Дом моделей, я познакомилась со многими манекенщицами, в том числе и с Леной Изергиной, а через неё ― с Валентином Гафтом. Лена впоследствии ушла из Дома моделей, в её жизни многое изменилось ― она рассталась с Валентином и вышла замуж за известного тогда журналиста Даля Орлова…   — Татьяна Шмыга, «Счастье мне улыбалось...», 2000 ➤    Катерина смутилась и слегка покраснела. Лёгкий румянец ещё более оттенил матовую белизну кожи и придал голубым с поволокой глазам ещё больше романтической печали. Глядя на полную собственного достоинства молодую женщину, невольно вспоминались русские красавицы с полотен Тропинина, Кустодиева и Константина Васильева. Её сестра притягивала взгляды французским шармом. Мужчины оборачивались на них. ― Тоня, мне так неловко. Все смотрят на нас.   — Александр Савельев, «Аркан для букмекера», 2000 А без поэзии..., ну что за шарм! Рене Магритт «Перспектива мадам Рекамье Давида» (1950) ➤    О коль сладости сердце, чувствуя, имеет, Видеть противность всегда красоты любовну, Что, в благородной спеси чрез жестокость несловну, Сладку огня в нём наглость зажещи умеет!..   — Василий Тредиаковский, «О коль сладости сердце, чувствуя, имеет...» (Езда в остров любви), 1730 ➤    Я с вестию к ней шёл... О боги! Какову Оснельду я нашёл! Смутился весь мой дух, и сердце задрожало; То тело на одре бесчувственно лежало, Увяли красоты, любви заразов нет...   — Александр Сумароков, «Хорев», 1747 ➤    Тебя, богиня, возвышают Души и тела красоты, Что в многих разделясь блистают, Едина всё имеешь ты...   — Михаил Ломоносов, «Надпись на иллюминацию, представленную на день восшествия её величества на всероссийский престол ноября 25 дня 1752 года, где изображено было восходящее солнце и вазы с чувствительными травами», 1752 ➤    Люби́те здравый смысл; пленяйтесь простотою, Она должна стихов быть ваших красотою. Бегите ложного искусства и ума: Природа красоты исполнена сама.   — Михаил Муравьёв, «Опыт о стихотворстве», 1780 ➤    Позволь и мне в звериной коже Изобразить порок. Подай урок, Как свойство всякое представить мне похоже? Равно как Лафонтен, постигнул ты Натуры красоты В убранстве простоты.   — граф Дмитрий Хвостов, «Сверчок» (Александру Сумарокову), 1802 ➤    Но тщетно разум мой дерзает Несчётны красоты сочесть, Которых нам ниспосылает Творец всего, что в мире есть.   — Александр Беницкий, «Весна», 1805 ➤    Но Гавриил, нахмуря взгляд ревнивый, Рек на вопрос и дерзкий и шутливый: «Безумный враг небесной красоты, Повеса злой, изгнанник безнадежный, Ты соблазнил красу Марии нежной И смеешь мне вопросы задавать! Беги сейчас, бесстыдник, раб мятежный, Иль я тебя заставлю трепетать!..»   — Александр Пушкин, «Гаврилиада», 1821 ➤    Позабыла я названья, Но знатнейшая компанья ― Всё де дюк э де марки: Щегольские сюртуки, И все в шпорах и с усами, И такими молодцами Выступают ― с’ет эн шарм!   — Иван Мятлев, «Неаполь» (Часть первая. Сенсации и замечания госпожи Курдюковой за границею, дан л'этранже), 1840 Татьяна Савоярова «Дух демократии» (2015) ➤    С салфеткой грациозная девица, Как бабочка, летала по кафэ. Ей нравились предерзостные лица, Усы, мундир и брюки Галлифэ. Мы были — дебоширы, готтентоты, Гвардейцы принципа: всегда назло! А в ней был шарм балованной маскотты, Готовой умирать при Ватерлоо...   — Алексей Лозина-Лозинский, «Маскотта» (из цикла «Троттуар»), 1916 ➤    Ты способна и в сахаре выискать «соль», Фразу — в только намёкнутом слове... Ты в Ахматовой ценишь бессменную боль, Стилистический шарм в Гумилёве.   — Игорь Северянин, «Отличной от других» (из сб.«Классические розы»), 1927 ➤    Без злых гримас, без помышленья злого, из всех щедрот Большого Каталога смерть выбирает не красоты слога, а неизменно самого певца.   — Иосиф Бродский, «Он умер в январе, в начале года...» (на смерть Т.С.Элиота), 1965 ➤    Среди мусора, праха, крапивы, в той столице, разрушенной той, были женщины странно красивы невзрываемой красотой.   — Борис Слуцкий, «Варшавянки», 1972 ➤    Пройти вдоль нашего квартала, Где из тяжёлого металла Излиты снежные кусты, Как при рождественском гаданье. Зачем печаль? Зачем страданье, Когда так много красоты?..   — Давид Самойлов, «Пройти вдоль нашего квартала...» (из цикла Пярнуские элегии), 1976 Антон Брукнер (копозитор) (1894) ➤    Ты сощурила глаза нестрогие, Медицинский бросила журнал. Психологию физиологией В нём учёный объяснял. Мотылёк поднялся над акацией, Был твой рот, как роза без шипов. Может быть, химической реакцией Вызывается любовь...   — Игорь Чиннов, «Ты сощурила глаза нестрогие...», 1978 ➤    Испуганная пролетает птица. Гром тишину ломает на куски. И мне теперь от красоты не спится, Как не спалось когда-то от тоски.   — Иван Елагин, «Проходит жизнь своим путём обычным...», 1979 ➤    Дым От костра То склоняется к земле Как грудастая жница То выпрямляется Втягивает живот Словно красавица На конкурсе красоты...   — Игорь Холин, «Дым...», 1980-е ➤    Костлява, жилиста, мослата, За первородный грех расплата, В ранг сверхзвезды вознесена, Мужеподобная, без шеи ― И мерзостней и хорошее Нет в мире женщин, чем она. Но, может быть, в какой-то мере Сместился красоты критерий, ― И жизнь перевоплощена.   — Александр Межиров, «Костлява, жилиста, мослата...», 1985 Чёртов орех, после всего ➤    Когда мы заново родились, Со срама прячась на кусты, Не наготы мы устыдились, А нашей мнимой красоты...   — Семён Липкин, «Когда мы заново родились...» 1987 ➤    Сказали нам: прекрасные цветы ― Всего лишь сатанинские соблазны, И нет на свете Божьей красоты: Одни лишь чёртовы миазмы.   — Игорь Чиннов, «Сказали нам, что мир лежит во зле...», 1995

Ком’ментарии некто «средний» Ис’точники во время того доклада (Мосва, 2006) Лит’ература  ( по...сторонняя ) Ханóграф: Портал «Ницше contra Ханон» или книга, которая-ни-на-что-не-похожа. — Сан-Перебург: «Центр Средней Музыки», 2010 г. Юр.Ханон. «Скрябин как лицо». — СПб.: «Центр Средней Музыки» & «Лики России», 1995 г. — том 1. — 680 с. — 3000 экз. — ISBN 5-87417-026-Х Эр.Сати, Юр.Ханон «Воспоминания задним числом». — Санкта-Перебурга: Центр Средней Музыки & Лики России, 2011 г. Юрий Ханон. «Не современная не музыка» (интервью). — Мосва: жернал «Современная музыка», №1 за 2011 г. Юр.Ханон «Альфонс, которого не было» (непубличный). — Сан-Перебург: Центр Средней Музыки & Лики России, 2013 г. Юр.Ханон, Аль.Алле, Фр.Кафка, Аль.Дрейфус «Два Процесса» (или книга без права переписки). . — Сана-Перебур: «Центр Средней Музыки», 2012 г. Юр.Ханон «Неизданное и сожжённое» (навсегда потерянная книга о навсегда потерянном). — Сана-Перебург: Центр Средней Музыки, 2015. Юр.Ханон «Альфонс, которого не было». — Сан-Перебург: (ЦСМ. 2011 г.) Центр Средней Музыки & Лики России, 2013 г. Юр.Ханон «Чёрные Аллеи» или книга-которой-не-было-и-не-будет. — Сана-Перебур: Центр Средней Музыки, 2013 г. Юр.Ханон «Три Инвалида» или попытка с(о)крыть то, чего и так никто не видит. — Сант-Перебург: Центр Средней Музыки, 2013-2014 г. Юр.Ханон «Неизданное и сожжённое» (навсегда потерянная книга о навсегда потерянном). — Сана-Перебур: Центр Средней Музыки, 2015-2016 г. Юр.Ханон «Животное. Человек. Инвалид» (или три последних гвоздя). — Санта-Перебура: Центр Средней Музыки, 2016-bis. Мх.Савояров, Юр.Ханон. «Избранное Из’бранного» (худшее из лучшего). — Сан-Перебур: Центр Средней Музыки, 2017 г. Юр.Ханон. «Скрябин как лицо» (издание второе, до- и пере’работанное). — Сан-Перебург: «Центр Средней Музыки» 2009 г. — том 1. — 680 с. Юр.Ханон. «Скрябин как лицо» (часть вторая), издание уничтоженное. — Сан-Перебур: Центр Средней Музыки & те же Лики России, 2002 г. — 840 стр. См. так’же Ханóграф: Портал Боль или Красота ( ...опыт мнимого противу’речия... ) Необязательное Зло ( или икона человека ) Ясен Пень... ( ...пете нашему посвящается... ) Очень толстая — новинка Карманная Мистерия со всех точек зрения Курите, мой друг, иначе... О музыкальном в’-лиянии собак Любители и любовники Каменный Гость ( или надгробие балета ) Ханóграф: Портал Повседневное пособие по разложению и упадку... Самодержавие, народность, лебеда Старческий крест христианства Какой ещё, к чорту, орех неканонический — Каноник «24 упражнения по слабости» (для пианистов, композиторов, любителей музыки, пива и толстых женщин) Протагор или оболганный философ Рвота..., или прекрасный шарм физиологии см. дальше →  Auteur : Юрий Ханон.    Все права сохранены.     All rights reserved. * * * эту статью, возможно, мог бы редактировать или исправлять только автор. — Все желающие сделать замечания или дополнения, — могут выйти на задний двор и там это сделать... * * * публикуется впервые : текст, редактура и оформление — Юрий Хано́н. «  s t y l e d  &   s c a l p e d   b y   A n n a  t’ H a r o n  »