Пупавка (Натур-философия натур. Плантариум)

« Белым–по–белому » автор : дбн. Юр.Ханон ← а...моральное растение старческий крест → Ханóграф: Портал велiкая сiла тавтологiи ( или две поправки к пупавке ) Там красавки до канавки,     И пупавки ― до пупа!..      ( М. Н. Савояровъ ) Подобные солнцу (после всего)  В... с... тупление Есть на свете (это они так говорят) одно растение..., — лиха беда начало, точно как в одной старой-старой сказке: «в некотором царстве, в тринадесятом государстве, жило-было одно растение»..., — хотя на самом-то деле совсем не одно растение, конечно, а — одно из многих (имея в виду хотя бы внутривидовые связи). Пупавка, называется (это если по-русски говорить). Название, конечно, не бог весть какое: а если прямо говорить, так и вовсе — дурноватое имячко, словно для идиота, в нелюбви прижитого. И ведь это у них, олухов небесных, не одно-два растения так называется, а целый род, полот рот: пупавки. Причём, не маленький (рот). И далеко не безвестный. Согласно официальной информации, род пупавка включает 178 видов (и все как на подбор: идиоты..., совсем как в семье известного поэта). ...страшно сказать... Неужели целых 178..., повторим мы (для порядку), слегка при...открывши рот от (в)неземного ужаса. — Нет, нет..., помилуй бог. Даже на первый взгляд, указанное число слишком велико для одного эссе (да ещё и без листьев, если верить автору). А потому я и счёл необходимым, так сказать, слегка сократить, — чтобы свести всё дело к обсуждению всего одного вида. Пожалуй, самого известного в своём роде, и самого показательного. Обычно именуемого «пупавка красильная»... Тоже, прямо говоря, не слишком-то красиво получается (хотя и красильно). Впрочем, если называть вещи по-научному, простым латинским языком, тогда немного благообразнее получится: Cota tinctoria или Anthemis tinctoria, одно из двух или два в одном, — тут даже господа-ботаники не могут друг с другом договориться, эти бравые люди. Одни, как всегда, правые, а другие — неправые. Как ботинки.   — Так вот..., значит, — это уже я́ говорю, не они. Случилось тут у меня на днях одно недоразумение..., небольшого размера. Прямо на улице (случилось). Неожиданно. И теперь..., теперь я даже не могу сказать, один господь ведает (хотя и помалкивает, как всегда, в свою тряпочку... божественную), по какой-такой причине я выбрал именно это маленькое растение (из семейства сложно...цветных), чтобы затем затеять обсуждение совсем не о нём, красильном красавце, а напротив — о каком-то постороннем предмете... На первый взгляд, совсем не связанном с «пупавкой красильной». И на второй — тоже (не связанном). И только на третий, предпоследний взгляд (у тех немногих, у кого он имеется), пожалуй, кое-какую невидную связь обнаружить, может быть, удастся. ...а может, и нет. Это ещё «как повезёт», после всего... Итак..., короче! Начиная по...чтением эту теоретическую статью, будем считать (до пяти), что теперь — всё объяснено и, следовательно, всё ясно (включая пень). В результате несложных манипуляций мы получили классическое уравнение со всеми (не)известными. Не имея более никаких заблуждений, мы отчётливо знаем, что только по чистому случаю жребий пал на пупавку красильную, оказавшуюся здесь (почти) по недоразумению. Исключительно в качестве провокации. Или наглядного пособия. Между тем, на её месте с равным (или даже бóльшим) успехом могла находиться любая иная растительность, способная выдержать поверхностное натяжение умозрительных построений. К примеру, свиной хлеб персидского цикламена, сомнительный лопух или расширенная в нижней части церопегия. При том, что даже эти три кандидатуры были названы по простому произволу, без должного подтверждения или обоснования. Исключительно ради предельной определённости постановки вопроса. Ибо всё пупавочное эссе, — снизу доверху и обратно, — носит сугубо спекулятивный (философский и психологический) характер, нисколько не маскируясь и даже не претен...дуя на научный или, тем более, по(пу)ляризаторский тон. Скорее даже напротив: исключая любые конвенциональные решения. И главное: ни шагу назад. Никакого сотрудничества с кланами. Ни малейшего намёка на коллаборацию с оккупантами. — Ибо речь здесь пойдёт исключительно про науку или о науке (взгляд не только снаружи, но и со стороны), чем с её позиций. И только в приложении (appendix), только ради контраста будет приведена минимально привычная точка зрения на вопрос и предмет. В жалких отрывках и огрызках, как и полагается в подобных случаях..., в максимально непотребном виде..., и «сюртук на нём будет с чужого плеча, жёлт как пупавка», да и лицо ничем не лучше... ...впрочем, не будем слишком забегать в... перёд. Пожалуй, прежде чем закончить навязчивое предисловие, после всего, мне остаётся добавить только ещё одно мелкое семечко, последнее слово, — из той небольшой щетинистой корзинки (семянки), которую обычно образуют растения астрального семейства с’ложно...цветных. И это слово будет — книга, конечно. Или напротив — некнига, как это здесь принято. Потому что эссе о пупавке взято в качестве прикладного примера..., и приложено к поверхности как вящий образец той антропоморфной науки, манекен которой слепил (при жизни) её бравый автор. ...вот именно! Кажется, здесь мы невзначай ткнули пальцем в сáмую суть... Но позвольте!.. (наверное возразит мне кто-нибудь из особ особо мыслящих), — какая же ещё бывает «наука»? Разве не вся она насквозь «антропоморфная»..., от корки до корки сделанная людьми, выступающими (в ней) как господь бог, сразу во всех видах (и родах). Ну посуди сам, брат Метастазио... Разве такое место, где они запрягают да едут, везут да седлают, стегают да погоняют, пришпоривают да покрикивают, — разве такое место, спросил я, может избежать сей почётной участи? И каким-то макаром не стать «антропоморфным»?.. Точно так же: от корки до корки и обратно. — Не решаюсь возразить. Ни слова. Подобные себе (после всего) ...само собой, всё так, всё так..., ясен пень... С одним только ма-а-аленьким уточнением, умещающимся всего в трёх коротких, кротких и кратких словах. Вóт они, все три: «на — самом — деле». Потому что таков уж от века обычай этой старой обезьяны, за что бы она ни бралась, — изображать на лицевой стороне головы своей трижды невинный вид, и всячески уверять, будто вовсе не она всё это придумала, от корки до корки, а вот так, всего лишь констатирует факт: «на — самом — деле». И дома и в гостях. И на крыше и в подвале. И в корыте и под корытом. И слева и справа. И тем более, в науке (не говоря уже про дела господни), где всегда и всё обязательно «на — самом — деле». Для чего, как известно, имеется у неё в запасе тысяча и одно средство. Все — исключительно с важным видом. И опыт, и проверка, и эксперимент, и прибор, и теория, и модель, и даже — практика. Не исключая, конечно «мнения авторитетов»: местных, окрестных и мелкопоместных. Как всегда, веского..., и крайне весомого. Снабжённого всеми необходимыми регалиями и медалиями. Вкупе с сотнями, тысячами и сотнями тысяч соответствующих научных трудов: учёных, печёных и варёных. Фундаментальных и ментофундальных. И тоже снабжённых всеми необходимыми регалиями, сандалиями и медалиями. И всюду мы увидим неизменное и почтенное: «на — самом — деле». А ещё, в качестве дополнения к нему: «мир», «познание», «объективность» и прочее «положение вещей». Не опираясь на которое, они, инвалиды господни, вечно проваливаются куда-то вниз... ...или даже вбок, не дай-то бог... И только одного «на — самом — деле» мы не увидим никогда. Или почти никогда. — Тогó настоящего, внутреннего, раз и навсегда поставившего печать человеческого естества. Видимого, но не виданного. Представляемого, но не представленного. Ощущаемого, но не ощутимого. Субъективного, но не субъектного. Вещественного, но не вечного. В конце концов, антропоморфного. Словно резиновый гомункулос. С ручками и ножками. По образу и подобию. — Наскоро слепленного одним известным бездельником из перво...зданной глины (или пластилина, может быть..., чтобы не вспоминать о веществах более липких). Чтобы раз навсегда сказать: да, всё так, мы живём исключительно изнутри костяной коробочки, в собственном умозрительном и умопредставимом мире, — равно все вместе, и каждый в отдельности. А потому (ergo!) каждый наш чих — исключительно и полностью — обладает всеми её (этой костяной коробочки) свойствами: не’обходимыми и до’ста’точными. В том числе, и антропоморфными (ради удобопонятности). ...от чайника до его ручки..., если уж до неё дошло... — Вот, собственно, и всё, о чём я (не) хотел сказать сегодня вечером. Не хотел..., но зачем-то всё-таки принудил себя. Сказал, занимая жалкий остаток собственного времени. Так, словно бы оно когда-то — было. ... на — самом — деле ... 1. Тавтология..., и только она. Одна. Вертикальная (сверху вниз, конечно). Оставим последние сомнения (где-то там, за дверью), брат-Горацио. Или не брат (и не друг)... Но в любом случае: вошедший сюда, раз и навсегда безнадёжен. Раз уж речь единожды зашла о «её силе», то и начинать, стало быть, придётся с неё. С тавтологии, тó есть. Но и кроме того: начинать с неё придётся хотя бы потому уже, что всяк и тáк с неё начинает. Хочет он того или не хочет. И во всех вопросах вообще. И в этом одном — конкретно. Хотя бы единожды взглянув на неё (на пупавку..., в том числе). Потому что именно тавтологией своей она (пупавка..., в том числе) прежде всего и бросается в глаза. Буквально (тебе) говорю: бросается (в особенности, если они, эти глаза — есть). подобные бес’подобному Казалось бы: вот цветок. Цветок растения. Этого, в общем-то, несложного растения (из семейства сложно-цветных, между прочим)... Очень приятно познакомиться. Все мы очень давно (ещё сыздетства) знаем из антропоморфных учебников, ради чего он придуман, так сказать, ради каких-таких задач и функций. И следовательно, какими свойствами должен обладать... Ради эффективности исполнения своих первоочередных задач и функций. — И даже они, эти бесконечные антропоморфные насекомые, которые косяками летят, ползут и лезут на эти цветки, казалось бы, уже выучили нашу нехитрую науку. По учебникам. Потеряв всякое возражение и соображение. Занимаются лабораторными работами, так сказать, на натуре (в полевых условиях). Не...посредственно. — Цвет. Запах. Вкус. Структура. Тинктура. Политура. Культура... Всё..., я повторяю, — решительно всё здесь подчинено одной задаче. Или функции. Начнём с цвета (ради порядка). И первое же слово, которое приходит в голову: яркость, броскость, — и ещё контраст, как главный приём. Причём, на всех уровнях контраст. На разных этажах. И в разных контекстах. В точности как на детских игрушках (ведь насекомые..., эти сущие дурни господни, они же, прямо скажем, такие ещё дети). ...но что же мы видим на выбранном примере?.. Полнейшее разочарование.:25 И даже, можно сказать, обман ожиданий (лучших). А также чаяний. Ни малейшего контраста. Полная гомогенность. На первый взгляд: обыкновенная ромашка. Белые «лепестки», жёлтая «серединка». Но даже ей, вечно мелькающей и примелькавшейся «на полях и весях нашей родины» пупавка проигрывает, так сказать, заранее. Без боя. — Та же ромашка (что называется, «найди три раз’личия»). Но — без малейшей попытки контраста. Жёлтое на жёлтом. Масло масляное. Белый квадрат (или даже зелёный). Наплевательство какое-то и пренебрежение лучшими чаяниями народа. Прямо, и говорить даже неприятно (и то спасибо ещё скажешь, что хоть зелень ещё не жёлтая). Короче говоря, тавтология и тавтология. Тотальная, может быть. — Впрочем, остановлюсь на минуту. Кажется, мне уже хотят возразить (откуда-то из полей). не подобные бес’подобному ...и очень напрасно, между прочим... Потому что (говорю это, немного понизив голос) нет ни малейшего смысла возражать где-то под Калугой на нечто, сказанное в Тамбове, да ещё и куда-то совсем в другую сторону (света). К примеру, я говорю налево, а мне возражают снизу. Глупо ведь, в самом деле. Очень глупо. — И тем не менее, всё пустое, всё бесполезно (как правило). Откуда-то из заснеженных полей... я уже слышу голоса возражения (слегка возбуждённые от приёма тавтологиечских средств). Вероятно, мне хотят сказать, что это — очевидная натяжка. Или передержка. Аргументированно и авторитетно. Всё как у них полагается.:61 — С одной стороны (так мне хотят сказать), не всегда же требуется внутренний контраст. А с другой стороны, чего же в этом необычного? Даже среди ближайших родственников пупавки (по семейству) таких примеров сотни. Один одуванчик чего стоит! Жёлтый на жёлтом. Да ещё и кáк распространённый, можно сказать, даже вездесущий..., изо всякой щели лезет, в том числе, и в глаза! — не чета какой-то там пупавке (да ещё и красильной), которую вообще мало кто в глаза видывал.:264 Кроме того, жёлтый цвет вообще очень распространён среди астровых (они же — сложноцветные), словно бы они все наперегонки взялись подражать солнцу. Эй, кто тут ближе к небесному оригиналу?.. Начиная от всяких девясилов и топинамбуров с пижмой, и кончая — подсолнухом, само собой. Даже крестовники — и те, как говорится, не брезгуют сермяжным золотом.:622 Короче говоря, общее место. «Жёлтое на жёлтом». ...и к чему тут было весь сыр-бор городить...:137 — Большое спасибо (очень люблю, знаете ли, такие воз’ражения, которые — даже сами себе не воз’ражения). Именно об этом я и говорил. На колени, плебеи! Молитесь от страха, смерды! Потому что она..., я повторяю, потому что она — уже здесь. Она вошла и царствует, не глядя себе под ноги, на вашу смехотворную суету. Её величество — Тавтология. Можете проследовать во́н...:599 Идите, месса кончена. ...только проститься — не позабудьте... 2. Реверсия..., ещё одно мудрёное слово напоследок, исключительно в качестве скромного довеска. К царствующей особе. Причём, сугубо горизонтальное. Со своим чётким направлением (справа налево, конечно). В отличие от предыдущего, первого номера, всегда вертикального. Всегда сверху вниз. А затем, уже внизу только так: по горизонтали. Не поднимая головы. Неизбежно озираясь вокруг себя. На таких же (придурков, вероятно). Как ты сам. Или себе подобных. Потому что всякий из них (подобных) от рождения впитывает всей поверхностью и нутра: главные признаки (образа и) подобия. Образины и мимикрии. подобные подобным ...впрочем, не будем о грустном... Ведь это же их главная наука наук — от рождения и до смерти. Каким быть. Или казаться. Чтобы жить (по-человечески) и выжить среди себе подобных. А если повезёт, так ещё и добиться успеха. Вылезти, так сказать, наверх. Струясь по щелям и дырочкам. Или дефилируя по головам или трупам (это уж как получится). Но для начала, конечно, требуется всосать. Желательно, с молоком матери (какой-нибудь). И не только всосать, но ещё и усвоить... в полном соответствии с общим распорядком. Малый человеческий набор: всё, что требуется для удачного положения торса среди себе подобных. — Азы́ поведения в стае (или стаде). Как себя держать. Что полагается, а что — нет. И прежде всего: не выделяться (слишком) из шеренги. Не торчать. Повторим для закрепления: не выходить (слишком) из ряда вон. Быть таким же (или похожим). Знать себе цену. Но не выпячиваться (до поры). Тихо лелеять свою особость, оставаясь вне подозрений. Последнее особенно желательно. Но в любом случае, при всех прочих равных: ни в коем случае не выпадать из нормы. Или из обоймы. По форме. Виду. Размеру. Или даже по цвету, не приведи господь. Последнее — особенно нежелательно, разумеется. Тем более, будучи (по несчастью) человеком. Так сказать, со’братом (по несчастью). ...без лишних слов, без лишних поступков... Пожалуй, это ещё нужно набраться наглости. Чтобы внезапно обнаружить себя жёлтым — там, где все белые. Как полагается. Чёрные. Или синие. В конце концов, не важно какие. Потому что всё дело — в неподобии. Нелояльности. Нежелании скрывать или скрываться, наконец. — Это до чегó же нужно дойти, доехать, допрыгаться? Чтобы внезапно стать другим там, где все — не другие. И главное: ради чего же?.. С какого перепуга? — Да в том-то и дело, что безо всякого резона. Просто так. Взять, и двинуться против течения. Да ещё и в таком людном месте, где не протолкнуться. Как в автобусе. И все, как один — по нему, родимому. Вниз-вниз по течению. Как легче. Как вернее. Как принято. Как полагается. Как приличествует. — Все как один. Все по нему, и только он один — против. Или напротив. — Пожалуй, только инвалид, дурень господень, способен на подобные выверты. подобное подобным ...точнее говоря, не способен без них... И не хотелось бы, конечно, снова возвращаться сюда, в то место, где уже многажды бывал..., и подолгу; в эту старую (как мир) точку. Возможно, даже пятую. Да, видимо, уж придётся. Напоследок. Перед тем как прикрыть за собой дверь. В очередной раз повторяя очевидное. И даже не пытаясь сделать такой вид, будто всё как в первый раз. Обычный человеческий вид: от рождения и до смерти. Всё (как) впервые. И всё — исключительно в одном экземпляре и единственном числе. Измеряемое только штуками. Пресловутая драгоценность, жемчужина мира: то самое «я», которое никогда и нигде не бывает во множественном числе. Только одно. Как перст. Чёрная ромашка. Или же — в точности напротив. Сотни, тысячи, а затем и миллионы «единственных чисел». Наконец, чем (ваш) чёрт не шутит, и даже миллиарды. Почти десять, прости господи. И все (восемь, девять, десять, тридцать) — одинаково единственные и уникально неповторимые. Белые. Синие. Голубые. Плевать: какие. Главное, чтобы уникальные (и одинаковые). В униформе. По лекалу выточенные. Марш-марш вперёд. Эй! Все ли на месте? — разумеется, все. Кроме одного. Единственного. — Того самого «я», которое «никогда и нигде» не бывает и не может быть во множественном числе. Там, где все вместе. В плотных группах. В пещерах, домах, городах и границах. Все. За исключением, разве что, одного. Инвалида. Вечного изгнанника. Всегда чужого. Почти врага. Во все времена: разбитого, распятого, расстрелянного, раздавленного или разорванного. Который попросту не умеет присоединиться и поступать: как положено. Как все. ...точнее говоря, не способен: как они... Только — поперёк. Или навыворот. Не как принято. Не как положено. Не как все. Например, против ветра (плевать). Не разбирая броду (соваться). Не замечая заборов и канав. Спиной вперёд. Ногами вверх. Открыв ладони. Против течения. Как мишень в тире. Или тире без предложения. Не обращая внимания на ямы и бугры. То и дело вылетать за обочину. Выламывать открытые двери. Проскакивать мимо столбиков. И скорее — туда, туда, за границу (дозволенного). Или даже возможного? — на со’предельную или даже за’предельную территорию. Туда, где даже тавтология всякий раз оказывается — против. Без малейшей надежды на промах. Всегда мимо. Туда, где никто не ждёт и ничего не обещает. И нет ни одного пряника. Даже чёрствого... — И что за нелепость, спрашивается? Глупо задавать вопросы. Глупо отвечать на вопросы. Глупо оставаться всего лишь человеком на поверхности всего лишь земли.:277 Пора остановиться. И без того сказано значительно больше, чем следовало. — Идите, идите. Я же сказал: «месса кончена». Финал. Точка. Тишина. — И чего вы ещё ждёте, когда ждать больше нечего? Причём, уже давно. Очень давно. Двое суток прошло, не менее. Можете спокойно проследовать в указанном направлении. подобное подобному ...препятствий больше не будет. Ни одного... Наконец, — надоело. Всё, достаточно. Хватит. Allez!.. — В конце концов, ведь и моё же терпение когда-то кончается... — Перегибаюсь через дряблый слегка проржавевший карниз и с усилием смотрю куда-то вниз, сощурив глаза. По направлению взгляда. Там сначала — совсем пусто. Или ничего не видно. Затем понемногу начинает проявляться смутное полупрозрачное изображение. Тишина. И тупость, поверх всего. Неограниченно и скудно, все спят. От рождения — и до смерти. Толпа уснувших. Кажется, подействовало. Можно закрывать шторы...:215 И вдруг, откуда-то сбоку и снизу (наверное, с соседнего этажа), какой-то надтреснутый старческий голосочек. — Но позвольте, позвольте..., всё же как-то непонятно, при чём же тут эта, ну кáк там её... cota..., cota tinc..., tinc°..., короче, — пупавка красильная?.. ...большое спасибо, — очень свое...временное замечание... ...как говорится..., особенно в последнее время...:601 В том-то и дело, что ни при чём..., пупавка красильная. Решительно ни при чём, tinc°... И даже более того: скажу по секрету (немного понизив голос), — поверх всего, у меня имеются серьёзные подозрения..., очень серьёзные..., что её попросту нет. Точнее говоря, она..., как это теперь особенно хорошо видно, — для вас... — попросту... не существует. ...нисколько..., ...совсем..., ...тáк, словно бы её кто-то выдумал... ...может быть, и не слишком удачно... ...но в любом случае, исключительно... ...по своему образу и подобию...,     как положено.

A p p e n d i X - 2 Ком’ ментарии серия пояс...нений Ис’ точники Ханóграф : Портал Лит’ература (в рамках тавтологии) Ханóграф: Портал Д.Губин, Юр.Ханон. «Музей Вождей». — Лениград: программа «Монитор» от 8 апреля 1990 г. Д.Губин «Игра в дни затмения» (Юрий Ханон: интервью). — Мосва: журнал «Огонёк», №26 за 1990 г. — стр.26-28 Юр.Ханон «Музыка эмбрионов» (интервью с Максимом Максимовым). — Лениград: газета «Смена» от 9 мая 1991 г., стр.2 Юр.Ханон. «Лобзанья пантер и гиен». — Мосва: журнал «Огонёк» №50 за декабрь 1991 г. — стр.21-23 Юр.Ханон, «Скрябин умер, но дело его живёт» (интервью с Кириллом Шевченко). — Ленинград: газета «Смена» от 13 ноября 1991 г., стр.7 С.Кочетова. «Юрий Ханон: я занимаюсь провокаторством и обманом» (интервью). — Сан-Перебург: газета «Час пик» от 2 декабря 1991 г., стр.11 Юр.Ханон. «Александр Николаевич (январские тезисы)...» (к 120 годовщине со дня рождения А.Н.Скрябина). — Сан-Перебург: газета «Смена» от 7 января 1992 г. – стр.6 (и последняя) Юр.Ханон. «Моя маленькая ханинская скрябиниана». — Мосва: журнал «Место Печати» №2 за 1992 г. — Приложение: к 120-летию со дня рождения А.Н.Скрябина, стр.102-135. Юр.Ханон: «Эрик-Альфред-Лесли, совершенно новая глава» (во всех смыслах). — Сан-Перебург: «Ле журналь де Санкт-Петербург», № 4 за 1992 г., стр.7 Юр.Ханон. «Несколько маленьких грустных слов по поводу годовщины усов» — Сан-Перебург: газета «Смена» от 6 января 1993 г. – стр.7 Юр.Ханон, «Разговор с психиатром в присутствии увеличенного изображения Скрябина», — Москва: журнал «Место печати», №4 за 1993 г. Юр.Ханон. «Скрябин как лицо». — Сан-Перебург: «Центр Средней Музыки» & изд.«Лики России», 1995 г. — том 1. — 680 с. — 3000 экз. Юр.Ханон. «Скрябин как лицо» (издание второе, до- и пере’работанное). — Сан-Перебург: «Центр Средней Музыки» 2009 г. — том 1. — 680 с. Ханóграф: Портал Юр.Ханон. «Скрябин как лицо» (часть вторая), издание уничтоженное. — Сан-Перебур: Центр Средней Музыки & те же Лики России, 2002 г. — 840 стр. «Ницше contra Ханон» или книга, которая-ни-на-что-не-похожа. — Сан-Перебург: «Центр Средней Музыки», 2010 г. — 836 стр. Эр.Сати, Юр.Ханон «Воспоминания задним числом» (яко’бы без под’заголовка). — Санкта-Перебурга: Центр Средней Музыки & Лики России, 2011 г. Юр.Ханон «Альфонс, которого не было» (или книга в пред’последнем смысле слова). — Сан-Перебург: (ЦСМ. 2011 г.) Центр Средней Музыки & Лики России, 2013 г. — 544 стр. Юр.Ханон. «Вялые записки» (бес купюр). — Сана-Перебур: Центр Средней Музыки, 191-202 гг. (сугубо внутреннее издание). — 121 стр. Юр.Ханон, «Мусорная книга» (в трёх томах). — Сана-Перебур: «Центр Средней Музыки», 191-202-221 гг. (внутреннее издание) Юр.Ханон. «Не современная не музыка» (интервью). — Мосва: жернал «Современная музыка», №1 за 2011 г. — стр.2-12 Юр.Ханон, Аль Алле. «Мы не свинина» (малая ботаническая энциклопедия). — Сан-Перебур: Центр Средней Музыки, 2012 г. Юр.Ханон, Аль.Алле, Фр.Кафка, Аль.Дрейфус «Два Процесса» (или книга без права переписки). — Сана-Перебур: «Центр Средней Музыки», 2012 г. — 624 стр. Юр.Ханон «Чёрные Аллеи» (или книга, которой-не-было-и-не-будет). — Сана-Перебур: Центр Средней Музыки, 2013 г. — 648 стр. Юр.Ханон, Аль Алле. «Не бейтесь в истерике» (или бейтесь в припадке). Третий сборник (второго мусора). — Сан-Перебур: Центр Средней Музыки, 2013 г. Юр.Ханон «Три Инвалида» или попытка с(о)крыть то, чего и так никто не видит. — Сант-Перебург: Центр Средней Музыки, 2013-2014 г. Л.А.Латынин, Юр.Ханон. «Два Гримёра» (роман с пятью приложениями). — Сан-Перебург: «Центр Средней Музыки», 2014 г. Юр.Ханон «Книга без листьев» (или первая попытка сказать несказуемое). — Сан-Перебург, Центр Средней Музыки, 2014 г. Ханóграф: Портал Юр.Ханон, «ПАР» (роман-автограф). — Сана-Перебур: «Центр Средней Музыки», 2015 г. Юр.Ханон «Неизданное и сожжённое» (на’всегда потерянная книга о на’всегда потерянном). — Сана-Перебур: Центр Средней Музыки, 2015 г. Юр.Ханон «Животное. Человек. Инвалид» (или три последних гвоздя). — Санта-Перебура: Центр Средней Музыки, 2016-bis. Юр.Ханон, Мх.Савояров. «Внук Короля» (двух...томная сказка в п’розе). — Сана-Перебур: «Центр Средней Музыки», 2016 г. Мх.Савояров, Юр.Ханон. «Избранное Из’бранного» (худшее из лучшего). — Сан-Перебур: Центр Средней Музыки, 2017 г. Юр.Ханон, Мх.Савояров. «Через Трубачей» (или опыт сквозного пре...следования). — Сана-Перебур: «Центр Средней Музыки», 2019 г. Юр.Ханон, Эр.Сати. «Малая аркёйская книга» (или скрытый каталог школы иезуитов). — Сан-Перебур: Центр Средней Музыки, 2021 г. См. так’ же Ханóграф: Портал Чёртов орех, немного Щелкунчик или мышиный горóх  ( нов’годний диверсисмент ) Божественное растение Дьявола «Шпинатный зелёный»  ( чисто, русский индикатор... ) Старческий крест христианства Бальзам — на душную Девять сил  (на фоне всеобщей слабости) Зелёная фея — разложения Ханóграф: Портал Траурный марш на смерть великого глухого  (не говоря уже о слепых...) Вселенский разум  самого́ себя Не-обя-за-тельное-Зло Говно человеческое  ( или вечный спутник ) Тавто-логия  ( царица наук ) Соитие в природе и в человеке  ( ещё один вопрос Гамлета ) Под’лость  ( или краткая теория на практике ) Подвешенные кактусы низких земель см. д’альше →   Автор : Юр.Ханон.   Все права сохранены.   Auteur : Yuri Khanon.  All rights p...reserved. * * * эту статью (при всех равных) может править только сам Автор. — Всякие желающие сделать замечания или заметки, могут запастись тавтологическим терпением или отправить семенной материал через Корнелия Луция Тавта. «  s t y l e t  &   d e s i g n e t   b y   A n n a  t’ H a r o n  »