Пять мельчайших оргазмов, ос.29 (Юр.Ханон)

Материал из Ханограф
Перейти к: навигация, поиск
« Пять мельчайших оргазмов » oc.29      
       ( для некоего состава )
автор(ы) :  Юр.Ханон&Yuri Khanon    
         ( трижды )
Шаг вперёд — два назад Окоп ( пресечённый балет )

Ханóграф : Портал
MuPo.png

Содержание



...пять         
мельчайших
        пояснений...
в  порядке  оргазма

( незначительное после’словие к жизни ) [комм. 1]


( место для плоского эпиграфа )
[комм. 2]

...всё в точности так: для фортепиано и некоего состава, не исключая также и всего прочего...
нет, это не первый...[1]

«Пять мельчайших оргазмов»
(для фортепиано и некоего состава, ос.29, октябрь 1986 года) — если желаете знать, таково..., или примерно таково название небольшой пятичастной симфониетты, написанной для фортепиано и камерного оркестра печально известным студентом четвёртого курса Ленинградской государственной консерватории имени Римского-Корсакова в середине осени 1986 года. Условная фамилия означенного студента была: Юрий Ханон (он же — Ханин, Савояров, Соловьёв, Хонев, Конев, Ганев или Ерий Гадюкин). К слову сказать, спустя всего три-четыре года (в конце 1980-х начале 1990-х) это сочинение вошло в число самых исполняемых, известных и популярных среди наследного наследия этого автора. Таковым же оно остаётся и до сих пор, как это ни странно слышать, прошу прощения..., — поскольку, начиная с 1992 года, более ни одна из (восьми десятков) его партитур не была вынута из шкапа и ни один оркестр не издал ни единого звука на почве его рукописного наследия.

Значит, молчание было ему ответом...

Отдельным образом всемирно-историческую славу «Пяти мельчайших оргазмов» упрочил и поставил на прикол единственный лазерный диск, изданный на слегка отмытое золото партии и опубликованный в 1992-1993 году в городе Лондоне (подставная фирма «Olympia»). Этот диск, открываясь (бес)просветным сочинением под названием «Некий концерт» для фортепиано с оркестром, вместо завершения закрывался, безусловно, другой великой фреской в семи частях (вероятно, здесь имеется в виду «Средняя Симфония»). Означенные мельчайшие оргазмы занимали там почётное второе (центральное) место. Впрочем, имеется и ещё одна версия, согласно которой вторым номером значился как раз «Некий концерт» для фортепиано с оркестром, а на почётном первом месте, открывая диск, красовались «Пять мельчайших оргазмов». Хотя..., так было далеко не всегда. Особенно, если учесть, что подавляющее большинство профессионалов..., любителей..., и даже редких причастных решительно не замечали на диске ничего, кроме Средней Симфонии (изредка присовокупляя к ней ещё и жалкий огрызок в виде Некого концерта). Что же касается до Оргазмов (в том числе, и мельчайших)..., то их... просвещённая часть публики и вовсе поливала..., не обращая ни мельчайшего внимания. Максимум возможного — вскользь упомянуть (как часть программы диска). Или напротив, нескромно назвать по имени: как пример возмутительного (или эпатажного) поведения автора. А в остальном — ноль, zéro, нитче...[2] Словно бы натуральный заговор молчания, настоящий бойкот окружил эти пять не винных пьесок.[комм. 3] — И здесь имело бы смысл добавить несколько цветных подробностей в качестве пояснения... — Первоначальные переговоры об исполнении музыки и издании диска проходили в городе Мосве, в некоем советском офисном помещении, точное местоположение которого я сейчас не припомню (хотя дело было где-то в очень центральной части этого провинциального населённого пункта). Беседа, впрочем, не слишком-то затянулась (в связи с крайней несклонностью автора вступать в подробные обсуждения или «пить чай»). Кажется, вторым пунктом речь зашла о музыкальном содержании диска. Услышав от автора музыки (а это, напомню, был конец 1990 года, между прочим, перестройка, Горбачёв, продуктовые талоны), хотя и странного, но вполне советского композитора, что он собирается опубликовать сочинение под названием «Пять мельчайших оргазмов», директор фирмы Вист (некий стареющий человек, в последнее время прозываемый Феликсом Перепеловым) выразил открытое сомнение в целесообразности такого поступка. Заместитель директора, впрочем, придерживался в точности такого же мнения, хотя и высказывался значительно более определённо. «Мне кажется, публика не поймёт Вас..., — начал товарищ Феликс слегка недовольным голосом, — название у неё слишком грубое и некрасивое, давайте лучше запишем какую-нибудь другую вещь...» — Ответ был прост. «Мне кажется, — сказал автор точно так же (слегка) недовольно, в тон генеральному директору, — что (при всём моём желании) никакой грубости в пяти мельчайших оргазмах нет, и не может быть. Что же касается до красоты, то это исключительно вопрос личного вкуса. Да..., и главное, в этом предмете нет ровным счётом ничего такого, что могло бы составить предмет понимания публики. Если же она в самом деле не поймёт, тем лучше для неё. Прошу прощения, но я не вижу ни малейшего смысла выпускать какой бы то ни было диск без пяти мельчайших оргазмов. Это единственная осмысленная вещь во всём проекте». — Ввиду противоположности позиций сторон начались неизбежные переговоры (в основном, они проходили по телефону, уже после отъезда автора на родину: из Мосвы в Ленинград или напротив). Поначалу директор фирмы категорически возражал и даже настаивал на замене этого сочинения (процесс возражения продолжался около месяца). Затем, исчерпав почти все доводы, он выступил с компромиссным предложением: слегка смягчить неприятное название этой пьесы.[комм. 4] Однако крайняя несговорчивость автора, не желавшего идти ни на какие компромиссы, дала жестокий результат. Или «Пять мельчайших оргазмов», или ничего. — Так и вышло, как полагал автор. Причём, актуальными оказались сразу обои варианта. Так сказать, в одновременности... Особенно ясно это видно сегодня (спустя четверть века после описываемых выше и ниже событий), когда судить о результате можно со всей разгромной очевидностью. — Всё так, всё в точности так...

И «Пять мельчайших оргазмов», и — ничего — разом...
...в итоге, количество дублей было таково, что певцы — охрипли, а дирижёр — осип...
и это не второй...[3]

Запись диска (если мне не изменяет ум, честь и совесть) состоялась — в начале 1991 года. Из всех трёх сочинений наименьшее число осложнений и проблем у всех исполнителей (включая представителей заказчика, солистов и звукорежиссёра) вызвало именно это, первое (в пяти частях). Тем более, что состав, участвовавший в историческом событии, и в самом деле оказался — «неким», как и было заказано в рукописи партитуры. Для начала, я с удивлением обнаружил, что дирижёр — типический астматик, причём, в тяжёлой фазе заболевания.[комм. 5] Про оркестрантов, само собой, я даже и не заикаюсь. Там было — как всегда хорошо. Беспросветные будни первых скрипок, плавной линией опускавшиеся в пошлую банальность «заднего духовенства». В общем, не так уж и сложно себе представить: какие выражения лиц и языков могли сопровождать приведение в исполнение сочинения под названием «Пять мельчайших оргазмов». Как говорится, — в данном случае их остроумие было уже бессильно..., — находясь далеко за границами добра и зла (не говоря уже о понимании). Впрочем, — сократим (как любил говорить наш дорогой дядюшка-Альфонс)... Дальше — больше. Приехавший из Мосвы на запись заместитель директора, как оказалось, имел при себе порядочный запас коньячку. В общем-то, и бог бы с ним!..., последнего обстоятельства я бы даже и не заметил (по своей крайней невинности), если бы не звукорежиссёр, в будке которого порядочно осел московский ревизор (или провизор). Как оказалось, они (оба) прекрасно спелись на теме кавказских хребтов, так что «Средняя симфония» (завершавшая запись) происходила в условиях пронзительного дуэта согласия (прекрасное трио вдвоём)[4]:544 на почве похмельного синдрома. Несколько раз объяснившись в пылкой любви к моему «творчеству» (чего я никогда не мог слушать не морщась), звуко’режиссёр последовательно довёл число дублей до такого состояния, что певцы — охрипли, а дирижёр — осип. Честно говоря, поначалу мне даже не пришло в голову, чем они там занимались (весь день, а затем усугубили вечером и добавили наутро). Во-первых, я не заходил в студию (где царили армянские пары и такой же запах), а во-вторых, звукорежиссёр очевидно был немцем..., последнее обстоятельство в моих глазах было чем-то вроде охранной грамоты. Как мне казалось (видимо, в силу той же невинности), подобное имя и фамилия никак не предполагали столь национально против’ного «непорядка»..., по крайней мере, во время работы. В общем, здесь всё получилось как в высокой литературе...

...а немец думает: родня (и так — пять мельчайших раз подряд)...
  «Пять мельчайших оргазмов» oc.29 (1986) — сочинение, написанное как прямой отклик на «Поэму экстаза» Скрябина. При всей парадоксальности такого сопоставления, сквозь него ясно просвечивает идея...[5]
Юр.Ханон, из текста к диску фирмы «Olympia»  (1991 г.)

...Но пожалуй, именно здесь, в этой точке «празднику жизни» настанет конец... Для начала последует маленькое похмелье, вроде горького разочарования, а за ним (спустя сорок дней, всё как вы любите, мадам) и — траурное многоточие... Прямо поперёк лица. Хотя, говоря по правде, начальная череда печальных анекдотов из советско-музыкального быта начала 1990-х не исчерпана даже на одну пятую (часть)..., и там, в небрежении остались ещё... прекрасные певцы, дубовый пианист, липовая студия, и снова мосовская фирма (с произвольных числом господ-товарищей от не-Рыбина до не-Мясова), макет диска, текст буклета, час за часом, не ровён час, год за годом, гад за задом, письма из Лондона и в Лондон, фабричный брак, сплетни и подлости, гоноры и гонорары, придурки и полудурки... — ну, и так далее, ускоряя темп до предельного бе’ховенского «престиссимо». Стоп, стоп, старая кляча!.. — Могу только перекреститься (на альбигойский храм последней Мистерии мира) и трижды сплюнуть, что она была у меня всего одна за всю п(р)ошлую жизнь..., такая милая, голая и бездарная..., эта показательно-показательная партийно-хозяйственная запись на диск.[комм. 6] И всё же, пожалуй, довольно с меня будней искусства..., на фоне высокой философии и такого же т’ворчества (хотя и с мельчайшим названием). — Тем более сказать, что мне почти наизусть известен весь набор слов, которые можно было бы произнести здесь и сейчас... по столь знаменательному поводу, — не говоря уже, что... многие меня поносят и теперь, пожалуй, спросят: глупо так зачем шучу?...[6] — очень точное замечание, между прочим. И что им за дело до того?.. — Так и надо... поступать.[7]:14 Потому что, как говорил один мой старый знакомый, необходимо постоянно работать в технике лжи и обмана.[8] Падающего — да подтолкни. И если некие люди, оживлённо и весело галдя, устремляются совершенно не в ту сторону, где находится нечто ценное, нет на свете ничего более соответствующего истине.[9] — Никогда я не упускаю случая отправить по ложному пути тех, кто и так по нему идёт... Вот почему все остальные занятия... куда менее осмысленны и недалёки (не говоря уже о полнейшем «напротив»)...[10]

После издания приснопамятного диска «Пять мельчайших оргазмов» больше никогда не звучали (публично).
Ну..., разве что в кулуарах..., или под коврами большой политики. Там это любят, я знаю.[комм. 7]



Ханóграф: Портал
Zapiski.png

...бес пояснений...
а также и всего остального

( ещё одно незначительное после’словие )

( «Пять мельчайших оргазмов» ) [11] ( слегка поновлённый текст ) [12]


« Пять  мельчайших  Оргазмов »

( для фортепиано и некоего состава )

ос. 29,  окр. 186 г.,   ~ 15’30’’  (от точки до точки) [13]



  — Кажется, вы хотели слышать?.. Пожалуйте, спустя ровно тридцать лет ваша мечта осуществилась. И вот они, уже здесь. «Пять мельчайших оргазмов». Все. От первого до пятого. Вместе взятые. И по отдельности — тоже. Конечно, говоря не в прямом смысле слова, а — в переносном. Потому что именно в ней, в технике переноса и было написано — это сочинение.

  — Это сочинение..., это сочинение..., я сказал..., оно..., как бы это выразиться, прошу прощения, — да.., потому что это сочинение..., оно вполне соответствует своему названию. Равно как и напротив: не соответствует..., я хотел сказать. Наоборот: взятое в целом, как оно есть — от начала до конца, оно и в самом деле может показаться «одинаковым». Хотя и тройным.

  — Наличие такого сочинения, до предела серьёзного и сдержанного, очень важно в качестве прецедента. И прежде всего, оно прямым образом иллюстрирует небезызвестный тезис о ближайшем диалоге Ханона и Скрябина. Кому-то этот тезис неясен или кажется чрезмерно экстравагантным. Сейчас я не стану показывать пальцем на этих людей. Они говорят сами за себя.

  — Да, конечно, от начала и до конца здесь имеет место пронизывающий диалог, отклик на промежуточную «Поэму экстаза», хотя и не в прикладном смысле, и не такой прямой, как хотелось бы сказать в первой строке. И всё же, контакт экстаза с оргазмом очень тесный, разумея тесноту в смысле духовном или каноническом. И не разумея — ни в каком ином.

  — Только крайний идиот мог бы предположить (сказать), будто мельчайшие оргазмы — пародия на крупнейший экстаз.[12] Разумеется, не пародия, а также не отголосок, не ссылка, не провокация, не вариант. Пожалуй, можно поставить двоеточие: это параллельное существование тезиса. Иная форма жизни. На звуковой материи музыки это отразилось с крайней чёткостью.

  — Не будем играть в мельчайшие прятки. Всё сказанное выше — безусловно лишние слова, поскольку очевидно и должно быть ясно само собой даже приватному молокососу. Но, как показала долгая практика этой краткой теории, рассчитывать на понимание не приходится. А потому можно вернуться и перечитать сызнова. Чтобы затем — (сызнова) ничего не понять.

  — Два слова о музыкальном языке (так, словно бы он здесь существует). В полном соответствии со своим заглавием, это сочинение имеет механический характер, почти до предела механический. Таковы, если угодно знать, позднейшие плоды отработки метода блока (как носителя информации) в музыкальной структуре.[12] И не только в музыкальной, вестимо.

  — Во главу (нижнего) угла экстаза Скрябин поставил экспрессию, процесс и существо. Но не таков человек. Снизу доверху здесь царит технология, физи(ологи)ческий подход к делу (всё как у них). До предела резкое и точное сопоставление ячеек (блоков). Кажется, резче не бывает. Словно бы попал — прямо туда, пальцем в небо, в космос... или какой-то его аналог.

  — Методическое и до предела конструктивное описание времени, этой несуществующей величины. В царстве разновременных периодических колебаний: кратких и длинных, мелких и глубоких, точных и изменчивых, каковым здесь ещё может быть соитие Духа и Материи? Только в форме времени. Того времени, которое существует только в форме маятника: одного или другого.

  — Нет, это не минимализм, конечно, хотя предельная скупость царит от начала до конца. Она..., не на грани искусства. Она — за его гранью. Пожалуй, именно здесь мельчайшие оргазмы пересекли черту. Не музыка, не искусство, не вещь. Не зря господа артисты дружно замалчивают (один другого краше) об этой (мельчайшей) партитуре. Как в рот набрали...

  — Кропотливое создание иллюзии технического времени. Сумма (или разность) периодических процессов. Маятник Щуко. Повторность как высший принцип механики любого движения (присутствия, существования). И ещё — простое повторение как путь к высокому подъёму. Всплеск (или выплеск) в результате множества повторов.[12] — Что, снова экстаз? Или только указующий перст?

  — Любо-дорого перечитать. Точнее. Ближе. Теснее. Сопоставление аффектов. Оголённый контраст (мужского и женского). Механическое повторение колебаний. Потребное и непотребное. Резкий подъём и выход. Эмиссия как результат точных повторов. Очень милая инструкция. Суммирую: структура совместной ходьбы. Структура со’знания. Пять мельчайших оргазмов. Линия. Точка.

  — Есть и более сложная техника (на нижнем этаже того же домика). Мнимые различия (при резких сопоставлениях), мнимые тождества (при точных повторах). Механичность суждения только выделяет его зыбкую (не)способность. Сплошь и рядом различия оказываются тождествами, а точные повторы показывают отсутствие различий. — Настоящий призрак свободы. Искусственная игра в мир. Территория, где ничего нет и потому всё возможно.

  — Нет, это не демагогия, матушка. Это почти слесарная наука. Завинтить гайку. Отвинтить гайку. Апофеоз этого тезиса — пятый (финальный) оргазм, якобы кульминация перед кодой (хвостом), когда предельно контрастное сопоставление постепенно стирается, а два «противоположных» полюса одним лёгким движением совпадают в одно. Прямая иллюстрация, как в учебнике. В данном случае, учебнике оргазма. Мельчайшего.

  — Точность во всём. Неточность повсюду. Ребёнок — это маленький человек. Человек — это большой ребёнок. Любое изменение размера — не более чем оптическое явление. Человек — машина.[12] Пожалуй, непросто отыскать в музыкальном наследии сочинение, более точно попадающее в середину механического взгляда на их видимый мир. Ибо таков их мельчайший предмет оргазмов. По принципу потребности. Или в точности наоборот.

  — Ещё одна иллюстрация из учебника. Всякий оргазм жить — как регулярный результат периодических процессов. Пять мельчайших оргазмов — видимая картина десяти раскачивающихся в непосредственном соседстве маятников. Пожалуй, здесь можно было бы и возразить. Но нет. Слишком трудно установить хотя бы мельчайшую разность между процессом жизни и цепочкой входящих в неё периодических процессов.

  — Не следовало бы воспринимать произведение высокого (формального) философского искусства как нечто предельно конкретное. Хотя примеры такого толкования есть (тривиальная человеческая слабость). Например, в качестве инструкции по колебанию в пространстве. Или нотариальной доверенности на ведение полового акта. Всё это, говоря суконным языком дипломатии — анафема. Хотя и мельчайшая, вероятно.

  — И ещё одно маленькое предупреждение любителям чрезмерно углубиться. Нельзя забывать об опасности любого приближения. Особенно, когда оно происходит — автоматически. Не только планеты, шестерёнки или маховики. Есть ещё и тело, каждый орган которого имеет свой период колебаний. Цепочка процессов. Цепочка оргазмов.[12] — Нога. Ухо. Почки. Ягодицы. Сердце. Трудно сказать, каким будет мнимое соответствие в следующий раз.

  — Мадам. Мсье. Мадмуазель. Ах, что за несчастье!.. Опасайтесь случаев цепной реакции или внезапного резонанса. Всякий раз, когда случается спорадическое или неконтролируемое совмещение в пространстве или времени, последствия могут быть выше возможного. Саша Скрябин называл подобные случаи пляской на трупах или чёрной мессой, на худой конец. Здесь высшая польза пяти мельчайших оргазмов. Они... как лабораторная работа. В школе.

  — И тем не менее, не следовало бы настолько расслабляться, как это заметно (по их жизни). До полной бессознательности. С утра до вечера. Не говоря уже — обо всём остальном. В подобном состоянии даже самая безвредная контрольная по физике может легко перейти в мельчайшую агонию. Без права повторения. Или переделки. И не говорите, что я вас не предупреждал. Вот оно, второе и последнее.[комм. 8] А следующего предупреждения не будет. Как всегда.

  — Пожалуй, имело бы смысл оставить пару ремарок на полях (шляпы). Не следует путать: надписи рукой автора над партитурой — не предназначены для глаза или головы профана. Это — суть герметические тезисы, идеально закрытые] для понимания, но механически] доступные для прочтения. В точности как само — мельчайшее название. Можно относиться к словам как к зёрнам, стрелочкам или образам, задача которых вовсе не смысл, но только указание или путь. Часто — ложный.

  — Странно сказать, зачем автор оставлял настолько дикие указания, решительно невозможные к исполнению или хотя бы пониманию. Там, в партитуре. Или равно — здесь, на полях мироздания. Тем более, когда речь идёт о профессионалах: подлинных эталонах ограниченности и тупости. Пожалуй, здесь и разгадка. Эти надписи у всякого читающего могут вызвать незначительные неверные впечатления или же полное отсутствие всяких впечатлений. — Трудно сказать, что в данном случае менее предпочтительно.

  — Автор нисколько не заботился и не беспокоился неверного понимания (или восприятия) мельчайших оргазмов. И даже более того: он взыскал подобного непонимания, как повседневной ценности от мира сего. Слишком уж хорошо известно, что такое положение дел связано только с именем его (или названием). Человек нынешней цивилизации не может так запросто отпрыгнуть от своей запретной задницы. Порукой тому — его мнимое христианство. Или любая другая вера, основанная на том же предмете.

  — Как следствие двух тысяч лет висения на кресте — полнейшая неспособность современного обывателя слышать слово «оргазм» без некоего специфического оживления. Всё происходящее затем (в звуке или изображении) полностью озаряется этим возбуждением, к сожалению, мельчайшим в беспросветном смысле этого слова. Как правило, оно (он, они) не несёт в себе ничего содержательного. Равно как и его бравый носитель. Страшно сказать. Ещё страшнее — увидеть.

  — И здесь, от начала до конца следует тот же контраст, и то же механическое сопоставление. Сотни раз пережитое и пережёванное. Призрак собственного скелета, выпавшего из шкафа. И снова хронически затемнённые полоски коллективного бессознательного сталкиваются с лучезарным понятием о собственном низменном оргазме. — Нужны ли здесь ещё какие-то пояснения? В конце концов, разве не так было с «Поэмой экстаза»? Или с самим экстазом, вечно обслюнявленном и проклятом. Ибо он... не от мира сего.

  — Скрябинский экстаз, достигнутый годами трудов и страданий, не ограничивается механической природой. Следуя господствующей в искусстве (жизни) традиции столкновения сил, он становится результатом борьбы, преодоления, роста и расширения. Страшно себе представить их нормативный мир, в котором экстаз — не более, чем процесс. Вот он, здесь, за окном. Как царь Ирод. — Совсем не такова версия пяти оргазмов. Это не процесс — но принципиальный результат (хотя и мельчайший).

  — Как уже было сказано (в Библии или мимо неё), антропоморфный оргазм — это результат точного (прецизионного) механического сопоставления и повтора по древнейшей физи(ологи)ческой схеме простого счёта: один, два, много — оргазм.[комм. 9] Согласно древней картине мира, понятие «много» не могло существовать в предметном виде, принимая форму аффекта или выхода за пределы допустимого. Впрочем, автор не собирается здесь как-то защищать или отстаивать свою версию оргазма.

  — И здесь, чтобы не произносить сотню лишних слов, следует ещё один неказистый вывод..., в форме маятника на трёх пружинах. — Итак: по результатам вскрытия (отечественные врачи, конечно) удалось однозначно установить: мельчайшие оргазмы (в отличие от скрябинского экстаза) напрочь лишены какого бы то ни было оттенка эротичности или (хотя бы) эксгибиционизма. Если бы не провокативное название, они (все пять) вполне могли быть отнесены к лабораторным работам по элементарной механике..., впрочем, не без Лобачевского.

  — Пожалуй, невероятной бедности, чёткости и простоте пяти мельчайших оргазмов мог бы позавидовать даже Эрик,[4]:389 мастер непрерывной авто-оппозиции, не имевший (себе!) равных в этом деле. — Говорю эти (пустые) слова, имея в виду тот период, который он сам называл анти-импрессионизмом. Очередной виток повторения — в пику самому себе, прошлому и устаревшему. Музыкальный стул. Музыкальный унитаз. Музыкальный коллектор. — Мельчайшие оргазмы показали нечто такое, на что бы даже он был рад полюбоваться. После всего.

  — Эй ты, дирижёр. Надоело повторять одно и то же. При исполнении оргазмов особенно важно не нарушать железный темп и ритм. Стандартное, воспитанное пятивековой школой убожества отношение к «развитию» недопустимо. Статистические статические оргазмы статиста. Никаких нагнетаний и ускорений. Точное соблюдение механических колебаний метронома. Дирижёра необходимо поместить в колбу с формалином: минимум «творчества», максимум исполнительности. А иначе...

...Эй ты, дирижёр. Надоело повторять одно и то же. При исполнении оргазмов особенно важно соблюдать неукоснительность, не нарушая железного (механического) темпа и ритма...
и это не последний...[14]

  — Временная остановка. На титульной странице партитуры пяти мельчайших оргазмов должна была сиять стандартная в своей формальности надпись (золотом по мату) «Александру Скрябину, отцу и товарищу, посвящается». Однако..., вследствие неких необъяснительных причин, этой надписи на партитуре — нет. С трудом могу понять, как это произошло. Вероятно, причина проста до неприличия. — Само название этого опуса (тоже поставленное на титульном листе) полностью совпадает с непоставленным посвящением.

  — Законченные в октябре 1986 года, «Пять мельчайших оргазмов» стали отрывистым манифестом, пактом о намерениях и одновременно — прообразом будущей работы над книгой «Скрябин как лицо» (прежде всего, вторым её томом). Говоря по существу, оргазмы продолжают — вполне тот же диалог, хотя и другим языком и на другой территории. Спустя восемь лет мельчайшие намерения вылились на толстые страницы первой части, а вторая...

     впрочем, прошу прощения... здесь рукопись (временно) прерывается (по мельчайшей нужде)...

Каноник Юръ.Ханон[15]
186-196 гг.,  «Вялые записки»









A p p e n d i X



Пометки  и  заметки

( мельчайший цитатник по таким же оргазмам )



...Москва-Лондон, 1993 год: «второе предупреждение» — впрочем, как всегда: без второго и без предупреждения...
Обложка того диска...[16]
➤   

Тут ещё вóт чтó имеет значение — мы ведь все живём, проводя время в бесплодном онанизме. То есть, это Ханин так считает, и на эту тему у него написан цикл «Пять мельчайших оргазмов для оркестра». В оркестре там происходит нечто сугубо мучительное: тягостно вздыхают скрипки, о чём-то ноют виолончели, и нет сил всё это слушать. Потом как-то невзначай все живенько так подбираются и после очередного невыносимого вопля вдруг издают звуки удалого канкана. Получается действительно что-то наподобие эмоциональной разрядки, весьма, впрочем, недолгой, но очень смешной.[комм. 10] Хотя сам композитор считает, что «никакого оргазма на самом деле нет, это пляски полного бессилия и апофеоз безжизненности».

  Анна Кагарлицкая, «Собаки идут, или большая человеческая песня»
    Юрий Ханин. Очень странный, но композитор  ( 1990 )
➤   

...Вот был у меня <почти год назад> странный концерт в Юсуповском дворце, «Средняя музыка» назывался, «Ханин-Вивальди»... — одно только сопоставление уже вызвало шок. Рядом: четыре времени года и пять мельчайших оргазмов.[комм. 11] Никто попросту не понял: откуда такое на них свалилось.[комм. 12] За что, зачем...[17]

  Юр.Ханон, «Музыка эмбрионов»  ( 1991 )
➤   

Несмотря на то, что творчество Ханина с каждым годом получает всё большее международное признание (он — обладатель «Евро-Оскара» за 1988 год; музыка его балета «Шагреневая кость» и симфонический цикл «Пять мельчайших оргазмов» минувшим летом были отмечены специальным призом на международном музыкальном фестивале в Панаме), на родине творчество Ханина известно ещё недостаточно широко...[18]

  Кирилл Шевченко, «Веселится и ликует весь народ»  ( 1991 )
➤   

На диске мы имеем возможность лицезреть три сочинения, весьма различных по звуку и задачам.
«Пять мельчайших оргазмов» oc.29 (1986) – сочинение, написанное как прямой отклик на «Поэму экстаза» Скрябина. При всей парадоксальности такого сопоставления, сквозь него ясно просвечивает идея...[5]

  Юр.Ханон, из текста буклета к диску фирмы «Olympia»  ( 1991 )
➤   

Понятие «экстаза» мало кто рассматривает (если вообще рассматривает) иначе, чем узкопрактическое, прикладное состояние, являющееся результатом достаточно несложных (зачастую механических) манипуляций. В большинстве случаев это явление смешивается (до почти неразличимого состояния) с физиологическим оргазмом или даже эякуляцией. И тем более, крайне редко кто из исследователей способен подняться в своих представлениях выше некоих весьма незначительных обобщений практики этого процесса — хотя бы на медицинской или технологической основе. Вот, например, припоминается, как после каждого исполнения моего сочинения «5 мельчайших оргазмов» для фортепиано и мелкаго оркестра, после жидких аплодисментов и громких сомнительных требований «биса», подходили слушатели или присылались записки с довольно прикладным (чрезмерно возбуждённым) пониманием происходящего на сцене (между дирижёром и первыми скрипками, например). В общем, опять (спустя почти век) повторилось нечто вроде «жёлтенького экстаза». — Но меня, в отличие от дражайшего А.Н.Скрябина, подобные эскапады нисколько не обижали, но и даже временами — доставляли развлечение...[19]

  Юр.Ханон, «Лобзанья пантер и гиен»  ( 1991 )
➤   

Музыка петербургского композитора Юрия Ханина продолжает своё неспешное шествие по странам и континентам.
На сей раз посчастливилось меломанам туманного Альбиона — лазерный компакт-диск «Второе предупреждение», выпущенный в Англии фирмой OLYMPIA при содействии АО «Международная книга», включает три опуса композитора: это уже широко известные «Пять мельчайших оргазмов» для фортепиано и мелкаго оркестру, а также «Средняя симфония» и «Некий концерт» для фортепиано с оркестром...[20]

  Кирилл Шевченко, «Второе предупреждение из Англии»  (1992)
➤   

...Да, мне ужасно понравились, особенно, эти его... мелкие оргазмики. Я бы их сыграл, но к сожалению, они длинноваты, а на этот июль вся программа моего фестиваля <в Кольмаре> полностью забита. Но если бы он быстренько написал для меня что-нибудь маленькое, остренькое, на «бис», я бы ещё успел вставить как следует...

  Владимир Спиваков, из частного разговора  ( 1993 г. )
➤   

– Ты понимаешь, имеется у меня целых два названия, пока не могу точно выбрать, – очень будничным тоном, даже как бы рассеянно объявляет Шуринька, разглядывая одним глазом тёмно-красное вино в бокале, а другим – моё сегодняшнее, не в меру терпеливое лицо напротив, – Первое название, более старое, – это «Poeme orgiaque», а другое чуть помоложе – «Poeme de l’Extase»... Ну, и как это тебе? – и Саша вместе с традиционным вопросом чуть приподнимает на меня свой нарочно рассеянный, прозрачный взгляд.
Произведённое впечатление снова оказывается превосходным и превосходящим все ожидания. Однако, и теперь я сызнова предпочитаю затаиться, на время, и ничем пока не выказывать своего внутреннего изумления.
– Ты ведь знаешь, я всё-таки всегда склоняюсь к проверке на русском языке, – тихо, но уверенно начал я свой ответ усатому господину напротив..., – И если «Поэма экстаза» звучит прекрасно и при том ещё очень чётко, то дело с первым, более старым заглавием оказывается немного сложнее... Как следует читать «Poeme orgiaque» на самом деле? Либо оргиастическая поэма, либо оргийная, либо оргазменная. В общем, всякий раз получается и грубо, и некрасиво, а вдобавок к тому, и никакой чёткости границ понятия. Всё размыто и сверх того грубовато. Мне даже кажется, Саша, «Poeme orgiaque» – это не совсем твоё. И кроме того, я должен сообщить тебе... по секрету, что у одного русского композитора уже имеется небольшое сочинение под довольно сходным названием «Пять мельчайших оргазмов», написанное, между прочим, в 1904 году, осенью...[21]:560

  Юр.Ханон, «Скрябин как лицо»  ( 1994, часть первая )
➤   

Ведь у меня действительно есть небольшая, минут на двадцать симфония, вернее говоря, симфониетта под названием «Пять мельчайших оргазмов». Впрочем, разве это повод для огорчения? Если по-моему, так совсем наоборот, радоваться надо и скакать на одной ножке, как Саша любит!.. Всё-таки мы с ним совсем не конкурренты в этой жизни, но даже, как бы сказать, полные союзники и двойники, чуть ли не одно лицо... А по поводу названия можете не сомневаться: я говорил искренне и безо всяких задних мыслей...
– Да я знаю.., – ободряюще улыбнулся мне уже снова успокоенный и почти весёлый господин Скрябин, – Во-первых, мы с Тасей и сами давно уже решили, почти наверное, что «Поэма экстаза» будет много лучше, только теперь я хотел немножко проверить на тебé наше решение, ведь ты у нас как-никак «великий номинатор». А во-вторых..., если у нас с тобой уже и Мистерии оказались на своём положенном, завершающем месте, так чтó же теперь попусту удивляться каким-то “мелким” оргазмам?.. Нет, всё-таки твоё название гораздо более эпатирующее, агрессивное... Это, может быть, и хорошо, но это не моё, ты сотню раз прав, – и Шуринька удовлетворённо поднял обе руки вверх...[21]:561

  Юр.Ханон, «Скрябин как лицо»  ( 1994, часть первая )
...книга, на титуле которой гордо значился 1995 год издания — вышла (из подвалов изд(ев)ательства «Лики России») только три года спустя, да и то — только чудом (которое звали Николай Семёнов)...
«Скрябин как лицо»[22]
➤   

Обилие пошлости и даже “порнографии” – вот основная претензия редакции в адрес Второй части воспоминаний. Позволю себе полностью не согласиться и с таким бытовым определением. В каком месте находится всякая пошлость и ханжество, как не собственно в головах человеческих? На мой взгляд, нужно лишь научиться слышать и понимать столь же чисто, как это могли делать основные “лица” этой книги: Скрябин и Ханон. В конце концов, только истинный Обыватель может видеть низменное в Настоящем и высоком, а пошлость и “порнографию” там, где для гениального человека скрыты главные движущие силы творчества, жизни и всего мира. Давайте вспомним, разве не называли в своё время “Поэму экстаза” те же критики “сладострастными воплями декадента”, а самогó Скрябина “певцом сексуальной невоздержанности”? А ханонические “Пять мельчайших оргазмов”, которые сотни раз пересчитывали на пальцах? Разве их не постигла подобная же участь? Обыденное сознание вечно остаётся циничным и предельно неизобретательным. Дальше убогих бытовых ассоциаций дело почти никогда не идёт. Увы, именно здесь и сокрыты те самые удручающие “будни”, которые так настойчиво пытался “преодолеть” Шуринька Скрябин и его ближайший, “тайный” друг...[21]:643

  Юр.Ханон, «Скрябин как лицо»  ( 1994-2009, часть первая )
➤   

На протяжении всей книги, как палимпсест, просвечивают ссылки на сочинения Ханина – здесь упоминаются фортепианные «Смутные пьесы» и «Несонаты», и балет «Трескунчик», и опера «Шагреневая кость», и симфониетта «Пять мельчайших оргазмов», и «Некий концерт», и «Средняя симфония» (три последних сочинения записаны на компакт-диск – единственное, что нам доступно из всего объёмного наследия Ханина). Между прочим и сам-то композитор практически недоступен для общественности – уже несколько лет его никто не видел: он сидит, как схимник-отшельник в своём петербургском доме, превращённом в оранжерею с экзотическими растениями, и, по слухам, всё время пишет и пишет музыку, которую никому не показывает и никому не даёт играть. В марте 2000 года друзья композитора устроили концерт, где исполнялись его «Убогие ноты», так Ханон и там не объявился. А в программке, на месте, где должна быть его фотография, зияла пустота...[23]:293

  Виктор Екимовский, «Автомонография»  ( 2000 г., из статьи «Ханон как лицо» )
➤   

...А спустя ещё один день, 1 декабря 1988 подоспел и первый (из четырёх) скандальный концерт «Музыки Собак». Хорошо понимаю (да и тогда понимал, конечно), что сослужил Сокурову не слишком-то верную службу..., хотя и вполне заслуженную (им), после всего...[комм. 13] Разумеется, ударная и эпатажная музыка собак была далеко не лучшим настроем публики перед премьерой придурковато-возвышенных «Дней затмения». Какие-то возмутительные Оргазмы (и это в Советском Союзе!..), Публичные песни, средние между абсурдом и пародией на заседание политбюро ЦК, рвотные песни, на сцене — худой небритый автор с авоськой и в драной курточке, время от времени прикрикивающий на публику, и даже хорошенько наподдавший под зад «дирижёру Пукиреву» за неверно взятый темп...[комм. 14] Однако дела это уже нисколько не меняло: публика стояла на ушах, а у кого не было ушей, стояли на том, что было. Мне говорили, что Сокуров во время концерта нервно ходил за сценой и говорил, чуть не заламывая руки, как в провинциальном театре: «Нужно срочно сократить концерт, дайте занавес, это ужасно, такой успех, он не выстрадал этого успеха...»[24]

  Юр.Ханон, «Закрывая двери»  ( 2001 г., излишнее объяснение )
➤   

Юрий Ханон — человек поистине универсальный, энциклопедический, совмещающий в себе самые разные ипостаси — от псевдо’латинского реквиема до селекционной ботаники. Названия его произведений — такие как «Пять мельчайших оргазмов», «Пропаганда духовного убожества» или «Средняя симфония» — могут ошеломить или удивить, но на самом деле все эти произведения отнюдь не поверхностны. Снизу доверху, они — проникнуты духом одного (или единого) Канона. В них не чувствуется обыденных эмоций, но дышит Дао всех вещей. Это — сверх’человеческая музыка, музыка (внутреннего) Освобождения. Его музыка — это его личная религия, она имеет мало общего с современной классической музыкой в обычном смысле...[25]:99

  Владимир Тихонов, «Империя белой маски»  ( 2002-2003 г. )
➤   

Не скрою, на этом пути первый, кто помог мне и подал руку – был тот же мсье Ханон, поначалу знакомый лишь издалека, по нескольким его произведениям, столь же странным и ни на что не похожим... – Сначала на этом пути появилась абсурдно прекрасная и мягко уводящая прочь от привычных ценностей «Средняя Симфония», потом отрезвляющие холодным дождём «Мельчайшие оргазмы» и, наконец, убийственно аморальные и лишённые всякого уважения к человеческим ценностям «Убогие ноты». Я перечислил всего три: они были первыми. Но именно отсюда и берёт начало второе точное намерение, написанное на дверях моего нынешнего дома...[26]:557

  Ницше contra Ханон, «Вагнер как вещь»  ( 2009-2010 г. )
➤   

– На сей раз я сознательно ограничу угол зрения и остановлюсь только на вопросе стиля. Именно узость удара позволяет достигнуть наибольшей глубины, – так сделаны мельчайшие оргазмы, и так всякий раз следует поступать ради точного расчёта. Именно потому сегодня в моих руках оказалась не лопата философа, а шпага или тонкий стилет хирурга... – Музыка слишком неконкретна и расплывчата, чтобы служить надёжным материалом для рассмотрения неспециалиста. А потому было бы уместным употребить метод аналогии..., или параллельного переноса...[26]:578

  Ницше contra Ханон, «Вагнер как вещь»  ( 2009-2010 г. )
➤   

– Благонравная проповедь целомудрия у Вагнера превращается в прямое подстрекательство к противоестественности, извращению и даже насилию над натурой: да, и знайте отныне – я глубоко презираю каждого, кто не видит в Парсифале покушения на настоящую нравственность. Пришла пора сказать прямо: Вагнер своего позднего периода в высшей степени аморален... Именно это (для тех, кто до сих пор не понимает!) и явилось причиной нашего столь «внезапного» и скоропалительного разрыва. – Да здравствуют пять мельчайших оргазмов, да будет тусклая жизнь! – ах, как жаль, что я не успел вовремя выкрикнуть эти слова... прямо в его оторопелое лицо, при жизни. Представляю себе этот «божественный» эффект..., или аффект. Однако..., разве уже поздно... – или я ослышался?..[26]:638

  Ницше contra Ханон, «Ницше contra Вагнер»  ( 2009-2010 г. )
...на сей раз я сугубо сознательно ограничу угол зрения и остановлюсь только на вопросе стиля...
«Ницше contra Ханон»[27]
➤   

– Когда я поворачиваю голову и отсчитываю от этих августовских дней несколько месяцев назад, я нахожу там, как предзнаменование – неожиданное и резкое изменение моих вкусов, и прежде всего – в музыке. Внезапно, словно по мановению волшебной палочки я нашёл вкус во всём том, что удивительный герр Ханон в своём творчестве называл «экстремальным звуком». Не побоюсь сказать, что его возмутительно резкие и даже отталкивающие для вагнеровского слуха «Камерные карманные фетиши» и «Пять мельчайших оргазмов» достойным образом увенчали этот процесс. Может быть именно поэтому и самого Заратуштру (как одновременное возражение и утверждение) было бы вернее всего отнести именно к области музыки, а не литературы?..[комм. 15] – во всяком случае, внезапное восстановление моего временно утерянного «искусства слышать и желать» стало его предварительным действием. Если в подобных случаях логика имеет какую-то силу, то последовательность была в высшем смысле убедительной: сначала чудесным образом пробудился мой слух, и только затем – отворились уста...[26]:781

  Ницше contra Ханон, «Смотри, вон человек...»  ( 2009-2010 г. )
➤   

По чистой случайности (это было делом случая, так попросту случилось), что она <Средняя Симфония>, вопреки всему — была приведена в исполнение и даже вышла..., совсем вышла..., «на деньги партии» — в свет, тиражом в 300 экземпляров. Пожалуй, на сегодня (1993 год) я вынужден констатировать: «Средняя Симфония» – это всё, что от меня осталось. Не считая «Пяти мельчайших оргазмов», которые, конечно – вне конкурренции. На каждый день...[28]:37

  Юр.Ханон, «Мусорная справка»  ( 1993-2011 г. )
➤   

— Ах да, Вы ещё спросили: развиваю ли я их <Скрябина и Сати> идеи? Разумеется, развиваю, но только не их идеи, а свои, поскольку как раз недостатка в идеях у меня никогда не было. Но диалог, о котором я сказал – он виден во всём, снизу доверху. Думаю, не стоило бы нудно объяснять, в чём его соль (и перец). Однако из простого сопоставления названий нескольких партитур очень просто возникает... может быть, не понимание (где его теперь возьмёшь-то?), но хотя бы – Образ. Ну, например, «Поэма экстаза» и «Мистерия» Скрябина превращается в «Пять мельчайших оргазмов» и «Карманную Мистерию» (это Ханон)...[29]:6

  Юр.Ханон, «Не современная не музыка»  ( 2011 г. )
➤   

...Уже одно только перечисление язвительных, дерзких названий ханоновских произведений может дать представление о его специфической эстетике, например: «Шаг вперёд — два назад» (одноактный балет по статье В.И.Ленина); «Норма» (одноимённая опера); «Что сказал Заратуштра» (церковная оперетта); «Убогие ноты в двух частях» (для фортепиано и мелкого оркестра); «Agonia Dei» (микро-мистерия без конца); «50 этюдов для упавшего фортепиано» (для упавшего фортепиано); «Пять мельчайших оргазмов» (симфониетта для своеобразного состава); «Окоп» (первый балет для пересечённой местности)...[30]:512

  Борис Йоффе, «Гроссмейстер гротеска»  ( 2013 г. )
➤   

Послушал «пять мельчайших оргазмов» Юрия Ханона, что стало поводом для этого текста.[комм. 16]
Понял, что много общих идей с некоторыми важными для меня произведениями — моими и других авторов, а именно: с «Потерял я Эвридику» и «Серым концертом» меня, «Танцами Кали-Юги» Мартынова, «Это не увертюра» и «.Eals (Oomsu)» Шиманьского, «Passage/Paysage» и «Presentemientos» Шпалингера, Вторым фортепианным концертом Красавина, «untitled violin and piano» Тима Паркинсона (это, пожалуй, самый сомнительный пример... но там это всё же есть), (список можно продолжить...) <...> [комм. 17]
Я понимаю, что это грубейшее упрощение, но, прежде всего, меня в этом ряду интересует непреодолимое для нетонкого (уж простите) слуха противоречие между:
— с одной стороны видимой вторичностью и «неинтересностью» материала; неприятностью, некомфортностью, даже, пожалуй, вызывающей недидактичностью (написал бы «неаттрактивностью», но лишь для того же самого «нетонкого» слуха) жестов, то есть решений о переходе, смене, об акценте...
— и, с другой стороны, совершенно очевидной даже для нетонкого (даже для просто тупого) слуха театральной, да нет же, пожалуй, кинематографической увлекательностью «сюжета», очевидной его непредсказуемостью; уже менее очевидной, но зато, при полископическом рассматривании, восхитительной многомерностью, многоуровневостью, гипертекстуальностью; глубоким, приятно неочевидным послевкусием сообщения (да!), апостериори опознанного.
Для простоты общения назовём упомянутые примеры примерами ризомного метода (простите...) <...> [комм. 18]
Ясно, что всё вышеописанное ставит автора-«ризомника» (неважно, кто он по социальному статусу и по идеологической позиции) в неловкое (хотя, Ханона, понятное дело, — в очень даже ловкое) положение:
— некоего пророка, проповедующего притчами;
— фрика, выражающего языком даже не сниженным, а, скорее, нарочито запутанным (sofisticated), словно бы не желающего, чтоб его поняли;
анахорета/«невидимого» святого, артикулированно пренебрегающего «простыми» путями достижения успеха в коммуникации, то есть такими, как брендирование собственного саунда, типа стин-андерсена или биллоне; или закрепление на социальной нише «гламурного плохого мальчика», типа крайдлера; или (как я её называю) нуль-эстетической позицией отрицания «сложных» (complicated) дискурсов и превознесения простых (абсолютно неважно, под каким именно языковым «соусом»).
Замечу, что описание этого самого «ризомного» метода — некая квинтэссенция (с личным и ситуативным, понятно, оттенком). Ни к одному из крупных авторов это относиться не может, иначе автор не смог бы стать крупным :) Но к отдельным сочинениям — может.
( выводов не будет ).[31]

  Алексей Шмурак, «Поводом для этого текста...»  ( 2014 г. )




A p p e n d i X - 2


Ком’ментарии

...они составили прекрасное трио..., впятером, не так ли?..
триХанон( Трианон, 1991 г.)[32]

  1. И сразу же прошу прощения. Видимо, этот комментарий здесь оказался случайно, по какой-то ошибке или недосмотру редактора (как всегда: выпил, вышел или был в оргазме). Говоря по правде, здесь не должно было находиться никакого комментария..., потому что здесь вообще — всё от начала и до донца — no comment. Потому что: allez!.., комментировать нечего. Всё и так ясно, яснее осеннего пня... Сказано чётко: «незначительное после’словие (к жизни)»... Всё понятно. Ну разумеется, после’словие... Какие тут ещё могут быть вопросы? Или сомнения. Всё до предела логично и чётко: каков предмет, таково и послесловие. Что здесь ещё можно прибавить?.. К жизни может быть только после’словие и только незначительное. — И я не усматриваю здесь никакого несоответствия в том, что оно (это после’словие) оказалось — в самом начале, ещё задолго до того, как всё началось. Собственно, как и полагается. Без особых отклонений от нормы. Всего хорошего.
  2. «...Но чем же провинился перед людьми половой акт (процесс столь же естественный, сколь необходимый и оправданный), что все они как один не решаются сказать о нём без краски стыда на лице и не позволяют себе даже близко затрагивать эту тему в серьёзном разговоре?..» (Мишель Монтень)
  3. Странно сказать, но даже герр Екимовский, едва ли не единственный из клана профессионалов от музыки принявший «творчество» этого Х., — решительно отказался произнести хотя бы одно живое слово (публично или лично, письменно или изустно) об этом жалком произведении. Удивительно, но факт. На всякий случай я даже проверил себя, дважды. Всё подтвердилось. Если судить по словам Виктора, на этом (право, славном) диске был прекрасный «Некий концерт». Ещё кое-как обозначила своё присутствие — «Средняя симфония» (слегка сомнительная с точки зрения качества). Но никаких «оргазмов» (ни мельчайших, ни каких-либо ещё) там не было и в помине. — Словно бы кот языком слизал. И только однажды (по косвенным данным) мне удалось установить, что Виктор Алексеевич их всё-таки слышал... Это было за столиком..., в ресторане, когда с некоторым раздражением (впрочем, дурно скрываемым) он поинтересовался: «а что, Вы до сих пор продолжаете это дело..., репетиции одного аккорда стаккато?..» — К счастью, мне было что ему ответить (по существу). На тот момент я уже очень давно кончил..., с этим делом. Наверное, лет двадцать как, чтобы ничего не преувеличить.
  4. Мне кажется, было бы достаточно поучительно и даже забавно перечислить здесь некоторые варианты переименования «Пяти мельчайших оргазмов», предложенные мне господином Перепеловым и его заместителем, тем более, что в их названиях не было ровным счётом ничего неприличного или предосудительного (в отличие от оригинала, с позволения сказать). Можно даже сказать, что большинство из них были безупречны с точки зрения хорошего тона, вкуса и, в особенности, воспитания. Чего я совершенно не могу сказать об авторе, разумеется.
  5. Фаза была тем более тяжёлой, что пациент не проявлял даже малых проблесков сознания и не отдавал себе ни малейшего отчёта в том: как именно следует принимать лекарства и что, вообще-то говоря, делать (или не делать) ради улучшения своего состояния, имевшего вид почти катастрофический. Вдобавок, дело усугублялось ещё и конституцией. Временами репетиции начинали напоминать старый советский анекдот, кончавшийся словами: «нет, это не оргазм, мой дорогой, это приступ астмы»...
  6. Очень хорошо себе представляю, что подавляющее (и одновременно, подавленное — в рамках обычной клановой разнарядки) большинство среднестатистических копоситоров и прочих членов всемирного профсоюза артистов примерно таким образом и проводят — всю свою биографию..., от начала и до конца. Большой тусклый (& тухлый) анекдот, имя которому — легион легионыч, будь то дядя-Спивак, папа-Рихтер, Слава Поповича, Жора Десятников или Кика Ратманский.
  7. Ну..., и охота же этому странному человеку вламываться в открытые двери и произносить очевидные вещи тоном особого (масонского) знания!.. Чем занята в своей жизни всякая общественная обезьяна? Что она любит, на что скалит зубы, а что ей — и вовсе не нравится... Можно подумать, ему одному это известно (в кулуаре под ковром).
  8. «Второе Предупреждение» — не просто красное словцо. Именно таким было название диска, выпущенного в Англии в 1992-93 году — причём, вообще безо всякого названия (и даже без образа). А между тем, автором заблаговременно был сделан макет (второго предупреждения) и обложка диска с соответствующей картинкой и надписью, однако фирма... распорядилась иначе. На фасаде почему-то оказалась ошибочная фамилия (Khanin), а ниже неё — грязная речка (центр Петербурга) под названием (по)Мойка. Или что-то вроде того. И никакого «предупреждения». Ни первого, ни второго.
  9. Разбирая внутреннюю структуру пяти мельчайших оргазмов, буквально на каждом шагу придётся натыкаться на эту числовую (счётную) схему. Она существует там во всех видах, включая прямой, неприкрытый и порнографический. Как физиологический принцип и способ построения формы. На уровне мелких языковых сопоставлений и крупных видимых структур, образующих смыслы или их видимость.


    Ханóграф: Портал
    Zapiski.png
  10. Судя по тексту и контексту, мадам Кагарлицкая описывает здесь не все «Пять мельчайших оргазмов», а только последний, пятый (сугубо старческий, как указует авторская ремарка). В свою очередь, сегодня я не берусь комментировать слова ни того, ни другого, поскольку их у меня при себе нет.
  11. Прошу прощения, четыре времени года здесь значились ради (пре)красного словца, рядом с пятью оргазмами. На самом деле, все четыре туда просто не поместились бы. Насколько я помню, публика разделилась ровно надвое. Первая половина сетовала, что маловато Вивальди и можно было бы вовсе обойтись без Ханона. А вторая была огорчена, что драгоценное время потрачено на банального Вивальди, когда лучше бы послушать неслыханное. Один я тут был ни при чём. Вивальди — запихнули в концерт без моего участия, да и меня..., собственно, тоже.
  12. На этом концерте (в приснопамятном Юсуповском дворце) на публику свалились не только «оргазмы с Вивальди». Пожалуй, был там и ещё (не) один декоративный артефакт: за пультом. Этот концерт, прошу прощения — оказался первым и последним, на котором в качестве изображения «дирижёра» выступал Юрий Палыч Се(реб)ряков. В те времена он (объявив себя моим специфическим «другом», что само по себе уже было феноменально) собирался «возглавить» Центр Средней Музыки... — Но увы, во избежании закуски мне пришлось в спешном порядке спешиться и обезглавить это безголовое дело, чтобы оно не превратилось — в затрапезный филиал цыганской оперетты (с представительством в Буркина Фасо и двумя отмывальными умывальниками). Причём, дирижёр в этом списке значился даже не первым артефактом (хотя и не последним). Не менее живописен оказался пианист (выпавший откуда-то из стенного шкафа), о котором я также умолчу, а также ещё несколько юсуповских лиц, каждое из которых тянуло на доброго подлещика (при подлёдном лове).
  13. Это ещё мягко сказано. Автор не просто «тогда понимал», что «Музыка Собак» будет странно смотреться перед «Днями затмения», но прежде всего (в рамках прекрасной прямоты) сказал об этом в лицо режиссёру (Сокурову), а затем и отказался участвовать в премьерных днях. И только (как всегда) крайняя настойчивость мэтра и некоей Яны Либерис (московской манагеры из конторы со странным названием «Сов-информ-кино», которую он на меня напустил) постепенно поменяли принятое решение. Попросту говоря, они меня уломали и почти принудили дать эти чёртовы (вернее, собачьи) концерты, а затем ещё и были чем-то недовольны (правда, последнее можно было сказать только про Сокурова).
  14. Всё сказанное здесь — неприкрытая правда, разве что, кроме фамилии дирижёра, которая слегка переделана — чисто, из соображений гигиены. Собственно, и тогда (в декабре 1988 года) я называл его именно таким образом: Пукирев (или Пукирёв), имея в виду его тёзку, русского художника из числа таких же... передвижников.
  15. Ещё раз уточняю: здесь Фридрих Ницше имеет в виду именно «своего Заратуштру» (книгу, роман, поэму), но вовсе не наш общий с ним церковный зингшпиль «Что сказал Заратуштра», которого он к тому моменту не слышал (и тем более не мою книгу под близким названием). Равным образом речь не касается и последнего цикла (на конец карманного света) под названием «Два Измышления‏».
  16. Не будучи никаким способом знакомым с человеком, называющим себя Алексей Шмурак, я не смог испросить у него разрешение на публикацию части его текста (находящегося в свободном доступе). А потому ныне (во весь голос) прошу про’щения за своевольное размещение этого эссе, показавшегося мне более чем уместным — здесь и сейчас. Заодно, пользуясь случаем служебным положением) оставляю следующее малое послание, also: «я был бы благодарен, если бы оный Алексей Шмурак связался со мною и сказал, что у него нет возражений по известному только нам (двоим) поводу»...
    Scriptum Post: из серии «три года спустя» (рукава, штаны, шляпу, лишнее зачеркнуть). Also: сегодня я (хотя и запоздало, но) вынужден признать этот комментарий «НЕ БЫВШИМ», подобно царствию Анны Леопольдовны и Иоанна Антоновича (их обоих двоих). Причина: не прошло и четырёх лет, как от речённого выше Алексея Шмурака пришло личное подтверждение собственного непротивления злу насилием. И даже более того, он сообщил, что ему «очень приятно» пригождение его текста для моих пяти мельчайших целей (& Вам спасибо, Алексей). — Таким образом, можно поставить жирную точку: я полностью отскоблён, — как сказал бы в таком случае блаженный Эрик. Можно продолжать и далее (un so weiter) в том же духе.
  17. «...список можно продолжить?» — На эту тему у меня, само собой, кардинально иное мнение. Как мне кажется, этот список не только не следовало бы продолжать, но тако же было бы весьма желательным даже и не начинать оного (как всегда, подобные параллели или аналогии возникают в согласии с подавляющими инстинктами человеческой культуры, для начала помещающей любое совокупное явление в большой мусорный бачок или в обстановочку свального греха). — Всего несколько слов по сути... Прежде всего, «Пять мельчайших оргазмов» в приведённом «списке» (который можно продолжать) отличаются по главному (для автора) принципу: мотивации или вне-музыкальной конструкции. Ничуть не желая как-то критиковать сам подход к анализу, с лёгким поклоном должен заметить: по гамбургскому счёту «Пять мельчайших оргазмов» попросту не входят в этот список, заранее составленный по второ’степенному свойству, и (как следствие) не занимают в нём ровно никакого места, кроме того (конечно), который кому-то привиделся (во время ночного кошмара).
  18. Для справки. Поскольку автор в своей статье не считает нужным хоть как-то обсудить или разъ’...яснить употреблённый им термин, весьма экзотический («ризомный метод»), этим делом вынужденно придётся заняться мне. Как пожизненный ботаник и натур-философ, говоря к примеру, я вообще не нуждался бы в о(б)суждении термина, которого никогда прежде не употреблял. С детства мне отлично известно, что ризома — есмь корневище, некая подземная (сокрытая) сеть жизни, в которой, как принцип, заключён главный резерв растения (хотя и не всякого) против собственной смерти. Именно по такой схеме существуют почти все грибы (в принципе, ризома = грибница, прежде всего), а также злаки, многие пальмы и так далее до горизонта, не исключая даже некоторых кактусов или стапелиевых (ибо упомянутый óрган растения — представляет собою овеществлённый инстинкт само’сохранения & прямую эманацию страха). В штатной ситуации обыденной жизни ризома служит для экспансии (распространения), поскольку прячет под землёй подспудный резерв жизни, но в случае катастрофы или малой нужды спящий росток может выйти из любой точки корневища. В этом органе нет выраженного соподчинения, иерархии, линейности, чёткого разделения на корень, ствол, ветки или листья, всё заключено или сокрыто в зародыше... Короче говоря, здесь можно остановиться: общий принцип ясен. Яснее некуда... — Как врут свидетели (поверим им на́ слово), из ботаники в антропо’махию этот термин занесли (как типический сорняк, через обрубок корневища) два философа-пост’структуралиста: Феликс Гваттари и Жиль Делез (ни с одним из них я при жизни знако́м не был). С их точки зрения, ризома — это главный принцип устройства всей совокупной жизни людей. Как следствие этого взгляда, «ризомный метод» в человеческой культуре означает некую констатацию горизонтальных (подземных, скрытых) связей: размывание привычных подчинений и оппозиций, главенство случайности, имитация хаоса, ощущение энтропии и видимой бессистемности процесса. В искусстве «ризомный метод» проявляет себя в точности как корневище плевела, говоря к слову — прорастая якобы по наитию в любой точке (по жребию, как в гусарской рулетке) и выходя из-под земли по принципу стохастики (случайного тычка пальца), а также и далее разрастаясь по своим внутренним принципам, подобным растительной конструкции развития живого организма. — Типичный поздний пост’модерн (в философии, культурологии, человеко’едении и искусственном умопостроении). Понятное дело, всё описанное имеет крайне слабое отношение к «Пяти мельчайшим оргазмам», однако (как и любой спекулятивный принцип анализа) вполне может быть к ним применимо..., равно как и к любым иным предметам интересующего нас мира, как то: похоронным маршам Бетховена, симфониям Штейнберга или моцартовским боевым кадрилям. Пожалуй, для начала оставим этот бес...предметный разговор до лучших времён.



Ис’точники

...поверх любых комментариев и даже источников...
опять не последний...[33]

  1. Иллюстрация — фотография с Мюнхенского пивного фестиваля. «Frau erbricht sich nach dem Konsum von zu viel Alkohol», маленькое продолжение (не) первого оргазма.
  2. Юр.Ханон. «Три Инвалида» или попытка с(о)крыть то, чего и так никто не видит. — Сант-Перебург: Центр Средней Музыки, 2013-2014 г.
  3. Иллюстрация — Eine russische mädchen erbricht sich nach dem Konsum von zu viel Fick, — новое время, мельчайший XXI век.
  4. 4,0 4,1 Эрик Сати, Юрий Ханон. «Воспоминания задним числом». — Сан-Перебург: Центр Средней Музыки & Лики России, 2010 г., — 682 стр.
  5. 5,0 5,1 Юр.Ханон. Из (трёх’язычного) текста буклета к диску фирмы «Olympia» (OCD-284). — England, London, 1992-1993.
  6. А.С.Пушкин «Царь Никита и сорок его дочерей» в книге: «собрание стихотворений Пушкина, Рылеева, Лермонтова и других лучших авторов». «Русская Библиотека». — Лейпциг, 1858 г. — том первый, стр.32
  7. М.Н.Савояров, 1-й сборник сочинений: Песни, куплеты, пародии, дуэты. — Петроград: 1914 г., Типография В.С.Борозина, Гороховая 12.
  8. С.Кочетова. «Юрий Ханон: я занимаюсь провокаторством и обманом» (интервью). — Сан-Перебург: газета «Час пик» от 2 декабря 1991 г.
  9. Юрий Ханон. «Скрябин умер, но дело его живёт» (интервью с Кириллом Шевченко). — Ленинград: газета «Смена» от 13 ноября 1991 г., стр.7
  10. Юр.Ханон, Мх.Савояров. «Внук Короля» (двух...томная сказ’ка в п’розе). — Сана-Перебур: «Центр Средней Музыки», 2016 г.
  11. Юрий Ханон. «Пять мельчайших оргазмов» (для фортепиано и некоего состава) ос.29. — СПб.: Центр Средней Музыки, май 1987 г. (сугубо внутреннее издание), стр.1-28
  12. 12,0 12,1 12,2 12,3 12,4 12,5 Юрий Ханон. «Вялые записки» (бес купюр). — Сана-Перебур: Центр Средней Музыки, 191-202 (тоже сугубо внутреннее издание), стр.2-9/4.
  13. Примерную последовательность инструментальных оргазмов и их темпово-жанровые обозначения можно найти строкой ниже:
         — Orgasme 1: Tempo-144,
          — Orgasme 2: Tempo-160,
           — Orgasme 3: Tempo-152,
            — Orgasme 4: Tempo-145,
             — Orgasme 5: Tempo-88.
  14. ИллюстрацияЮр.Ханон, oc.29 «Пять мельчайших оргазмов» (для фортепиано и некоего состава, октябрь 1986 года). В кадре — последнее исполнение партитуры, 17 марта 2012 года (случайная фотография).
  15. Юр.Ханон. «Ювенильная тетрадь» (181-201). Том первый, отметка. — Сан-Перебур: «Центр Средней Музыки», 2001 г. — только для внутренней документографии Хано́графа.
  16. Ил’люстрация — По факту: в точности такой и была обложка лазерного диска фирмы «Olympia» (OCD-284), 1992-1993 год, Лондон.
  17. Максим Максимов, «ХанонСати. Музыка эмбрионов» (интервью). — Ленинград: газета «Смена» от 9 мая 1991 г. — стр.4
  18. Кирилл Шевченко, «Веселится и ликует весь народ» (заметка). — Лениград: газета «Смена» от 6 ноября 1991 г. — стр.1
  19. Юр.Ханон. «Лобзанья пантер и гиен». — Мосва: журнал «Огонёк» №50 за декабрь 1991 г. — стр.22
  20. Кирилл Шевченко, «Второе предупреждение из Англии» (заметка). — Сан-Перебург: газета «Смена» от 15 апреля 1992 г. — стр.4
  21. 21,0 21,1 21,2 Юр.Ханон. «Скрябин как лицо» (часть первая), издание второе (доработанное и ухудшенное). — Сан-Перебур: Центр Средней Музыки, 2009 г. — 680 стр.
  22. ИллюстрацияЮр.Ханон. Обложка книги «Скрябин как лицо», том первый, редакция первая (Сан-Перебур: Центр Средней Музыки & Лики России, 1995 год). Экземпляр из общего тиража, первый вариант оформления (серый глянцевый балакрон).
  23. В.А.Екимовский. «Автомонография» (издание второе). — Мосва: Музиздат, 2008 г., тираж 500 экз.
  24. Юр.Ханон. «Закрывая двери» (дважды излишнее объяснение). — «Мусорная книга» (том первый). — Сана-Перебург: «Центр Средней Музыки», 2002 г., стр 107
  25. Prof. Вл.Тихонов «White Mask Empire». — Seoul: «Khangiore Sinmun» (2003). ISBN 978-89-8431-109-1, стр.96-101
  26. 26,0 26,1 26,2 26,3 «Ницше contra Ханон» или книга, которая-ни-на-что-не-похожа. — Сан-Перебург: «Центр Средней Музыки», 2010 г. — 840 стр.
  27. ИллюстрацияЮрий Ханон. Книга «Ницше contra Ханон» (вид снаружи). — Сан-Перебур: Центр Средней Музыки, 2010 год, экземпляр №2 из первого тиража.
  28. Юр.Ханон, «Мусорная книга» (том первый). — Сана-Перебург. «Центр Средней Музыки», 2002 г.
  29. Юрий Ханон: «Не современная Не музыка» (интервью с Олегом Макаровым). — Мосва: «Научтехлитиздат», журнал «Современная музыка», №1-2011, стр.2-12
  30. Boris Yoffe. «Im Fluss des Symphonischen» (eine Entdeckungsreise durch die sowjetische Symphonie). — Hofheim: Wolke Verlag, 2014, 648 p. — (рp.512-515)
  31. Алексей Шмурак. «Пять мельчайших оргазмов» (по прочтении Петрарки). — АШ-паблик от 2 ноября 2014 г.
  32. Иллюстрация — «ТриХанон» (авторское «фото автора» для буклета лазерного диска фирмы «Olympia», было сделано & предоставлено в ответ на просьбу г.директора б.ж.хр.фирмы Е. при условии п.х.), archives de Yuri Khanon.
  33. Иллюстрация — рвущий Бахус в скульптурном орнаменте парижского дома (16-й район, не говоря уже о 17-ом). — Sculpture de l'immeuble 18 rue de l'Assomption, Paris XVI-e arr.




Лит’ература  ( преимущественно, мельчайшая )

Ханóграф: Портал
Neknigi.png

Ханóграф: Портал
Yur.Khanon.png



См. так’ же

Ханóграф: Портал
EE.png

Ханóграф : Портал
MuPo.png





см. д’альше →



Red copyright.png  Все права сохранены.   Aвторы : Юр.Ханон & Юр.Савояров.  Red copyright.png
Auteurs : Yuri Khanon & Yuri Savoyarov.   Red copyright.png   All rights reserved.


* * * эту статью может исправлять
только один автор.

— Все желающие кое-что дополнить или заметить, —
могут переслать свои желания через особое устройство...


* * * публикуется впервые :
текст, редактура и оформлениеЮрий Ханóн.



«s t y l e t  &   d e s i g n e t   b y   A n n a  t’ H a r o n»