Толстая новинка (Юр.Ханон)
( новости книжного небосклона ) [комм. 1]Жаль, что я писатель.
к Впрочем, я что-то совсем не о том пишу. Простите меня покорно. Отвлёкся, знаете ли, замечтался, да и позабыл – о чём здесь, собственно говоря, речь (идёт).[7] А речь сегодня — совершенно про другое. Вот послушайте, если угодно, что́ я вам сейчас постепенно расскажу. На днях из стен императорского издательства «Лики России» появилась странная и необыкновенно толстая книга, написанная композитором (и опять заметьте, именно композитором, а не писателем!) по фамилии Юрий Ханон. — Так во́т, слушайте дальше, этот самый композитор написал эту чрезвычайно толстую книгу о своём якобы близком друге или приятеле, тоже композиторе Александре Скрябине, который, между прочим, замечу, книг никогда не писал, в отличие от своего новоиспечённого приятеля. В общем, там (в этой книге) настолько ловко описаны все события, как-будто на самом деле всё так и было (какая отменная ложь!) и автор ни разу не краснеет.[8]
Я даже теряюсь, что́ тут можно сказать ещё об этой, с позволения сказать, книге... — В самом деле, не все же могут обнаглеть до такой степени! Вот у меня, например, в детстве тоже был толстый (не)приятель по фамилии Дима Чинёнов, прекрасный мальчик, мы с ним почти каждый день гуляли вместе во дворе, так вот..., я же не написал про него книгу воспоминаний! А ведь если припомнить все наши разговоры и занятия, могла получиться громадная книжища, страниц восемьсот, не меньше, или даже тысяча. В общем, целая библия могла выйти!..[10] Но я оказался куда порядочнее этих бесконечных композиторов, дворников и врачей, и не стал размениваться на очередную книгу про чего-то «интересненькое» или «жарененькое». Потому что на всё (я повторяю: на всё) существуют свои незыблемые ценности и моральные принципы.
...помню, как-то раз это было, мне под видом подарка какие-то хамы подсунули чернявую книгу жуткого размера под названием «Скрябин как лицо». Так как дело было вечером, довольно поздно, то я даже из одного этого названия ничего не понял, а на другой день они ко мне уже пристали, звонят с утра до ночи, что-мол пора уже про неё рецензию написать. Ну я такого поворота уже никак не смог выдержать... Потому что когда под видом книгоиздания начинается какое-то хамство или откровенный шантаж, — я даже не знаю, за что в перёд хвататься. Только руками развожу... И так в нашей стране и в нашем городе всякий день из сотен типографий выходит тысячи книг, даже представить бывает тошно. А тут — ещё одна, да какая!.. Интересно, и кто это всё вообще сможет прочитать. Не понимаю, откровенно не понимаю. Впрочем, здесь даже на первый взгляд случай совершенно особый. Да, эта книга слишком толста и необычна, чтобы сказать о ней запросто, между дел. Разумеется, если бы этот композитор Ханон выпустил какую-нибудь брошюрку или бульварную газетку про своего приятеля-Скрябина, так я и не стал бы про неё говорить ни слова, но толстенная книжища — нет, это уже слишком... Так этого просто не заметить уже нельзя. И промолчать тоже было бы неправильно. Такие вещи спускать нельзя. — Вот, знаете, только представлю себе, что этот Ханон какой-то перепортил столько бумаги, даже в глазах темнеет от досады. Просто гад..., — гад и сволочь, даром что «копозитор». Лучше бы сидел да бренчал на своей балалайке, чем толстенные книги строчить. Хотя, с другой стороны, положим, ну и чёрт бы-то с ним, что он не писатель, а комозитор. Вот, предположим, бросил бы он на полгода писать свою музыку, сел за книгу — ну..., и кому от этого стало плохо? Бросил — да и хрен-то с ним! Он же, скажем, не мусор убирать бросил, и не врачей спасать. Ну и пускай теперь будет ещё одной симфонией меньше, в общем, невелика потеря. Но вот тó, что вместо этого стало ещё одной толстой книгой больше — вот это, конечно, жаль. Очень прискорбно слышать подобную, с позволения сказать, «новость».[11] Честно говоря, я бы вообще запретил книги писать, да руки-то и пообрубал этим придуркам, как Венере Милосской.
И всё-таки, если говорить искренне (а не как это обычно делают) я очень сожалею, что сам того не желая, поневоле составил рекламу этому унылому и невероятно претенциозному изданию. Но и отказаться от этого дела я был просто не в силах... Страшно даже представить, все последние дни, вот уже полтора года, эта ненормально толстая книжонка непрерывно приковывает к себе моё внимание, и ужасно как раздражает, просто всякий день с утра раздражает, даже делать ничего не могу. Я бы с радостью и забыл о ней, наплевал густыми слюнями и вовсе не писал бы этой рецензии, но как-то — не получается. Дело в том, что за большую и хвалебную статью об этом дегенеративном талмуде многоуважаемое издательство «Лики России» твёрдо обещало мне заплатить цельных две тысячи долларов, причём, не просто так, а — в конверте, чёрным на́лом, а вот это уже оказалось свыше моих сил.[13] Тоже, кстати говоря, более чем прискорбный факт. Я об этом уже как-то говорил господину Шелаеву, главному редактору этого, с позволения сказать, «издательства». — Ну куда они тратят деньги! Что за разбазаривание средств! Вместо того чтобы нанять ещё одну уборщицу в своё монопольное здание посреди Фонарного переулка,[комм. 3] или доплатить районному дворнику за его нужный и полезный труд, они вкладываются в какие-то паршивые книгоиздательские проекты, да ещё потом и рецензии за бешеные бабки заказывают. Очень глупо... и ещё десять раз глупо. Ну если уж им до того́ приспичило издавать книги, так вот я посоветовал бы им лучше потратить деньги на что-нибудь общеполезное, или развивающее, а не на эту, с позволения сказать, чудовищной толщины, штуковину неизвестного назначения. — Я им это уже не раз говорил. Есть, например, замечательная неизданная книга «Балетные упражнения на свежем воздухе» очень известного автора, большого чиновника, между прочим, Игоря Степанова-Рыльского. Чудная вещь. И может впоследствии дать кое-какую пользу (издательству)...[14] Или, ещё лучше, прекрасная пятисот’страничная брошюра «Кулинарный успех» нашего популярного городского шофёра Дубинина.[15] Да что́ и говорить зазря! — попусту я тут агитирую, — потому что от покупателей просто отбоя не будет, раскупят всё ещё задолго до магазина, прямо на дороге!.. Но нет, этот с(т)ранный Юрий Борисович (ихний глав.вред) очень упрямый. Делает всё по-своему, наперекор голосу разума. А в итоге — чтó, спрашивается?.. Тратятся на тысячу раз уже знакомую, сто раз переезженную и навязшую в зубах мемуарщину. Противно слушать.
— Вот, пожалуй, одно только светлое место во всей этой истории... припоминается. Очень радует (я краем уха слышал где-то в заднем коридоре), что они этому придурковатому «композитору», который имеет обыкновение писать книги вместо музыки, не только ни одной копейки гонорара не заплатили, но и сами ещё дополнительно слупили с него денег.[8] Якобы, в рамках сбора средств на голодающих негров северного Зимбабве, которые в последнее время якобы мрут от инфекционных заболеваний неизвестного рода (видимо, у них там очень плохо повседневный мусор убирается, с улиц)... Это, кстати говоря, была неплохая коммерческая идея (они-то сказали, что якобы эти деньги, когда все перечисления будут сделаны, пойдут на нужды его собственного издания, а на самом деле купили себе новую стиральную машину, холодильник, телевизор, два чайника, автомобиль марки «Жигули» и ещё осталось немного сдачи на ресторан и доплату местному дворнику, чтобы он вынес весь мусор, дополнительно образовавшийся от этой, с позволения сказать, «книгоиздательской деятельности»).[16] Даже хочется в конце статьи воскликнуть словами из великолепной пьесы известного писателя Алексея Горькова: «И поделом!» [17] — Но всё равно, мне искренне..., искренне и глубоко жаль, что такое почтенное и глубоко..., очень глубоко уважаемое издательство, как «Лики России», кстати, недавно с большой торжественностью отпраздновавшее свой трёх-с половиной-летний юбилей,[комм. 4] взялось за издание такой некоммерческой тусклятины. Честное слово, ровно такой же, с позволения сказать, прибыльный финт можно было бы выкинуть и с гораздо более уважаемым автором хорошей, полезной книжки, например, про уход за волосами, или про влажную уборку коридоров... Я вот, в свою очередь, совсем недавно слышал, что всемирно известный писатель Гранин, или может быть даже Гордин, запамятовал вдруг,[комм. 5] точно сейчас не припомню, тоже очень хотели бы, чтобы с ними поступили таким же правильным образом. У них даже на это дело кое-какие лишние деньжонки завелись. — В общем, если потребуется, обращайтесь ко мне напрямую, тогда я могу об этом разузнать поподробнее. Однако, это планы са́мого далёкого будущего. А сегодня, когда наше уважаемое издательство издало такую толсту́щую дрянь, — я, со своей стороны, могу пожелать этому предприятию только скорейшего коммерческого провала.
14 сетря 197 Арк.Ст.Б.Новский (литературный критик и поет)
|
Пояс ’ нение
н Одновременно публичная и, напротив, до предела непубличая и «внутренняя», эта статья представляет собой якобы внешнюю рецензию на только что появившуюся из типографии книгу «Скрябин как лицо», свое’образный прецедент в своём роде.[19] — Чтобы не говорить лишних слов, налицо несомненный пример корректурной экс’центрики (или смещения центра соответствия с уклоном в малую область).[20] Вне всяких сомнений, эту заметку можно назвать «рецензией»..., и даже заказной рецензией (дважды заказной), в отличие от прочих... Начать с того хотя бы, что «Толстая новинка» была написана по личной просьбе мистера Шелаева. Правда, заказали они её вполне по-своему..., я хотел сказать — в своём духе. Но это уже, пардон, традиция... Начать с того, что и сама книга «Скрябин как лицо» вышла из печати с бо-о-ольшим опозданием и буквально чудом..., только благодаря настойчивости & личному участию Николая Семёнова, тогдашнего (ещё живого) заместителя главного редактора «этих Ликов». Произошло это спустя два (с лишним) года после первоначально обещанного срока. Равно и заказанная рецензия на книгу... Её ожидала примерно такая же судьба: написанная автором немедленно, в заранее оговоренный срок, тем не менее, она не была востребована заказчиками. Совершенно забытая и брошенная в небрежении, эта очаровательная заметка осталась полностью сокрыта в темноте (двуглавого) безмыслия... Вероятно, только теперь (спустя два десятка лет) эти доблестные заказчики впервые познакомятся с эпохальным текстом, появившимся на свет в результате их непреднамеренной инициации. И всё-таки... не будем забываться & забывать о правилах почтения..., и пред’почтения. — В конце концов, каково бы ни было качество этого текста, но упомянутый выше старик «Арк. Ст. Б. Новский» (литературный критик и поэт) — более чем достойно справился со своим ред’акционным заданием. И его работа заслуживает не только «конверта с чёрным налом», но и вящей благодарности..., тем более, спустя десятки лет. Если он ещё жив, конечно...[21] — В первоначальной рукописи рецензия заканчивается мелкой пометкой (на нижнем поле страницы) — « писано 14 сетря 197. Стрп. Ос - слякоть ».
Ком ’ ментарии
И ’ сточники
Лит’ература ( бывшая и не бывшая )
См. так’же
— Все желающие сделать замечания или дополнения, —
« s t y l e t & d e s i g n e d b y A n n a t’ H a r o n »
|